Александр Усс провел пресс-конференцию в закрытом режиме

Накануне у губернатора Красноярского края Александра Усса прошла закрытая пресс-конференция. В формате видеоконференцсвязи губернатор подвел итоги уходящего года и рассказал о планах на следующей. За 2 часа ему удалось ответить на 19 вопросов только тех журналистов, которые были допущены чиновником на данное мероприятие, в связи с чем оно прошло без сюрпризов, и, скорее всего, по заранее приготовленному сценарию. Приводим Вам стенограму пресс-конференции и видео, опубликованное на официальном портале Красноярского края, прошедшее, скорее всего, тщательную обработку и цензуру. Пресс-конференция Губернатора Красноярского края Александра Усса об итогах 2020 года Добрый день, уважаемые коллеги! Прежде чем начать эту пресс-конференцию, хотел бы поздравить нашу самую заслуженную, самую авторитетную газету "Красноярский рабочий" с очень красивой датой – ей исполняется 115 лет. Хочу пожелать оптимизма, благополучия самой газете, всем её сотрудникам, ветеранам издания. И выразить надежду, что лучшие времена газету ещё ожидают впереди. Это наш бренд, наша история. Теперь что касается нашего сегодняшнего разговора. Как известно, есть такой афоризм: "Прогресс зашел так далеко, что потерял из виду людей". Думаю, что к нам это не относится, коль скоро благодаря видеоконференцсвязи мы с вами друг друга хорошо видим и слышим. И если не будет технического сбоя, то и пообщаться сможем достаточно предметно и плодотворно. Год, как известно, у нас был очень необычным и сложным. Год жесткий и противоречивый. Год сверхнапряжения по понятным причинам. Год очень серьёзных потерь. И в то же время – год обретения новых планов и новых смыслов. Предварительно многие из вас направили запросы на те или иные темы. И я думаю, мы можем поговорить о тех проблемах, которые вас интересуют. Это финансово-экономические итоги , это, естественно, пандемия и ковид – это сегодня лейтмотив. И если будут иные вопросы, включая личные, я постараюсь на них ответить в той мере, в какой могу. В начале года были очень пессимистичные прогнозы относительно будущего экономики края. С какими результатами удалось закончить год? Я абсолютно с вами солидарен в оценке, что прогнозы были пессимистичные. И одним из авторов этого прогноза был я – точнее, я его озвучил. Хотя предпосылки для такого заявления конечно были реальными, и наши специалисты, наш Минэкономики и Минфин давали сведения, которые давали определенную базу для такого рода прогнозов. Что имелось в виду: на одной из своих пресс-конференций и во время обращения к красноярцам я сказал о том, что потери нашего бюджета могут быть порядка 25%. Это очень серьезная сумма, но мы исходили из того, что это консервативный прогноз, и максимум того, что может потерять край. Но край сохранил устойчивость и жизнеспособность своих отраслей. Сегодня я могу сказать, что эти пессимистичные прогнозы у нас не оправдались и это хорошо. В целом, я думаю, что жизнь с консервативным прогнозом это правильно – есть известная мысль, придуманная не мною, что надо надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. По экономике, если позволите, я постараюсь осветить тему комплексно, чтобы потом перейти к другим. Есть у нас два основных показателя: объем валового регионального продукта – то, что мы произвели, оценивается в денежном выражении, и индекс промышленного производства – здесь речь идет о физических объемах произведенного. Что касается объема ВРП, он скорее всего останется у нас таким же, порядка 2 трлн 400 млрд рублей, это сопоставимо с прошлым годом, а индекс физического объема конечно же просядет. Почему? Потому что цены подросли, и то, что произведено, соответственно стОит теперь больше и оценивается иначе. Объем промышленного производства с точки зрения физических характеристик упадет, я думаю, от 5, 10 и даже более процентов по разным отраслям. Наиболее серьезное падение есть в тех отраслях, где речь идет о потребительском спросе . Что имеется в виду? Это транспорт – в первые месяцы пандемии передвижение наших земляков было очень ограничено, рейсы отменяли, практически не было полетов в другие города, автобусное движение было не столь интенсивным. Это розничная торговля, это общепит и так далее. Здесь, я думаю, падение объемов будет более 10%. В то же время есть целый ряд отраслей, которые не только сохранили показатели прежнего года, но и показали более впечатляющие результаты, чем в прошлом году. Одна из этих отраслей – село, вы об этом хорошо знаете, я об этом много говорил, но