17 августа 1953 года в 18.00 вечера 40-летний водитель такси Сальвадор Виллануева (Salvador Villanueva) из Сьюдад-Вальес (Ciudad Valleys, Мексика) находился под своей машиной на главной магистрали, когда вдруг увидел две пары ног, облаченные в ткань, похожую на «потертый вельвет» и, выглянув, обнаружил пару доброжелательно смотрящих людей ростом около 1,3 метра. Они были одеты в облегающую одежду с широкими блестящими перфорированными поясами, металлическими воротниками вокруг шеи и маленькими черными блестящими ящиками за спиной. В руках мужчины держали «шлемы», похожие на те, что носят игроки в американский футбол.

Их маленький рост не удивил Сальвадора, так как в Мексике многие индейцы невысокие, и он подумал, что это — летчики, из какой-то соседней латиноамериканской республики. Один мужчина хорошо говорил по-испански, но странным образом произносил слова вместе. Когда пошел дождь, он предложил незнакомцам укрыться в машине, но их поведение его насторожило. Неожиданно один из них заявил: «Мы не с этой планеты. Мы прибыли издалека, но мы много знаем про ваш мир».

На рассвете он проводил их к кораблю, спрятанному в полукилометре от дороги. Пересекать пришлось болотистую местность, он глубоко погружался, но ноги маленьких людей оставались чистыми. «Когда их ноги соприкасались с грязными лужами, то пояса их начинали пылать, а грязь отскакивала прочь, как будто ее отбрасывала какая-то невидимая сила», — вспоминал Сальвадор.

НЛО имел в диаметре приблизительно 12 метров, был «классически» похож на сложенные тарелки — одна поверх другой. На маленьком куполе размещались иллюминаторы. Корабль стоял на трех больших металлических опорах, и от них исходило слабое жужжание. Часть темного корпуса корабля была открыта, образуя лестницу с поручнями.

Невысокие пришельцы зашли внутрь, приглашая Виллануева за собой, но он остановился и отбежал на некоторое расстояние. Затем он наблюдал медленный подъем НЛО, похожий на движение маятника или «похожий на падение листа», только вверх. Когда корабль поднялся на несколько сот футов, он ускорился и умчался вверх со слабо свистящим звуком.

В начале 1959 года в польском портовом городе Гдыня произошла авария НЛО, получившая в дальнейшем официальное название «Гдыньский инцидент». Первое сообщение об этом событии появилось на первой полосе Гданьской газеты «Weczor Wybrzeza» № 18 от 23 января 1959 года. Это была короткая заметка «Летающая тарелка над Гдыней». В ней, в частности, говорилось:

Сегодня утром мы получили по телефону интригующую информацию. Наша корреспондентка в Гдыне рассказала, что читатели «Вечерки», пан Влодзимеж и пани Ядвига Плончкеры, живущие в этом городе, в 06:05 увидели в северо-западной части небосвода летающую тарелку.

Объект округлой формы имел большие размеры, его цвет был оранжевый с розовой каймой по контуру. Через короткий промежуток времени «тарелка» скрылась за соседними домами, не оставив никаких следов на небе. Эту информацию мы оставляем на совести четы Плончкеров. Одновременно просим всех, кто, возможно, также видел «тарелку», известить нас об этом.

На следующий день та же газета поместила заметку под названием «Тарелка» или метеорит? Загадочный объект упал в море». В ней, в частности, сообщалось, что докер Ян Блок, находившийся на борту судна, стоявшего у причала в четвертом (Польском) бассейне морского торгового порта, заметил «…падающий с неба некий крупный ярко-розовый объект». Спустя мгновение это «нечто» стало красным и с шумом погрузилось в воду неподалеку от причала.

В последующие дни «Вечернее Взморье» публиковало новые сведения о происшествии и новые сообщения очевидцев. Упомянутый выше пан Блок уточнил:

Это произошло 21 января утром, в начале шестого. Я работал на разгрузке парохода «Домбровский». В тот самый момент я наклонился, чтобы завести стропы крана в трюм, а когда выпрямился, в глаза мне ударил ослепительный красный свет. Огромный объект, пролетевший почти над моей головой, был, скорее, розового цвета, и за ним тянулся короткий огненный шлейф, по форме похожий на метлу. Когда я пришел в себя, эта штуковина уже исчезла в воде.

