Кот в мешке: россияне вложили 600 млрд рублей в «мутные» инвестпродукты

Депозиты окончательно растеряли доходность, и россияне хлынули на фондовый рынок в поисках привлекательных инструментов. Брокеры и банкиры успели воспользоваться ситуацией: сотни тысяч их клиентов стали владельцами сложных, не до конца понятных инвестиционных продуктов. Риски по ним велики, а выигрыш сомнителен. Как регулятор собирается оградить население от подобных сделок – в материале «Профиля».

Впаренная муть

Несколько сотен тысяч россиян потратили до 600 млрд руб. на приобретение инвестиционных продуктов с «мутной структурой». Об этом на брифинге сообщил первый зампред ЦБ Сергей Швецов.

«Мы абсолютно уверены, что значительная часть инвесторов, которые инвестируют в такие продукты, к сожалению, неправильно понимают, что они купили», – посетовал он. Швецов подчеркнул, что банки ради прибыли и больших комиссионных «готовы использовать свой гандикап доверия, чтобы впаривать – извините за это слово – людям эти продукты».

В журнале «Эконс» советник первого зампреда ЦБ Сергей Моисеев и руководитель службы по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг Банка России Михаил Мамута приводят примеры подобных продуктов.

Так, один известный банк продавал валютный продукт управляющей компании. Его доходность привязали к портфелю акций. Он состоял из бумаг BMW, McDonald’s, Sony, Philip Morris, «Норникеля» и одного из крупнейших российских банков. Клиентам обещали доходность, значительно превышающую показатели по долларовым вкладам. И только в деталях договора было указано, что доходность выплачивается, если ни один из базовых активов не окажется ниже своей изначальной стоимости на одну из дат наблюдения. Сведения об исторической доходности по продукту клиентам не показывали. При этом цена акций BMW и Philip Morris в последние годы продолжительно снижалась. То есть еще на стадии проектирования данного инвестпродукта было понятно, что клиенты с высокой долей вероятности не получат обещанной доходности.

В другом случае эмитент выпускал структурную ноту – ценную бумагу, стоимость которой привязана к цене некоторого базового актива. В качестве последнего могут выступать, например, акции, биржевой индекс, золото, нефть и другие товары. Так вот, структурную ноту выпустила офшорная компания с мусорным рейтингом, связанная с одним из российских брокеров. Бумагу продавали через розничный банк в большинстве случаев, как отмечают в ЦБ, с «выраженным мисселингом». Иными словами, имела место недобросовестная продажа продукта. Кроме того, банк брал за реализацию ноты огромную комиссию в 20%.

«В приведенных примерах бизнес-модель эмитента и дистрибьютора строится на эксплуатации поведенческих особенностей человека, инвестирующего в продукт, выплата по которому зависит от наихудшего базового актива. Добавление безопасных активов в портфель к рискованным базовым активам снижает воспринимаемый риск, хотя де-факто риск портфеля остается высоким», – поясняют авторы публикации.

Структурные продукты призваны сбалансировать риски, а значит, в их состав включены инструменты, которые не коррелируют друг с другом – образовавшийся убыток по одному из них перекрывается прибылью по-другому, рассказывает директор дивизиона по сопровождению сделок Crowe CRS Сергей Пушкин. В итоге, отмечает эксперт, доходность по такому продукту вполне может оказаться минимальной, в лучшем случае – на уровне рынка.

«Банк получает комиссию при продаже инструмента и освобождается от рисков, а покупатель уже в минусе. Если комиссии брокеров на рынке спот составляют менее 1%, то комиссии андеррайтеров при размещении структурных продуктов могут доходить до 20%», – утверждает Пушкин. Он добавляет, что при приобретении сложных продуктов инвестор, как правило, теряет часть дохода в виде дивидендов: за основу структурных нот часто берутся производные инструменты, не предполагающие регулярных выплат. Наконец, финансовые власти собираются ввести механизм обратного выкупа. Он будет применяться, если банки и прочие участники рынка продадут инвестпродукт с нарушением информирования. В таком случае продавца либо обяжут возместить расходы покупателя, либо выкупить инвестпродукт.

Без тестирования и ограничений можно будет продавать акции (в том числе и иностранные, с информированием клиента об особенностях их налогообложения), поскольку люди не путают их с банковскими депозитами. Кроме того, к «мутным» инструментам не относятся облигации с инвестиционным рейтингом, фьючерсы и опционы, торгуемые на биржах, паи инвестфондов, государственные ценные бумаги и еврооблигации с инвестиционным рейтингом.

Подобные ограничения находятся в русле мировой практики. Те или иные типы регулирования продуктового ряда применяются в Великобритании, Германии, Франции, Бельгии, Испании, Австралии и ряде других стран, отмечают Мамута и Моисеев из Центробанка. Они включают в себя дополнительные требования к раскрытию информации, запреты на продажу некоторым категориям клиентов, ограничения на рекламу и распространение определенных финансовых инструментов.

«Российский рынок может даже выиграть от этой ситуации. Если предположить, что обозначенные инвестпродукты предлагались клиентам в банках в качестве замены депозиту, а их характеристики некорректно отражали риск и доходность, то после временного ограничения подобных продаж клиент банка может в качестве альтернативы вложиться в более понятные инструменты фондового рынка – акции или облигации», – считает Михаил Беспалов.