считаю не лишним сказать еще раз. Потому что результат селян по-настоящему выдающийся – это не рекордный урожай, а уникальный, порядка 3 млн тонн в бункерном весе, и урожайность самая высокая от Урала до Тихого океана. Эту фразу используют наши сельхозруководители, звучит она красиво и очень точно. Также есть существенный рост пищепереработки, неплохие показатели нефтепереработки, и, что немаловажно – строительство, как промышленное, так и жилищное. Край обычно показывает к сдаче 1 млн 200 тыс кв метров, и, судя по концу года, именно на такой показатель мы можем выйти. Хотел бы отметить, что в этом году мы достаточно активно занимались благоустройством наших городов, сел, это такой устойчивый тренд последних трех лет. Объем средств, которые освоены и воплощены в конкретные проекты общественных пространств, улиц, особенно центральных увеличен по сравнению с прошлым годом в два раза. Мы долго сомневались, контрактоваться ли, действовать, но все-таки решили, несмотря на пандемию, когда напряжение чуть-чуть спало, пойти на такое решение. Рынок труда и заработная плата важный элемент экономики. Безработица на начало года у нас была небольшая, меньше 1%, но особенно март-апрель и лето показали нам достаточно высокие цифры безработицы, где-то даже для нас критичные – до 5%. Теперь уровень начинает стабилизироваться, составляет порядка 3,8-3,9% , и судя по всему, в первом квартале мы можем выйти на 2%, здесь есть определенная стабилизация. По заработной плате. Вам хорошо известно, здесь край традиционно является лидером. У нас сегодня средняя заработная плата по краю более 52-х тысяч рублей. Для сравнения скажу, что по России 49 тысяч. Это связано в первую очередь с тем, что у нас есть целая группа таких экспортно-ориентированных предприятий, да и живём мы с вами в Сибири, на севере, где есть соответствующие коэффициенты. Относительно финансового состояния. Прогнозировалось падение бюджета до 25%, но к счастью, этого не произошло. Скажу вам даже больше – здесь искусственный материал, не буду стучать по столу, – но, судя по всему, мы на начало следующего года не просто выполним свой план по доходам, а это 217 млрд рублей, но у нас останется ещё миллиарда 4-5 на счетах. И это нам очень нужно, это определённая подушка безопасности для того, чтобы закрывать какие-то кассовые разрывы. Они обычно бывают в начале года, поскольку не всегда предприятия рассчитываются по налогам вовремя, это всегда напряжённый квартал. Кстати, замечу, почему мы прошли в финансовом плане первое полугодие очень стабильно, хотя предприятия останавливались. У нас на счетах в прошлом году на январь оставалось 18 млрд рублей. Я хочу поблагодарить всех – прежде всего депутатский корпус, – что вот эти деньги мы всё таки сберегли, и это позволило нам чувствовать себя уверенно. Ну и применительно к ещё одному финансово важному показателю. Вы помните, что три года назад у нас был очень большой госдолг, 104 млрд рублей. С ним можно было жить, в отношении расходов и доходов бюджета это не самые высокие показатели, но в то же время это много. Мы его снизили в прошлом году до 82 млрд рублей, а в этом году, несмотря на пессимизм и трудности работы экономики, судя по всему, ещё уменьшим. Поэтому в январе следующего года край будет себя чувствовать и с запасом, о котором я сказал, и со снижением государственного долга до 77 млрд рублей. Это очень комфортная финансовая ситуация. Поскольку, если возникнет необходимость, мы можем идти на заимствование, край сегодня является очень хорошим заёмщиком и нам в долг дают с большим удовольствием все крупные банки. На следующий год мы планируем также полноценный бюджет по доходу порядка 227 млрд рублей. У нас есть традиционные приоритеты, они сформулированы были ещё в позапрошлом году при формировании бюджета, и мы не считаем нужным эти приоритеты менять. Первое – это, конечно, софинансирование национальных проектов, далее – социальная ориентированность бюджета и социальная поддержка людей, особенно тех, кто находится в трудной жизненной ситуации. Год от года эта сумма увеличивается, и вместе с федеральными средствами в году следующем она достигнет 56 млрд рублей. И, конечно, это развитие территорий. Если вы помните, я в прошлом году обещал, что у нас на ближайшую трёхлетку будет построено порядка 100 разного рода социальных объектов на территориях. Мы должны отдавать долги им. Так вот, этим путём мы по-прежнему будем двигаться, и все наши намеченные планы по детским садам, школам, дорогам и иным объектам, которые создают условия для жизни людей, мы будем строить. Будем двигаться вперёд. И в завершение небольшая деталь: что стоил краю ковид? Сколько стоила пандемия? В целом, около 8 млрд рублей. Это собственно краю. Сумма складывается из двух вещей. Половина ее, около 4-х млрд, – это те самые налоговые льготы, которые мы дали малому и среднему бизнесу. Они, к сожалению, пострадали, и надо сказать, что эти налоговые льготы далеко не в полной мере компенсировали потери. И ещё такая же сумма связана с неэкономическими целями. 