В это время Ян Рочинокий, Тадеуш Микусинский и еще четверо докеров работали в трюме того же парохода. Поэтому самого объекта они не видели, но слышали его.

Звук, который донесся до нас, был очень странным. Нам хорошо знаком лязг железа и шум работающих механизмов, а этот звук был больше похож на скрип, даже на скрежет, какой возникает, если два металлических предмета с большой силой трутся друг о друга. Длилось это недолго, но подействовало на нас очень сильно.

В свою очередь, крановщик Станислав Колодзейский видел «светящийся предмет неопределенной формы, который загорелся и упал в воду. И одновременно в том месте на поверхности бассейна образовались волны». Другой крановщик, Владислав Кучинский, добавил:

…неизвестный объект имел длину около метра, форма его была ближе к полукруглой, а цвет, вначале розовый, затем изменился на красный, который становился все ярче. Когда объект упал в воду, образовался всплеск высотой метра полтора.

Статья в «Вечернем Взморье», из которой взяты приведенные выше высказывания, также сообщала, что «идущий в тот день на работу из Орлова кладовщик склада №2 видел на небе непонятный объект красного цвета». По инициативе редакции газеты, при согласии и содействии администрации порта были предприняты попытки найти упавший в воду НЛО и поднять его на поверхность с помощью водолазов. С этой целью в предполагаемом месте катастрофы под воду спускались Богдан Карчевский из Гдыньского центра подводных работ «Водолаз», Франчишек Богушевич из экипажа буксира «Тумак», а также команда подводных пловцов ВМФ Польши.

Описывая подробности поисков, «Вечернее Взморье» в заключение сообщало, что, к сожалению, они закончились безрезультатно. Вернее, почти безрезультатно. Что-то флотские водолазы все-таки нашли. Но что? На этот счет в сообщении корреспондентки газеты содержались лишь туманные намеки: «Водолаз заметил на дне нечто такое, что всех нас крайне заинтриговало». И еще: «Не поверим, пока не увидим загадочной находки собственными глазами». Но водолазы так и не показали корреспондентке, что же они нашли, и не рассказали ей никаких подробностей о находке.

В следующем номере газеты, в четырнадцатой по счету публикации сообщалось, что со дна гавани подняли «искореженный, обожженный кусок металла», который доставили в редакцию, а затем отправили в Гданьский политехнический институт для исследования. Выяснилось, что этот металлический обломок размерами 300х250х7,5 миллиметров пролежал на дне длительное время и, следовательно, не мог иметь какого-либо отношения к объекту, упавшему в воду несколько дней тому назад. После этого писать о таинственном объекте, упавшем с неба, газета прекратила.

Тем не менее, таинственным небесным гостем заинтересовались польские астрономы и исследователи космоса. Один из них, Кшиштоф Борунь, член правления Польского общества астронавтики, высказал мнение, что упавший в гавани объект мог быть либо метеоритом, либо фрагментом последней ступени запущенной американцами ракеты «Атлас». Однако ученый добавил, что последнее маловероятно, поскольку разрушение этой ступени наблюдалось 21 января в небе над Тихим океаном в районе острова Гуам.

В своей книге «НЛО из-за Железного Занавеса», появившейся в 1974 году, Бронислав Репецкий, Ион Хобана и Жюльен Веверберг утверждают, что спустя несколько дней после падения НЛО некие военные, которых авторы называют в своей книге «охранниками», во время обхода городского пляжа Гдыни обнаружили необычное существо мужского пола. Это существо не говорило ни на одном из известных языков и передвигалось по песку ползком, очевидно, из последних сил, а его состояние было весьма плачевным.

Лицо этого существа, похожего на маленького человечка, сильно обгорело. Тело его плотно облегал комбинезон, напоминающий гидрокостюм аквалангиста, только сделанный из какого-то сверхпрочного содержащего металл материала. Загадочное существо было доставлено в клинику университета Гдыни или Гданьска (более точных сведений нет) для обследования, где обнаружилось, что у него на руках и ногах «ненормальное» количество пальцев, по одной из версий — шесть.

Раздеть гуманоида удалось лишь с помощью специальных инструментов. Когда с руки существа сняли браслет, вряд ли служивший украшением, самочувствие его стало резко ухудшаться. Через пару дней человечек умер. То ли из-за сильных внутренних повреждений, полученных при падении, и полного упадка сил, то ли из-за того, что с его руки сняли браслет.

