Опасность Эрдогана для России выросла после Карабаха

«Гражданин, вас тут не стояло! — Я полноправный участник-наблюдатель! — Ну и наблюдайте себе в сторонке» — подобный обмен репликами очень точно суммирует идущую сейчас дискуссию о роли, которую будет играть Турция в политическом переустройстве в Карабахе. В Москве настаивают на том, что хата Анкары с краю. И это, видимо, соответствует договоренностям, достигнутым участниками конфликта. Но достижение договоренностей не всегда равнозначно их неукоснительному выполнению. Судя по всему, Турция будет энергично работать локтями — пытаться явочным порядком расширить зону своего влияния и зону своей ответственности. В обычные времена ознакомление с сайтом-рупором официального Баку Азербайджанского государственного информационного агентства "Азертадж" — занятие малоувлекательное. Одна сплошная официальная хроника. Но нынешние времена обычными не назовешь. И поэтому даже официальная хроника в Баку сейчас играет совершенно неожиданными красками. Например, в потоке поздравлений «азербайджанских братьев с великой победой» я обнаружил там депешу, подписанную так: «Джоомарт Оторбаев, бывший президент Кыргызстана». Прикол в том, что «президентом Кыргызстана» г-н Оторбаев никогда не был. Он дослужился только до премьер-министра. Но, видимо, триумф армии Азербайджана в Карабахе был воспринят им как достаточно веский повод для того, чтобы присвоить себе почетное звание экс-президента. Но это так, мелкий курьез. А вот что, напротив, является крайне серьезным. Президент Ильхам Алиев на встрече с тремя гостями из Анкары — министром иностранных дел, министром обороны и начальником Национальной разведывательной организации Турции сказал: «Мы всегда хотели, чтобы Турция и Россия получили одинаковую роль в армяно-азербайджанском нагорно-карабахском конфликте, и сегодня добились этого». Точно уже добились? Пока нет. Но цель, которую перед собой ставят в официальном Баку, является совершенно очевидной. Отношение властей Азербайджана к России в период правления отца и сына Алиевых всегда отличалось двойственностью. В Баку не повторили ошибку, которую совершил Михаил Саакашвили в Тбилиси и частично Никол Пашинян в Ереване. Как написал недавно главный редактор сайта Московского центра Карнеги Александр Баунов: «Азербайджан не был враждебным для России государством, его никогда не возглавляли правительства, которые превращали антироссийскую риторику в важный внешнеполитический товар. Он не рвал с Россией картинно, не провозглашал свою эмансипацию от России главной целью, а достижения на этом пути — своими главными успехами». Но у медали есть и другая сторона. Ровным и выдержанным курс Азербайджана по отношению к Москве являлся только внешне. В глубине всегда скрывалась самая настоящая буря эмоций. Любимой темой для разговоров бакинских чиновников и политиков в неофициальных беседах всегда было «засилье армянского лобби» в российских СМИ и российских коридорах власти. Особо злостным скрытым «агентом влияния Еревана» в Азербайджане считали (и, как я подозреваю, по-прежнему считают) МИД РФ и лично его главу Сергея Лаврова. Довольно часто это выливалось в подковерные трения. Например, пост посла РФ в Баку оставался вакантным необычно долгий период времени — с ноября 2017 года по май 2018 года. Почему? По моим сведениям, потому что несколько кандидатов, предложенных Москвой на эту роль, были вежливо, но твердо отклонены в Баку в виду их скрытых «проармянских симпатий». Подытожить все это можно следующим образом. Россия воспринимается президентом Алиевым как жизненно важный партнер, без которого Азербайджан пока не может обойтись, а Турция — как друг, товарищ, брат и идеологический единомышленник. А теперь давайте задумаемся вот о чем. Соглашение о политическом переустройстве Карабаха (впрочем, почему только Карабаха? Почти всего Южного Кавказа) является общим, рамочным, иногда не очень конкретным, а часто допускающим двойное или даже тройное толкование. Выполнение этого соглашения точно не будет идти ровно. Различные конфликты и трения совершенно неизбежны. С одной стороны, это повышает важность России как главного посредника и арбитра и ценность хороших отношений с Москвой для Баку. Но, с другой стороны, это предоставляет Турции множество возможностей половить рыбку в мутной воде и повысить тем самым свою политическую капитализацию. Конфликт на Южном Кавказе ни в коем случае не следует считать законченным: он лишь перешел в свою новую, пусть менее тупиковую, но не менее опасную или более стабильную стадию. Равным образом еще рано говорить о грандиозном внешнеполитическом успехе Москвы, как это поспешили сделать отдельные особо оптимистично настроенные наблюдатели. Да, у России сейчас больше козырных карт в руках, чем у Турции. У Москвы — выстроенные отношения с обеими сторонами конфликта, а у Турции — только с одной из них. Но это же самое делает нашу страну более уязвимой, если что-то пойдет не так, — а вариант, что в Карабахе все «пойдет так», как мы уже выяснили, является ненаучной фантастикой. Короче, чтобы избавиться от настроенного на внешнеполитическую экспансию назойливого гражданина Эрдогана, мало сказать ему привычное: «Гражданин, вас тут не стояло!» Президент Турции будет постоянно стараться на ходу перелезть из люльки мотоцикла на водительское кресло процесса политического урегулирования в Карабахе. С этим России необходимо свыкнуться. Читайте также: "У Пашиняна была задача сдать Карабах"