Путин продемонстрировал на саммите G20 образец прагматичного стиля
Саммит G20 поставил задачу извлечь максимальную пользу из пандемии COVID-19. И Россия здесь — в числе главных бенефициаров.
Очередной саммит лидеров государств «Большой двадцатки» (G20) под председательством Саудовской Аравии прошел 21-22 ноября в вынужденно-популярном ныне из-за COVID-19 онлайн-режиме. И основной его темой, разумеется, вновь была борьба с коронавирусной инфекцией, ее социально-экономическими и политическими последствиями. К числу последних стоит отнести беспрецедентные президентские выборы в США, победитель которых, кто бы им ни оказался — Дональд Трамп или Джозеф Байден, будет обладать пониженной или даже сомнительной легитимностью.
Было подчеркнуто, что согласованный на предыдущем экстраординарном саммите G20 26 марта антикоронавирусный план действий «Группы двадцати» остается фундаментом мировой политики как «ковидного», так и «постковидного» периода, но может «гибко изменяться» в зависимости от текущей ситуации министрами финансов и главами центробанков. Кроме того, заявлено, что национальные и международные меры по противодействию пандемии COVID-19 основываются на принципах Совета по финансовой стабильности.
Все это свидетельствует о том, что пандемия COVID-19 в глобальном масштабе — не столько проблема здоровья людей, сколько проблема «здоровья денег». В противном случае приоритет в упомянутом плане действий был бы отдан национальным структурам не финансов, а здравоохранения. Но это не так.
Более того, в новой декларации Эр-Рияда поставлена задача извлечь максимальную пользу из происходящих экономических, социальных, экологических, технологических и демографических пертурбаций, связанных с распространением коронавирусной инфекции. При этом 16-й пересмотр квот в правах специального заимствования (SDR) МВФ уже официально переносится на декабрь 2023 года (вместо нормативного декабря 2020 года), что дает дополнительную фору американскому доллару, еще на три года сохраняя его нынешнюю квоту в 41,73% при всего 14,67% вклада США в мировой ВВП. Китай же, дающий 20,1% мирового производства, с 2016 года имеет в валютной корзине МВФ всего 10,92%, что является несомненной дискриминацией «красного дракона» и его валюты в международной финансовой системе.
То есть это не просто финансовый вопрос, а такой вопрос, цена которого составляет многие триллионы долларов. Согласно ряду экспертных данных (кстати, подтвержденных в выступлении президента России Владимира Путина), вместо согласованной и официально заявленной «коронавирусной» эмиссии в 5 трлн долл. центробанки стран «коллективного Запада» выбросили на рынки практически в 2,5 раза больший объем денежных знаков, из которого только на долю ФРС США приходится не менее половины, то есть 6 трлн долларов. Не исключено, что до конца текущего года общая сумма эмиссии увеличится до 15 трлн долл.
Без COVID-19 такая накачка мировой экономики «пустыми» денежными знаками привела бы к гиперинфляции валют и глобальному военному конфликту. Но «под шубой» пандемии и современных цифровых технологий пока удается обойтись без подобных катастрофических последствий. Впрочем, ключевое слово здесь — «пока». Мест на планете, где начинает «искрить», становится все больше, и вероятность того, что из этих малых вроде бы искр разгорится пламя, непрерывно растет.
Длящееся разрушение глобальной системы безопасности, включая выход США из ряда международных договоров — как двусторонних с Россией, так и многосторонних, осталось за полями нынешней видеоконференции лидеров G20, которая по умолчанию признала данную проблему то ли не слишком важной, то ли вообще несуществующей. Хотя и цифровая экономика, и борьба против терроризма и коррупции, и изменения климата несут в себе гораздо меньшую актуальную угрозу человечеству. Скажем, прошедший ранее, 17 ноября, саммит лидеров БРИКС уделил этой теме куда более серьезное внимание, все его участники присутствовали на саммите «Большой двадцатки».
На этот раз, конечно, ключевыми были выступления лидеров КНР, США и России (в хронологической их последовательности). Председатель Си Цзиньпин еще раз повторил свою позицию по сохранению в современном мире статуса-кво «здорового глобализма», который в течение трех десятилетий сделал Китай безусловным экономическим лидером и продолжает это лидерство укреплять. Наглядным свидетельством этого стало недавнее соглашение ВРЭП, дающее Пекину свободный доступ на все рынки Азиатско-Тихоокеанского региона, за исключением американских. А президент Дональд Трамп вновь раскритиковал Парижское соглашение по климату и разрекламировал собственные действия во главе Соединенных Штатов.
Но нас больше интересует речь президента России. Владимир Путин в своем выступлении подчеркнул готовность нашей страны к самому тесному взаимодействию (так сказать, без санкций и дискриминаций) со всеми государствами по спектру вопросов, представляющих взаимный интерес. А заодно между делом поддержал добрым словом: мол, вносит очень большой вклад в восстановление американской, а значит и мировой, экономики 45-го президента США. Напомним, что Путин остается одним из немногих глав государств в мире, которые до сих пор не прислали своих поздравлений Джозефу Байдену.
Все это было вполне обоснованным и оправданным, поскольку площадка «Большой двадцатки» — место весьма специфическое. Там не стоит метать бисер перед зарубежными «партнерами», там все отстаивают свои интересы и считают деньги, прибыли и убытки. Президент России решил не выделяться на столь прагматичном фоне, продемонстрировав своего рода образец «стиля G20». С волками жить — по-волчьи выть: вот вакцины, вот льготы, вот «цифрономика» и так далее.
В целом можно сказать, что все участники «Группы 20» выступают государствами-бенефициарами заявленного в Эр-Риядской декларации процесса извлечения максимальной пользы из происходящих в условиях COVID-19 и системного цивилизационного кризиса экономических, социальных, экологических, технологических и демографических изменений. И Россия здесь, как доказано нынешним саммитом G20, — не какое-то исключение из правила. Но при этом наша страна учитывает целый ряд факторов — например, преодоление неравенства и бедности, которые большинством других участников процесса, как правило, игнорируются.