Существует версия, что останки таинственного существа под усиленной охраной были отправлены в Советский Союз и там подвергнуты тщательным и всесторонним исследованиям, результаты которых и поныне засекречены. Однако польские уфологи подтверждения этой версии не нашли, поэтому они полагают, что останки пришельца могут до сих пор храниться в морге одной из клиник Труймяста (Труймясто — агломерация на севере Польши, состоящая из Гданьска, Сопота и Гдыни, а также нескольких меньших городов).

По мнению Роберта Леснякевича, возможен иной сценарий развития событий января 1959 года: ранним утром в небе над Гданьским заливом неподалеку от устья Вислы средствами обнаружения ПВО Польши или СССР был «засечен» неизвестный объект. На запрос «свой-чужой» он не отвечал, и тогда в него выстрелили ракетой с земли или с поднятого по тревоге истребителя-перехватчика. Когда ракета попала в цель и объект начал разваливаться, пилот сумел катапультироваться. А то, что упало в воду около причала четвертого бассейна в порту Гдыни, было либо креслом пилота, либо спасательной капсулой, впоследствии найденной и доставленной на поверхность подводными пловцами польских ВМС.

В сентябре 1996 года японская телевизионная компания NHK ТТС снимала в Польше документальный фильм о «Гдыньском инциденте». В фильме показаны, в частности, интервью с несколькими очевидцами этого события, что дополнительно подтверждает его достоверность. В процессе поиска материалов и сведений для съемок фильма возникла еще одна версия событий.

Во-первых, появились свидетельства, что гуманоида нашли не на городском пляже и не пограничники, а охранники вблизи здания, в котором размещалось управление военно-морского порта и которое находилось на территории этого порта.

Во-вторых, стало известно, что вскоре после инцидента над северо-западными районами Гдыни видели еще один НЛО. Последнее обстоятельство может указывать на то, что после поражения ракетой первого НЛО, пришельцы организовали спасательную операцию с целью обнаружения своего собрата. Расследованием всей этой истории уфологи занимаются до сих пор.

Кухня Древней Греции: что ели философы и гетеры

Мы продолжаем цикл статей о кулинарии древнего мира. Итак, вы — герой попаданческой фантастики, и на сей раз вас занесло в страну, где всё есть — но больше всего статуй, философов и спортсменов. Чем вас накормят в Древней Греции?

Вы за здоровый образ жизни: физкультура-диета, без ГМО и консервантов? Тогда, уважаемые попаданцы, добро пожаловать в Элладу!

Сладкие пончики? Забудьте! Долгое время из пшеничной муки в Древней Греции были только пресные булки и облатки, а из ячменной, предварительно обжаренной, — лепёшки. Использовалась мука грубого помола с добавлением отрубей — сейчас такой хлеб называют «цельнозерновым» и считают полезным для пищеварения. Про пышное дрожжевое тесто можете не вспоминать: вместо дрожжей долгое время брали — если вообще брали — винную закваску.

Когда будете жевать эту подошв… этот полезный продукт — смочите лепёшку вином (конечно, разбавленным — вы же не варвары!). Если хочется подсластить себе жизнь — намажьте мёдом. Но лучше положите козий или овечий сыр. И возьмите пригоршню оливок. Поздравляем, вы позавтракали. Излишества вредят, да. Водой запить не возбраняется. Следующая трапеза — через четыре-пять часов. Привыкайте.

Персефона и Аид, скромная семейная трапеза богов (об особенностях создания этой семьи умолчим)

И это ещё не худший вариант того, что вас может ожидать, — это завтрак среднего класса. В меню бедняков входили, по нашим понятиям, малосъедобные вещи: цветы мальвы и люпина, например, или кузнечики.

Уважаемые попаданцы, если в Древней Греции вам подадут чёрствый хлеб — не считайте, что хозяин жмот. Наоборот, он заботится о вашем здоровье — чёрствый хлеб считался целебной едой при желудочных заболеваниях, спазматических болях и так далее. Видимо, вы сегодня выглядите не лучшим образом — примите к сведению и поблагодарите за внимание. И не отказывайтесь от хлеба, каким бы чёрствым он ни был: греки считали, что это может вызвать гнев богов!

