Социолог Анна Темкина считает, что гендерная политика российского государства ухудшает жизнь женщин

Профессор социологии Анна Темкина считает, что российское государство проводит довольно своеобразную гибридную гендерную политику. Она сочетает выгодный государству советский эмансипационный подход, который требовал от женщины совмещения карьеры и материнства, и западную ролевую модель дофеминистских времен, в которой мужчина выступал добытчиком, а женщина — матерью-домохозяйкой.

Темкина обращает внимание на то, что в сложившейся к 1960–1970-м годам на Западе ролевой модели для среднего класса, мужчина был добытчиком, делавшим карьеру:

«Благополучная семья среднего класса с детьми жила в благоустроенном пригородном доме; женщина, даже имея образование и работу до брака или рождения детей, становилась — навсегда или надолго — домохозяйкой. Не все могли и хотели следовать этой схеме, но идеал и норма существовали».

В СССР при этом и мужчины, и женщины — работали.

«Такова была идеология советского государства, такова была и экономическая необходимость: семье были нужны два работающих человека», - отмечает социолог, добавив: советское государство ожидало, что женщина будет совмещать занятость в производстве с материнством.

По мнению Анны Темкиной, в СССР не было феминистской установки на защиту прав: озабоченное рождаемостью государство не защищало индивидуальные права, в частности, репродуктивные, а добивалось от советской женщины выполнения ее «долга». Отец всегда мог прекратить свое участие в воспитании детей, женщина это сделать не могла.

Социолог отмечает, что после распада СССР расширились возможности контролировать сексуальную жизнь на частном уровне, произошло ее быстрое институциональное переформатирование, и «женственность получила новые ресурсы для своего проявления».

«Постсоветские молодые образованные женщины осознали, что секс — это удовольствие для обоих партнеров, а не только для мужчин, в то же время и дети — это забота и ответственность обоих. Пришло понимание: «Моя профессиональная жизнь, моя сексуальная жизнь — это проект. Я не столько следую гендерным образцам, сколько сама строю образцы». Изменения поистине тектонические, хотя и не всегда заметные сразу», - считает Темкина.

По ее словам, в странах Евросоюза государство в последние годы принимает рамочные законы о гендерном равенстве, защите сексуальных и репродуктивных прав, то есть продвигает гендерный мейнстрим. С помощью таких законов государство сообщает своим гражданам, что заинтересовано в гендерном равенстве.

«В России же именно государство, а не гражданское общество — главный консерватор. Три попытки принять закон о гендерном равенстве последовательно проваливались в 2003-м, 2008-м и 2018-м. Постоянно звучали аргументы, что Россия — страна особенная, а гендерное равенство привносится с Запада и чуждо национальной культуре. Кроме того, равенство мужчин и женщин и так прописано в Конституции», - отмечает профессор.

Темкина считает, что государство снова воспринимает женщину только или в первую очередь как мать.

«Неприятие закона о гендерном равенстве связано и с тем, что консервативные силы отождествляют гендерное равенство исключительно с продвижением прав ЛГБТ-сообщества. Само упоминание слова «гендер» считается опасным для «традиционных ценностей»; разнообразие не приветствуется. Управлять удобнее и эффективнее однородным населением, которое действует по единому образцу — строго связывая сексуальное и репродуктивное поведение с моногамным гетеросексуальным браком», - подчеркивает социолог.

По ее мнению, ключевое отличие нынешней политики от советской в том, что государство минимизирует свои расходы:

«Чтобы поддерживать консервативный «гендерный контракт» в условиях снижения социальных поддержек, нужно постоянно напоминать женщинам об их роли и социальной функции — заботе. Интерес государства здесь в том, чтобы вкладывать меньше денег в социальную сферу и перекладывать заботу о молодых и пожилых на плечи женщин, которые хотят этим заниматься «от природы».

«Отсутствие идеологии гендерного равенства лишает общество четкого ориентира. Конституция все еще декларирует права и свободы, в том числе и гендерные, но действия российского государства свидетельствуют, что консервативный «большой брат» вполне может за вами прийти — например, если в ваших действиях усмотрят нарушение законодательства «о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» или «о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних». Поводом для претензий и обвинений может быть появление на публичном мероприятии, записи в соцсетях, публикация художественных произведений и даже выпуск фильма», - отмечает Темкина, добавив, что консервативный дискурс видит в сексуальном просвещении угрозу семье, родительству, традиционным ролям.

«Консервативный дискурс нельзя рассматривать как совершенно безобидный и «верхушечный»: он имеет вполне конкретные последствия для жизни людей. Уже сейчас он способствует усилению социального неравенства в репродуктивных правах», - заключает социолог.