2,5 млрд у нас потрачено на поддержку врачей – дополнительные выплаты, это, кстати, далеко не все регионы делают, таких чуть больше десятка. И около 2-х млрд рублей мы выплатили тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации. У нас есть такая программа "Помощь лицам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации" - наряду с пособием по безработице, чем занимаются у нас федеральные органы власти. Под занавес года прозвучала информация о старте грандиозного проекта "Восток Ойл". Что принесет этот проект краю в целом? На что можно рассчитывать уже в следующем году? И расскажите в целом об инвестиционной привлекательности региона, не потеряли ли мы ее в уходящем году? Что касается инвестиционной привлекательности в целом. Знаете, я сказал о спаде, который у нас сегодня есть, когда речь идет об индексе промышленного производства. Должен вам сказать откровенно, что это произошло по причине ковида, но не только. Это надо сказать честно. Дело в том, что 5-7 лет назад край переживал так называемую инвестиционную яму. Край не начинал сколько-нибудь значимых крупных проектов, которые дают перспективу развития и увеличения доходов. Поэтому 3 года назад, когда я только начал исполнять обязанности губернатора, я говорил о том, что нам жизненно необходимо начинать старт крупных инвестиционных проектов, а для этого требуется определенный временной лаг, это невозможно сделать по щелчку, иначе нас ожидают очень тяжелые времена. В этом году данный эффект уже наблюдается и, судя по всему, он будет сохраняться в следующем году. Применительно к некоторым предприятиям, работающим в сфере природных ресурсов – истощается база и есть исчерпание технологических возможностей. Поэтому мы начали комплексный инвестпроект "Енисейская Сибирь". Этот год стал не только годом разговоров и планов, он стал годом старта целой группы инвестиционных проектов. В октябре у нас не без дебатов был принят закон о РИПах – региональных инвестиционных проектах, – что открыло возможность начинать масштабные вещи, прежде всего, в сфере золотодобычи. В свое время компания "Полюс" открыла у нас с экономической точки зрения знаменитое Олимпиадинское месторождение, дала ему жизнь. Хазрет Меджидович Совмен – наш почетный гражданин, наш кавказский сибиряк. И тогда мы стали лидерами по золотодобыче. Так вот, сегодня мы выходим на второй этап, и компания "Полюс Золото" начинает строительство ЗИФа, очередной фабрики. Буквально завтра-послезавтра у нас будет Павел Сергеевич Грачев, руководитель этой компании. Мы подпишем соглашение, и они начинают работать. Совсем недавно, как вы помните, у нас был руководитель компании "Северная звезда". Они уже в следующем году дадут так называемый арктический уголь на Таймыре, что обеспечит какую-то долю загрузки Северного морского пути и дальнейшее расширение освоения этих месторождений. Буквально на прошлой неделе Юрий Петрович Трутнев провел соответствующую рабочую группу и одобрил проект Красноярской технологической долины. Это совершенно новый проект для двух наших известных предприятий – КРАЗа, который является не самым лучшим с экологической точки зрения предприятием, и КРАМЗа, он, к сожалению, еще со времен социализма переживает далеко не лучшие времена. Мы в этом году осенью начали строительство Высокогорского моста, стоимость которого 7 млрд рублей. Но дело не в том, что там появится сам мост, это ключ к месторождениям целой группы районов Ангарской группы. Это лес, горнорудная промышленность и многое-многое другое. Что касается "Восток Ойл", то мы, как мне кажется, даже не осознаем до сих пор исторической значимости времени, в котором мы с вами живем. Красноярский край становится на наших глазах главной нефтегазовой, как принято говорить, провинцией не только России, но и всего мира. Речь идет о строительстве населенных пунктов, которые сопоставимы с Ачинском и Норильском, о колоссальном количестве инвестиций, которые исчисляются триллионами. В этой работе должны быть задействованы наши предприятия. Это требует от них отклика на эти