Но не всё и не всегда было плохо и скудно. Ведь первую в мире поваренную книгу написал грек Архестрат в 330 году до нашей эры. А самый древний из сохранившихся кулинарных рецептов — от сицилийского повара Митека — ещё старше: V век до н. э. Вот он, адаптированный к современным реалиям:

Возьмите морского окуня, отрубите голову и хвост, очистите его от внутренностей, костей и кожи. Со всех сторон смажьте оливковым маслом, посыпьте крошками хлеба и рубленым зелёным луком. Положите на противень или в форму для запекания. Сверху покрошите брынзы или сыра — и ставьте запекаться, пока рыба не пропечётся полностью.

Кулинарные рецепты в древней Греции порождали споры «кто правильнее готовит». Так, упомянутый Архестрат был категорически против совместного запекания сыра и рыбы, считая, что это портит вкус блюда и что при запекании надо ограничиться зеленью и маслом. До сих пор есть люди, яростно отстаивающие и эту, и противоположную точку зрения!

С рыбой в Древней Греции — стране приморской — было неплохо. Угорь и барабулька, тунец и скат, рыба-попугай и рыба-меч — кто только не встречался на столах древних греков! А также осьминоги, креветки, морские ежи, каракатицы, устрицы… Но мясо греки (как и египтяне) долгое время ценили гораздо больше рыбы и морепродуктов. Дары моря считались пищей бедного люда и женщин. Для мужчины-воина рыба и моллюски на столе были постыдными: «Это ж надо было так оголодать…»

Вскоре, однако же, все в корабле истощились запасы.
Стали товарищи волей-неволей ходить на охоту.
Начали птицу ловить и всё, что до рук доходило;
Рыбу ловили крючками: терзал жесточайший их голод.

Гомер «Одиссея»

Потом ситуация изменилась. Спрос на рыбу так вырос, что ловцам приходилось отправляться в Чёрное море — в Средиземном рыбы на всех не хватало!

На таком блюде подавали рыбу. С сыром или без

Мясо греки любили всегда. Те, кто не мог держать скот, охотились на оленей, зайцев, диких коз. Люди побогаче выращивали свиней, овец, коров. Животных могли приносить в жертву богам во время массового жертвоприношения — гекатомбы. При этом сжигали кости и жир, а мясо шло тем, кто устраивал жертвоприношение.

Незазорной для воинов едой была и птица — как дичь (включая, например, ласточек, жаворонков и воробьёв), так и домашние куры, гуси и утки. Птиц разводили и ради яиц, причём ценились как куриные и перепелиные, так и экзотика: яйца фазана и египетского гуся.

Особое место в древнегреческой кулинарии занимала спартанская чёрная похлёбка. Готовили её из свинины, свиной крови, уксуса и соли, причём спартанским поварам категорически запрещалось готовить из мяса что-либо, кроме неё (ослушавшихся отправляли в изгнание). В Спарте чёрную похлёбку весьма ценили и угощали ею только уважаемых пожилых людей. В прочей Греции она считалась настолько отвратительной на вкус, что стала поводом для шуток вроде: «Почему спартанцы не дорожат жизнью в бою? Если есть чёрную похлёбку, жить уже и не хочется!»

Герой Агамемнон разгневал богиню Артемиду, убив её любимого оленя. А что делать, есть-то хочется!

Любили греки и овощи. Руккола и орегано, кресс-салат и фенхель, латук и артишоки — это не цитата из меню хипстерского ресторана XXI века. Это обычная зелень на столе эллина тысячелетия назад. А ещё огурцы и редиска, капуста и сельдерей.

Не хуже, чем с овощами, обстояло дело и с фруктами, свежими и сушёными, а также с орехами: яблоки, айва, груши, сливы, гранаты, финики, миндаль… Инжир вообще считался «божественным», и его запрещали вывозить из Афин под страхом наказания.

И, конечно, оливки. Оливковое масло — один из продуктов, прославивших Грецию. Использовалось оно везде, и не только для еды: маслом скульпторы обрабатывали мрамор, масло использовали как основу для красок, оно входило в состав лекарственных снадобий и косметики. А низкосортное масло третьего отжима сжигали в светильниках.

Грецкие орехи в то время для греков были экзотикой из дальних краёв, дорогой и редкой. А гречневой крупы греки и вовсе не знали!

