Александр Гутин. Отец родной

Рано утром, когда мой райончик только начинает сонно протирать глаза от нервно-паралитической ночи; когда собачье дерьмо на хрустящем снегу еще не так заметно, как сверкающая красота освещенных фонарями сугробов; когда двери местного магазинчика нехотя открылись ровно в восемь часов, – я вошел вовнутрь, спотыкаясь о грустные взгляды несчастных кассиров.

У порога стоял мужичок-лесовичок. В больших сапогах, в полушубке овчинном. На лице – огромная фиолетовая печать многовекового алкоголизма, заверенная сургучом безысходности и душевных ран.

Не слишком ли я образно выражаюсь сегодня? Ладно, буду проще.

– Сынок, –  сказал мне мужичок, – буду честен. Я страдаю, сынок. Помоги. Всего пятьдесят рублей могут исцелить меня. Я ведь не на коньяк прошу, на самую дешевую водочку. Помоги, сынок.

– Спасибо за сынка, батя. Я помогу. За честность. Но почему сынок? Мне уже пятьдесят один.

– Но мне-то пятьдесят четыре. Вот сам и считай...

Аргумент был несгибаемым. Дал соточку. Отец всё-таки. Почти родной!