вызовы, требует и работы власти, которая должна обеспечить развитие кооперационных связей и, конечно же, дохода в бюджет. Кстати говоря, завтра на сессии Законодательного Собрания будут рассматриваться законопроекты, касающиеся налоговой поддержки проекта "Восток Ойл". В соответствии с этим проектом, это предмет договоренности с руководством компании и Красноярским краем, каждые 5 лет – я подчеркиваю, каждые пять лет объем налоговых платежей со стороны "Восток Ойл" и нефтяной отрасли в целом будет удваиваться. И если сейчас на пике это было 25-30 млрд рублей, соответственно другая пятилетка – это 60, затем 120 и так далее. Знаете, есть основания считать, что те, кто придут за нами в крае, будут иметь бюджет в основном наполняемый нашими нефтедобывающими предприятиями. Но при этом очень бы хотелось, чтобы мы не допустили появления в Красноярском крае так называемого голландского синдрома или голландской болезни, когда все мы будем ориентироваться на доходы от нефтяников. Надо развивать малый и средний бизнес, обеспечивать инвестиции в сферу сервиса, сферу предприятий потребительского спроса и так далее. Поэтому с точки зрения инвестиционных результатов, я думаю, что мы действительно в этом году, несмотря на все трудности, толкнули этот состав. Толкнули, и он пошел, и теперь его уже ничто не остановит. Раз уж начали говорить об успехах – есть два момента. Знаете, когда оглядываешься назад в этом сверхнапряжении оперативных штабов, иногда ежедневных, по ковиду, даже не всегда держишь в памяти то, что мы хотели сделать в этом году, помимо обуздания пандемии. Мы заложили два суперсовременных круизных красавца-лайнера в Санкт-Петербурге. Один будет носить имя "Андрей Дубенский", другой "Виктор Астафьев". Мы долго об этом мечтали с момента ухода "Чехова" с Енисея. У нас прошел первый пробный круиз "Максима Горького". Да, там есть проблемы с ценой на билеты, но машина заработала. Кстати, я позавчера общался с представителями компании "Водоходъ". Моя мечта – чтобы наш с вами Енисей в акватории Красноярска стал главным проспектом города, чтобы у нас были причалы, чтобы были обустроены берега, мы убрали оттуда хлам, привели в порядок ангары, эллинги, дома, и развили здесь экскурсионные маршруты. Мы сделаем это. Они ("Водоходъ") начинают закладку небольших пароходов, которые будут работать на электродвигателях, с точки зрения экологии будет полный порядок. Поэтому с Енисеем все будет хорошо. Мы планировали приобретение новых воздушных судов для местных авиалиний. Мы сделали это. Современные самолеты ATR появились у нас. Они уже получают новую раскраску и в конце января встанут на крыло, будут летать по краю и в том числе на севера. Поэтому нам – я имею ввиду всех красноярцев, – есть чем гордиться и есть основания уверенно смотреть в будущее. Но не забывать, что мы живем в реальном мире и у нас масса того, что нужно сделать. Мой главный лозунг очень прост: "Неудовлетворенность настоящим есть необходимая предпосылка для движения в будущее". Если говорить о пандемии, то все пытаются спрогнозировать, как она будет развиваться. Насколько оправдались такие прогнозы относительно Красноярского края, как власти используют эти расчеты и что говорят ученые о предстоящем периоде? Что касается прогнозов. Прогнозы наши по счастью совпали. Они оказались удивительно точными, и они нам действительно помогали в принятии нормативных решений, которые касались, к сожалению, ограничений. Без них было не обойтись. Как это было? Я помню первый штаб, на который я пригласил ректора нашего медуниверситета Алексея Викторовича Протопопова и попросил заняться прогнозированием с учетом тех результатов и динамики заболеваний, которые ранее переживал край, в том числе, эпидемий птичьего гриппа и других заболеваний такого плана. Протопопов – великий русский хирург, депутат Законодательного Собрания края. Он и его коллеги работали применительно к нашим данным, связывались с коллегами в городах, где эпидемия началась раньше. Когда в конце лета мы посмотрели графики, которые нам презентовались в марте, то увидели, что они не до десятков случаев, конечно, но с точки зрения кривой совпали с реальным положением вещей. Что нам это давало? Мы должны были как минимум за месяц спланировать введение тех или иных ограничений в зависимости от того, что происходит в данный момент. Поскольку лаг от момента появления заболевания до моментов симптомов составляет, по меньшей мере, 2 недели. Это было как спуск с горы, что называется. Где-то нужно было притормаживать, где-то отпустить, чтобы не