Славилась Греция и винами. История виноделия тут насчитывает четыре тысячи лет — можно представить, сколько сортов было создано за это время! Белые, розовые и красные, сухие и сладкие, креплёные изюмом и с добавлением смолы… Правда, у эллинов полагалось разбавлять вино водой минимум на две трети. Даже разбавление пополам считалось моветоном, пить же вино в чистом виде было варварством, недостойным эллина. Ну, кроме как на Дионисиях — празднествах в честь бога виноделия: там о приличиях и речи не шло. Гуляют все!

Так праздновались Дионисии. Пей и радуйся!

У греков был устоявшийся распорядок: как, когда и с кем принимать пищу. Рано утром — лёгкий завтрак в кругу семьи, когда даже женщины могли сидеть за одним столом с мужчинами. Точнее, именно они и сидели, а мужчины полулежали на специальных кушетках — апоклинтрах.

В середине дня наступало время второго завтрака. Каким он будет — зависело от периода истории и того, насколько занят конкретный грек. Второй завтрак мог быть перекусом на рабочем месте (например, на агоре) — тогда обходились «фастфудом»: лепёшки, брынза, оливки, мелкая жареная рыба, сухофрукты. В кругу домочадцев подавали более обильную пищу. Но всё равно второй завтрак считался промежуточным, несерьёзным.

Другое дело — обед (когда день начинает клониться к вечеру) и ужин (когда темнеет). Это время хорошенько подкрепиться мясными блюдами и созвать гостей. Греки не одобряли людей, которые едят в одиночку. Про таких говорили: «Он не ест, лишь наполняет свой бурдюк». Совместная же трапеза — симпосион — была отличным поводом пообщаться с друзьями. Само слово «друг» («синтрофос») в переводе с греческого означает «сотрапезник».

Симпосионы не были общесемейными — они проходили на мужской половине дома. Туда или вовсе не пускали женщин, или приглашали только гетер, флейтисток и танцовщиц. Как правило, на пирушках было от трёх до девяти участников — «не меньше числа харит, не больше числа муз» (рабы в счёт не шли). Сначала подавали холодные и горячие закуски, потом основные блюда — мясо, рыбу и овощи. Далее рабы уносили столы с едой и приносили гостям ароматную воду, чтобы те могли умыться, и венки цветов. В трёх сосудах-кратерах смешивали вино с водой — его жертвовали богам, героям и отдельно Зевсу-громовержцу.

Я должен смешать три чаши: одну во здравие, вторую за любовь и удовольствие, третью — для хорошего сна. Выпив три чаши, мудрые гости отправляются по домам. Четвёртая чаша уже не наша, она принадлежит насилию; пятая — шуму; шестая — пьяному разгулу; седьмая — подбитым глазам; восьмая — блюстителям порядка; девятая — страданиям и десятая — сумасшествию и крушению мебели.

Эвбул, IV век до н. э.

После ритуала переходили к развлекательной части симпосиона: распорядитель пира (симпосиарх) определял порядок речей, состязаний и игр. Тем временем рабы возвращали столы, на которых был сервирован десерт — фрукты, орехи, сыр, солёная и сладкая выпечка.

Популярной игрой на таких пирушках был коттаб — состязание в меткости. Игрок должен был так выплеснуть остатки вина из своего кубка, чтобы они точно попали в специальный металлический сосуд-коттабий, не пролились по дороге, пролетели по максимально изогнутой траектории и ещё и зазвенели при попадании в цель. Много вина было у этих древних греков…

Гречанка, играющая в коттаб, VI век до н. э.

А что делали женщины, пока мужчины пьянствовали на симпосионах? Печально сидели в гинекеях, пряли-ткали-вязали, а потом рассказывали на базаре подругам, что их мужья — козл… большие интеллектуалы? Бывало и так. Но бывало и по-другому.

Древняя Греция была не единой страной, а цивилизацией из множества государств — весьма разных, в том числе и по своим обычаям. В городах Эолиды, что в Малой Азии, женщины жили куда свободнее, чем в других областях Эллады. Они образовывали женские содружества-фиасы, где женщины обучали девушек стихосложению, музыке, танцам и служению богиням. И, конечно, собирались чисто женской компанией на пирушки.

Что на них происходило, известно плохо, — но кое-что мы всё-таки знаем благодаря самой известной руководительнице такого фиаса: поэтессе Сафо с острова Лесбос. Так, трезвенницами эолийки точно не были — пили вино и радовались ему не меньше мужчин. С удовольствием ели фрукты. А наряду с цветочными плели венки из… укропа.