Пианистка считает, что Бетховен закодировал свою глухоту в музыке
Композитор Габриэла Лена Франк, родившаяся практически с полной потерей слуха, делится результатами своего исследования творчества Бетховена.
Композитор, пианистка и основательница Творческой академии музыки Габриэла Лена Франк родилась с нейросенсорной потерей слуха. Еще ребенком она была очарована тем, как глухота повлияла на творчество Бетховена. Изучая его фортепианные сонаты, она обнаружила, что в первой из них — фа минор — руки расположены очень близко друг к другу, а физическая хореография левой и правой рук не так уж сильно отличается. По мере того как он взрослел, работа рук становилась все более непохожей на его фортепианную технику. Композитор провела исследование музыки Бетховена, который постепенно потерял слух и к 40 годам почти полностью оглох.
Ее внимание привлекло и другое: Бетховен тянулся к более низким и более высоким нотам — он требовал изготовить пианино с добавленными нотами, удлиняя диапазон высоты тона клавиш. Он просил более массивные инструменты, которые резонировали с большей вибрацией.
«Больше расстояния и разницы в высоте тона, больше вибрации и резонанса — вот рецепт счастья для слабослышащего человека, поверьте мне. Более диссонирующее и плотное звучание со сталкивающимися частотами также вызывает больше вибраций, поэтому становится физически более висцеральным», — отмечает Габриэла Лена Франк.
Пианистка предполагает, что глухая эстетика Бетховена навсегда изменила композиторов, подавляющее большинство из которых были слышащие. Она также размышляет, как Бетховен отреагировал бы на современные слуховые аппараты, учитывая его большое разочарование в ушных трубах (устройства, которые собирают звуковые волны и направляют их в ухо. — Прим. ФАН) своего времени. Сейчас техника приучает людей с проблемами со слухом к вездесущим цифровым средствам, использующим тип коррекции, а именно высокие частоты и пространственную переориентацию, чтобы помочь с распознаванием речи.
Когда кто-то играет большой аккорд, к примеру, из восьми нот, человек старается вывести самую низкую и самую высокую ноты, чтобы придать им большую слышимость и важность, обращает внимание она. Из-за строения рук самые слабые — мизинцы — выводят самые важные ноты. Это очень неестественное положение рук, оно имитирует сломанные запястья. Представьте себе серию этих аккордов вверх и вниз по клавиатуре, в таком неестественном положении. Так что пианистка сначала подбирает правильную технику и разучивает ее. Далее она устанавливает свои слуховые аппараты обратно, а затем работает над звуком.
Осмысление всех этих тонкостей помогло пианистке по-новому взглянуть на творческое наследие Бетховена.
«Хоть он все больше отдалялся от общества и не любил говорить о своей проблеме, он оставил нам живой документ о потере слуха в переходный период. Вероятно, начиная с музыки, написанной в середине-конце 20-х годов, когда его слух начал угасать. Я думаю, он закодировал свою глухоту в музыке», — резюмирует Габриэла.
Ранее сообщалось, что российский сенатор Алексей Пушков назвал агрессивным идиотизмом требования BLM-активистов запретить творчество немецкого музыканта.