произошла дезорганизация работы нашей системы здравоохранения. Нет возможности остановить эпидемию, но есть возможность не допустить ее опасного развития. И о том, что не оправдалось. Говорили о второй волне. Мы знали, что она будет. Готовились к ней. Но, откровенно говоря, не хотелось в нее верить. И я, и мои коллеги, и медики, да и вы сами не верили, что в сентябре мы столкнёмся с болезнью вновь. Начиная с сентября и до первых чисел ноября количество выявленных заболеваний возрастало ежедневно в два раза в сравнении с сентябрьскими показателями. Теперь эта ситуация зафиксировалась на высоком уровне, но мы ее совершенно чётко контролируем. И по прогнозам Протопопова и его коллег такой уровень сохранится у нас где-то до февраля-марта. Они нам сказали это в сентябре. Затем будет третья волна, но не столь значительная как вторая, которая была значительно мощнее первой. Для сведения скажу, что количество коек на пике первой волны было 3800, а пару недель назад без нескольких десятков 7 тысяч. Это много. Теперь у нас свободный коечный фонд составляет 32-35 процентов. Это нормально. Но иногда мы шли на пределе, было и 5 процентов. Это очень и очень опасно. Однако, считаю, что вторую волну мы прошли без драматизации в отличие от первой. Поскольку мы уже понимали, что это такое, как нам нужно действовать, уже была отлажена система. Александр Викторович, наши зрители обращают внимание на несимметричные меры по коронавирусу. Бары, рестораны работают только до 9 вечера. В каникулы нельзя будет работать развлекательным центрам для детей. А некоторые сферы бизнеса работают и там очень много людей – те же самые торговые центры. Чем объясняется такая асимметрия? Мне кажется, идеальных решений здесь, к сожалению, нет. Я благодарен за вопрос и предложения, которые мы получаем от наших земляков, от красноярцев. Общий подход очень прост. Чтобы не остановить жизнь и экономику, мы должны ограничивать то, без чего можно обойтись. Закрытие крупных торговых центров это все таки серьезная тема, потому что элементарные потребности что-то купить надо удовлетворять. Вспомните, как мы жили долгие месяцы, когда магазины вообще не работали. Это же не здОрово. Я не говорю уже о большом количестве людей, которые там заняты. Относительно предприятий общественного питания – столовые, кафе, рестораны – все-таки они работают. Мы исходили из того, что они должны работать как предприятия питания, но не как предприятия развлечения. Это совсем другое дело. Когда вы приходите в магазин, чтобы себе что-то купить, можно надеть маску, соблюдать социальную дистанцию. За этим нам нужно очень жестко следить, и мы будем проводить эту политику в дальнейшем. Но когда вы приходите в ресторан, то к концу вечера поднимается настроение, хочется потанцевать, сесть поближе со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому было принято решение ограничить работу в вечернее время. И что касается Нового года, то понятно, что это, прежде всего, развлечения. Поэтому я прощу еще и еще раз красноярцев – пожалуйста, потерпите эти новогодние праздники. Посмотрите, что происходит в Европе. А все, что происходит у нас, идет оттуда. Даже Германия, где закрыто просто все, за исключением небольшой группы продуктовых магазинов. Мы можем обойтись без таких вот жестких ограничений, но для этого нужно ваше понимание ситуации. Самодисциплина делается не для власти, а для вас самих. Крупные предприятия, особенно непрерывного цикла, вообще нельзя остановить. Это основа нашего экономического и финансового благополучия. Обращайтесь. Вносите предложения. Я меняю редакцию указов чуть ли не каждую неделю. Меня за это тоже упрекают. Но считаю, что мы делаем правильно. Мы на штабах коллективно обсуждаем все предложения. Где-то снимаем ограничения, где-то их вводим, чтобы они были минимально достаточными. Поэтому прошу в этом смысле вашей поддержки и вашего интеллектуального участия. Насколько краевая медицина справилась с проблемами, которые принес коронавирус? Это не только лечение, больные, выплаты – это понятно. Ещё же были многочисленные жалобы на очереди, на долгое ожидание. Какие уроки из этого вынесли не только наши медики, но и власть? Потому мы все идем в связке. Спасибо за вопрос и особенно за ваш завершающий акцент. Мы все, действительно, находимся в одной лодке. Хочу сказать, что система здравоохранения, конечно, не сработала так, как бы хотелось. Она и не могла так сработать, потому что к такого рода испытаниям в нормальном режиме она и не должна готовиться. Вспомните начало пандемии – у нас даже