Адские колонны генерала Тюрро: о чем стараются не вспоминать, говоря о французской революции

Любая война есть, по сути, череда беззаконий и жестокостей. Но даже у этой антигуманной основы имеются хоть какие-то моральные рамки, обусловленные оправданием – грамотно подобранным поводом для начала боевых действий. То есть ряд заранее установленных условностей, позволяющие соблюдать внешние приличия. При этом самым кровавым и страшным типом войны можно считать ту, где таких ограничений нет по определению. Поскольку вразумительный повод – это продукт экспортный. Который не востребован в случае войны гражданской. Когда не стоит задача оправдаться перед мировым сообществом. А требуется только одно – победить.

Когда в конце XVIII столетия во Франции началась революция, победу в ней одержала не самая многочисленная на тот момент часть общества, а самая активная, наглая и беспринципная. Понимая, что власть их может сохранить только полный паралич оппонентов, они средств не жалели, используя террор как политический метод работы с массами. И, в принципе, эта схема прекрасно сработала в большинстве регионов страны.

Жака Кателино уговаривают возглавить мятежные силы, Вандея, 1793 г. (Кателино погибнет в том же году). Художник: Jean-Hubert Sauzeau

Тем не менее Вандея, где большинство населения относилось к крестьянскому сословию, революцию не приняла. И если с казнью короля и новым мироустройством в этом регионе более или менее смирились, то новые поборы, попытки дополнительно закрепостить и без того бесправных людей вылились в самую настоящую гражданскую войну.

Предводители Конвента, прекрасно понимая, что даже части их революционных деяний достаточно для уверенного смертного приговора, в средствах не стеснялись и решили драться до последнего, используя, по сути, единственный метод борьбы, им доступный – все тот же террор. И, чтобы локализовать гражданскую войну одним вандейским мятежом, решили превратить его подавление в показательную акцию, рассчитанную на устрашение всей страны. Для профилактики.

Национальная гвардия конвоирует мятежных в Кемпере (Бретань). Художник: Jules Girardet

Пока война в Вандее велась по общепринятым правилам, она во многом соответствовала своим задачам – подавление контрреволюционного мятежа в заданном регионе. Обе стороны использовали крупные соединения, которые бились друг с другом по всем правилам военной науки того времени. Сражались большими массами за города, узловые магистрали и базовые армейские склады. И в этой войне национальная армия понемногу брала вверх. Почти все генеральные сражения роялисты проиграли, а большинство их предводителей погибла в бою. Сторонники Конвента захватили узловой порт Нант, который могли использовать как плацдарм и основную базу для своих сил, контролирующих регион. Но этого им показалось мало. И новая власть решила устроить показательную порку.

В Нант прибыли представители верховной власти, которые отвечали за политику устрашения. И начались казни. В литературе роялистов встречаются упоминания о детских гильотинах, выписанных из Парижа и еще более суровых случаях. Но на деле эти события не находят документальных подтверждений. Но и того, что было, хватает с избытком, чтобы говорить о геноциде собственного народа.

Вандейцы, ожидающие врага в засаде. Художник: Évariste Carpentier

В Нанте в нарушение договоренностей, достигнутых при обсуждении условий сдачи, казнили порядка 1500 человек. Причем без особого суда. Просто по прямому указанию представителя Конвента. А потом еще порядка 8500 человек. Причем большинство из них по подозрению в сочувствии роялистам. И при таких объемах гильотина и экзотическая печь в качестве эшафотов мало годились, поскольку их пропускная способность была ограничена. Пришлось изобретать более прогрессивные методы.

Нант по ту пору считался центром работорговли. Так что в его порту нашлось много кораблей, уже совсем негодных для океанских путешествий по причине ветхости, а потому переоборудованных в плавучие тюрьмы. Вот часть таких барж отбуксировали немного в сторону – в устье Луары. А там применили для их казней. Посудину набивали людьми, отводили на глубину и затапливали. Предварительно закрепив корпус на береговых швартовах – чтобы эту барку затем достать, избавить от груза, слегка просушить и использовать повторно. Если пропускной способностей таких барж не хватало, людей просто связывали попарно и топили. Выходило дешево и споро.

Бегущая после битвы при Шоле Королевская и Католическая армия. Художник: Jules Girardet

Такие жестокости никак не могли оставить равнодушными людей. И восстание, вроде уже почти сошедшее на нет из-за недостатка вожаков, вспыхнуло с новой силой. И на этот раз уже и восставшие перестали заботиться о гуманности и каких-то моральных условностях. Началась война на уничтожение.

Революционный генерал Луи Мари Тюрро, которому поручили разобраться с ситуацией, заявил, что "революция не знает милосердия". И начал войсковую операцию по зачистке территории от всего живого. Для этого он разделил свои силы на две армии. Каждую армию разбил на дюжину колонн. И пустил эти силы с запада и востока в Вандею. Причем двигались войска по спирали, постепенно сжимая кольцо блокады.

Генерал Тюрро. Художник: Louis Hersent

Чтобы прекратись сопротивление, уничтожались поголовно целые деревни. Без различий пола и возраста. А чтобы заставить сдаться или сгинуть тех, кто укрылся в лесах, уничтожались посевы, плодовые насаждения, скот. По сути, сами же французы выжигали целую область своей страны. Понятное дело, что ответные удары тоже имели место. А еще к Вандее присоединились жители с другого берега Луары – так называемые "шуаны", получившие свое имя по прозвищу одного из главных предводителей.

Колонны национальных войск получили прозвище "адских" или "адских колонн генерала Тюрро". Руководили ими армейские офицеры, иные в генеральских званиях. И уж если вандеевцы громили такие силы, то пощады не ждали ни рядовые участники акции, ни их командиры. Так генерала Николя Аксо, раненого в бою, просто добили ружейным выстрелом (правда, Тюрро сразу заявил, что Аксо вынудили застрелиться жестким обхождением в плену), а Гаско, разбитый Шареттом, пальнул себе в голову из пистолета, опасаясь плена и пыток.

Гибель юного барабанщика Жозефа Бара, которого Конвент быстро сделал героем. Художник: Jean-Joseph Weerts

По разным оценкам в результате боевых действий погибло свыше 200 тысяч человек с обеих сторон. Причем 30 тысяч – это потери национальных частей. Ок. 50000 – жертвы людей, воевавших на стороне Вандеи. И, по сильно осторожным оценкам, потери мирного населения составили 175 тысяч. Точное количество жертв неизвестно даже сегодня.

Вандея проиграла больше по причине слабости снабжения и отсутствия единого координационного центра. Хотя победа Конвента тоже вышла не всеобщая – власти все же пришлось идти на серьезные уступки проигравшим.

Тюрро умер много лет спустя собственной смертью, но повезло так не всем. Генерала Бирона по доносу генерала Вестерманна обвинили в передаче восставшим оружия, отозвали в Париж и обезглавили. Самому Вестерманну голову отрубили чуть позднее, приписав симпатии к Дантону и его сторонникам. Генерал Ронсен попал на гильотину за симпатии к мелким торговцам и отсутствие глобального мышления. А представитель Конвента Каррье, придумавший топить людей в Луаре, взошел на эшафот по обвинению в злоупотреблениях властью. По сути, он был единственный, кого посчитали излишне жестоким.

PS И надо сказать, никто в мире не заставляет каяться Францию за кровожадность ее революции. Да и сама Франция продолжает ее величать Великой и ежегодно праздновать День взятия Бастилии.