не было элементарных масок, антисептика для обработки рук, которые стоят теперь в каждом магазине. У нас не было в достаточном количестве и ИВЛ, средств защиты самих медиков, так называемых защитных костюмов. В марте мы находились в очень серьёзной ситуации, когда можно было говорить, что краевая система здравоохранения, как и система здравоохранения всего мира, не готова справиться с этим ударом. Поэтому так называемый локдаун, который был введён Президентом, был правильным решением. Это дало нам определённый запас времени для того, чтобы оглядеться, подготовиться и по максимуму сделать то, что можно было сделать. Кстати, возвращаясь к теме прогноза. Трудно было предсказать, как будет развиваться ситуация, сколько понадобится ИВЛ. У нас их было столько, сколько требовалось для обычной жизни. Но когда, по предварительным расчетам, выяснилось, что 28 апреля необходимо отчитаться о том, что 694 ИВЛ должны быть развернуты в инфекционных учреждениях – где мы их возьмём? У нас было более 900 ИВЛ на весь край, и все они были задействованы для текущей работы. Поэтому мы приняли решение часть из них – порядка 300, – поставить в инфекционных отделениях, а часть просто прикрепить к ним, чтобы в случае резкого осложнения ситуации в срок от нескольких часов до двух дней поставить их куда нужно. Не были мы по этой части готовы. Лекарственные препараты. Не было таких лекарственных препаратов вообще, либо их не было в достатке. Кстати говоря, когда у нас на "второй волне" возник большой дефицит, я лично звонил тому, кому мог, и представитель одной фармкомпании говорит: "Александр Викторович, вы запросили у нас 5000 упаковок. Мы можем вам дать только 50 – только пятьдесят! – исходя из уважения, вашего звонка и так далее". Потому что эти препараты поставляет одна французская фирма, и она поставляет их для всего мира. И сегодня мир работает так, как в условиях социализма, когда фонды делят. Мы не были, соответственно, тогда и по этой части готовы. Какие, вы говорите, уроки мы из этого извлекли и что нам удалось сделать. Во-первых, теперь появились разные протоколы лечения, их уже девять у нас для разных ситуаций. Появился опыт. Оснащённость наших медицинских учреждений стала совершенно другой. Только порядка 500 новых ИВЛ законтрактовано. Кстати говоря, к вопросу о готовности и неготовности и прогнозах. Когда у нас появился сотый пациент, мы приняли решение не размещать дальше всех в условиях стационара. Если бы мы этого не сделали, то система здравоохранения «легла» бы буквально через две недели. Поэтому мы начали практиковать варианты лечения на дому. Сегодня в стационарах находятся только 30% от общего количества заболевших. Как вы знаете, сегодня около 43 тысяч людей у нас прошли это тяжелое испытание. Далее. Мы оснастили большинство наших медицинских учреждений хорошим, качественным кислородом. Появился нормальный транспорт. Появились очень хорошие возможности телеконсультирования, телемедицины. На базе Первой краевой больницы есть консультационно-диагностический центр, который работает со всеми межрайонными больницами в онлайн-режиме, который имеет возможность связываться с Москвой и даже с зарубежными клиниками. Это хорошо. Отработана очень хорошо схема диспетчеризации, то есть распределения пациентов по всему краю. И мы, несмотря на то, что иногда кровати стояли в коридорах, не допустили того, чтобы негде было разместить пациентов. Такого не было. Мы отработали по другой схеме работу санавиации, которая доставляла тяжелобольных в краевой центр. Колл-центр у нас теперь работает очень неплохо, хотя он "перегревался". Что касается лекарственных препаратов, то буквально в понедельник у нас проводился соответствующий штаб, я в очередной раз задавал вопрос и Алексею Викторовичу Подкорытову, и Немику Борису Марковичу, и другим руководителям, всё ли в порядке с лекарственным обеспечением. "В крупную клетку" – в порядке. Да, иногда в каких-то аптеках происходят какие-то сбои, но базовые решения уже найдены. Это нормально. Самый главный урок и самый главный результат, если хотите – это "боевой" опыт, который получил Красноярский край. Первый – это "Полюс Золото". Как вы знаете, масштабная вспышка произошла в Северо-Енисейском районе. Там еще фактически была зима. Полторы тысячи заболевших, пять тысяч койко-мест надо было разместить в новых условиях для того, чтобы развести потоки. Мы это сделали. Я думаю, что Красноярский край сегодня имеет, пожалуй, самый серьёзный опыт работы с вахтовиками. У нас их и много: 25 тысяч вахтовиков. Поэтому и с "Ванкором" потом справились, и с другими вахтовыми посёлками. Хотел сказать отдельно, применительно к подготовке, о готовности наших медицинских учреждений. Мы начинали, что называется, с полутора КТ (аппаратов компьютерной томографии). Теперь у нас их 18. Восемнадцать КТ буквально за эти месяцы. Диагностических лабораторий было, я бы сказал, тоже полторы: одна Роспотребнадзора, где делали ПЦР-тесты, и одна наша, слабенькая, откровенно говоря, в Красноярском краевом центре СПИД. Теперь у нас уже 15 лабораторий и, судя по всему, в первом квартале будет уже 20. Ежедневно мы можем делать – подумайте! – 15 тысяч тестов. Это огромная работа, которая была проделана и нашими врачами, которые были и остаются на переднем крае, нашими организаторами здравоохранения – министерством, руководителями больниц, которые работали буквально ночами. И многими, многими красноярцами и организациями, в том числе промышленными предприятиями. Я хочу сказать спасибо всем им за солидарность. Тот же самый "Радиозавод" наладил, буквально по моему звонку, за три дня производство кислородных клапанов. В этой же работе участвовали "Красмаш" и целый ряд других предприятий, которые вот так мобилизовались. Я не говорю уже о волонтёрах, которым отдельное огромное спасибо. Поэтому итог: медицина за 8 месяцев сделала резкий рывок и с точки зрения материальной готовности, и с точки зрения солидарности и организованности. Я надеюсь, что мы с вами, край стал более сплочённым, с высокой солидарностью. Думаю, это тоже результат, и результат в какой-то степени предсказуемый, потому что в эпоху испытаний люди должны чувствовать плечо друг друга. Как известно, многие специалисты видят прекращение кризиса, который был вызван эпидемией коронавируса в массовой масштабной всеобщей вакцинации. Когда она начнется в Красноярском крае? И как сейчас с ней обстоят дела? Кого будут вакцинировать в первую очередь и когда всех остальных? Популярный вопрос, спасибо, что его задали. Применительно к вакцинации ситуация выглядит следующим образом: в край поступило 2480 доз, нам обещают до конца года поставить еще 1000. Сейчас идет кампания, прививки ставятся, прежде всего, медикам. Тем, кто непосредственно работает в «красных зонах» и еще не переболел. Надо отметить, что каждый пятый из наших медиков сам был инфицирован и переболел. Поэтому наш главный дефицит – медицинский персонал. Низкий поклон всем, кто день и ночь нёс эту вахту, подвергая себя риску, от которого нельзя было застраховаться. Далее это социальные работники и педагоги. Какие у нас перспективы и организационная готовность. Сегодня есть 11 медучреждений, которые способны осуществлять вакцинирование. К концу января мы обеспечим соответствующую готовность в 63 медицинских учреждениях. У нас есть сеть «Губернских аптек», это помогло с меньшими сложностями обеспечить закупки лекарственных средств и их распределение по территориям, поскольку у них была консолидированная финансовая возможность и оптовый склад. Сегодня мы завершаем работы, чтобы "Губернские аптеки" были готовы одномоментно принимать у себя до 470 доз вакцины. Каждая доза, как вы знаете, имеет два компонента, которые ставятся один за другим через 21 день. По сообщениям наших федеральных коллег, в первой половине года (первом квартале) в край будет поставлено до 1 млн вакцин. Это означает, что 1/3 населения может получить такие прививки. Хочу подчеркнуть, что это будет сложная задача для наших медиков. Представьте себе, миллион человек. У каждого нужно дважды брать анализы, выяснять есть ли противопоказания. Дважды, поскольку сначала ставится один компонент, потом второй. Будем надеяться, что именно в эти сроки – первая половина 2021 года, кампания по вакцинации красноярцев будет проведена и, скорее всего, даст ожидаемый стабилизирующий эффект. В сентябре вы сказали, что готовы поставить прививку от ковида, когда будет такая возможность. "Я верю в нашу вакцину" - это ваши слова. Скажите, пожалуйста, на сегодня не поменялось ли ваше личное мнение по поводу собственной вакцинации? Ведь программа профилактики ковида в стране только начинается. Более того, хочу вам доложить – я себе вакцину поставил, прививку сделал, хотя меня предупреждали о некоторых возрастных ограничениях. Но, тем не менее, возраст это же на самом деле не количество прожитых лет, а состояние духа. Поэтому я соответствующую бумагу о согласии подписал и вакцину поставил во время одной из командировок в Москву. При этом было предупреждение о том, что могут быть побочные последствия: боли в месте прививки и повышение температуры. Я через 2 часа должен был лететь домой, поэтому мне на руки дали соответствующее подтверждение, что это не заболевание, а температура, связанная с вакциной. Всё прошло нормально. Я поставил и забыл, честно говоря. Никаких симптомов и последствий не было. Второй компонент через 22 дня тоже во время последней командировки в Москву мне поставили с таким же результатом. О каких-то долгосрочных последствиях для здоровья я судить не могу. Надеюсь, что все будет в порядке, но, тем не менее, сама вакцинация не даёт 100% гарантии от заболеваний. Поэтому как и все красноярцы я стараюсь максимально беречься, что и вам рекомендую. Поэтому данное ранее обещание я выполнил, а вакцина наша российская «Спутник V» сегодня самая популярная. Лейтмотивом этого года стало ЧП в Норильске. После масштабного разлива нефтепродуктов очень остро встал вопрос об экологической и социальной ответственности крупных промышленных компаний, которые работают в Красноярском крае. Как сейчас с ними складываются отношения? И повлияла ли эта ситуация на Ваши личные отношения с Владимиром Потаниным? Спасибо за вопрос. Честно говоря, я всегда с удивлением читаю в СМИ, что у Усса есть конфликт с компанией. Причем здесь конфликт, я не понимаю. Не нужно путать конфликтность и принципиальность, это разные, на мой взгляд, вещи. Государственный подход. После того как случилась эта масштабная экологическая катастрофа, я перед собой видел три основных задачи. Их решение было связано как с самой этой аварией, так и с тем, что мы вынуждены более пристально посмотреть на ситуацию в Норильске. Первое – это настоящая программа реабилитации территории, а для этого потребуются и большие деньги, и по меньшей мере несколько лет, а может даже десятилетий. И за этим мы будем следить. Второе – это повышение уровня промышленной безопасности объектов компании "Норильский никель". Там прошли масштабные проверки, и только на предприятиях "НТЭК" было выявлено за короткий срок более 2 тысяч нарушений, которые нужно было устранять. Выявление нарушений – это не подарок персоналу, поэтому, естественно, возникает соответствующее напряжение. Кстати, примыкающая к аварии тема – это тема налоговых последствий. Я очень не хочу, и, думаю, вы меня поддержите, чтобы тот штраф, а также те выплаты, которые необходимо будет произвести для восстановления природы, были отнесены на издержки, что соответственно повлекло бы снижение налоговых платежей в бюджет Красноярского края. Условно говоря, я против того, и думаю, что вы меня поддерживаете, чтобы за это заплатили мы с вами – за это должны заплатить собственники. Еще один момент, который является предметом наших дискуссий – это состояние самого города Норильска, его жилого фонда и всей сопутствующей социальной инфраструктуры. Справедливости ради надо сказать, что руководство компании вместе с нами было готово и до того обеспечить так называемую программу реновации жилого фонда. Это более 80 млрд рублей на 15 лет, но тем не менее мы считаем, что речь должна идти не только о реновации жилого фонда, но и о городе в целом – это дороги, детские сады, коллекторное хозяйство и многое другое. Именно поэтому в течение последующих месяцев такие споры и дискуссии у нас велись. И сейчас мы выходим, я с удовлетворением об этом говорю, на согласованное решение о том, что затраты на, так скажем, преображение города Норильска должны возрасти как минимум вдвое. Норильск, как сказала Валентина Ивановна Матвиенко, должен стать настоящей столицей российской Арктики. Люди, живущие там, этого достойны. И я исхожу из того, что моя позиция является позицией, которую изложил наш Президент Владимир Владимирович Путин на итоговой пресс-конференции. Поэтому повторяю еще раз: принципиальность и государственное решение не надо путать с конфликтом. Как известно, божий дар и яичница – это разные вещи. Надеюсь, на личные отношения это никак не повлияло. У нас вполне нормальные рабочие контакты с менеджментом компании, и буквально на прошлой неделе по телефону я говорил с Владимиром Олеговичем Потаниным. Такого рода рабочие контакты конечно же будут продолжены. Поэтому надеюсь, все будет в порядке, и самое главное – из того, что произошло, надо извлечь уроки. Как известно, важно не только чрезвычайное происшествие, важна реакция на него. И я делал и буду делать все от меня зависящее, чтобы эта реакция была по-настоящему государственной и адекватной. Сейчас готовится большое четырехстороннее долгосрочное соглашение между краем, Федерацией, "Норникелем" и городом Норильском в р?