Почему вспомнились «винные бунты» в Челябинске на «фоне» недавних акций протеста в стране

Сейчас, когда в разных ток-шоу на главных телеканалах обсуждают прошедшие акции протеста в Москве и в других городах, когда эксперты стараются найти лишь негативные стороны в происходящем, обвиняя участников несанкционированных акций, почему-то вспомнились далекие уже события на «границе» развала СССР, свидетелем которых пришлось стать автору этих заметок. Задумался: почему в памяти «всплыли» те давние события. Напомню: летом 1990 года в Челябинске произошли события, которые стали называть «винными бунтами». В книге «Прогулки по Челябинску» говорится, что «винный бунт» начался 22 августа 1990 года у челябинского магазина «Северо-Западный». Люди занимали очередь в винно-водочный отдел торговой точки еще с утра, однако желаемого покупатели так не получили. К 19 часам, когда магазин готовился к закрытию, все поняли, что напитков им не видать. Именно тогда возле «Северо-Западного» и случился стихийный митинг, после которого несколько сотен возмущенных горожан направились к зданию, в котором размещались райисполком и райком КПСС Курчатовского района Челябинска. По пути к бунтарям присоединялись прохожие. Протестующие попытались ворваться в местный райком, однако двери оказались закрыты. Возможно, у представителей администрации к тому времени уже закончился рабочий день, а может быть, они попросту побоялись выходить к разгневанной толпе. Как бы то ни было, в окна райкома начали бросать камни, а затем и вовсе перегородили движение на одном из проспектов. Вечером здесь же вспыхнул большой костер. Протестные акции проходили в течение, кажется, двух ночей. Поводом стало то, что люди не смогли купить спиртное в магазинах северо-запада. А тогда алкогольные напитки были дефицитными, а магазины начинали их продавать с двух часов дня. Люди собрались и на следующий день. А 24 августа горожане организовали митинг на площади Революции. Разошлись уже вечером, по дороге разбив витрины магазина «Молодежная мода» на улице Кирова. Такого население Челябинска еще при советской власти не видело. Толпа, в которой было много молодых людей, разбивала окна, перегородило движение общественного транспорта. Все это происходило с начала темноты и продолжалось в ночные часы. Утром на следующий день наступала передышка. А вечером все повторялось снова. Тогда горожане впервые, кажется, увидели на улицах города такое большое количество стражей порядка с щитами и дубинками в руках. Сейчас в одной из публикаций о тех событиях можно прочитать, что с «бунтом» вели борьбу не только милиционеры, но и телевидение. Хотя видеомагнитофоны в те годы уже были в ходу, показ иностранного боевика или эротического фильма по телевизору воспринимался как нечто сенсационное. Поэтому на четвертые сутки «винного бунта» был запланирован показ подобной картины. Якобы улицы Челябинска сразу опустели: бывшие митингующие провели вечер у голубых экранов, говорится в публикации. Если честно, об этом ничего не помню и про «новинку» по ТВ тоже. Сейчас бы те события в Челябинске назвали несанкционированными акциями. Тогда это было впервые. А через год-другой произошли события в стране, которые изменили ее до неузнаваемости. Один только август 1991 года чего стоит. Напомню: тогда был создан так называемый ГКЧП (Государственный Комитет по чрезвычайному положению). В Москву была введена военная техника и солдаты – в это время президента СССР Михаил Горбачева заблокировали на его собственной даче в Форосе. Во главе сопротивления тогда встал президент РСФСР Борис Ельцин, а защищать Белый дом вышли тысячи людей. 23 августа участники ГКЧП были арестованы. Дальше – не стало Советского Союза. А у России началась новая постсоветская история. Мне пришлось быть свидетелем многотысячных митингов на Манежной площади в Москве. Там я уже имел челябинский опыт «винных бунтов» и знал, что нельзя забираться внутрь толпы. Потом этим правилом делился не раз и с коллегами и с обычными людьми, которые собирались на массовые мероприятия по разным поводам. А тогда летом 1990 года я оказался в «гуще событий» по журналистским обязанностям. Был молодым репортером газеты «Вечерний Челябинск» и освещал те события. Ночью – «в гуще». Утром быстро писал репортаж и приносил его в редакцию. И днем уже он появлялся в «вечерке». Газета тогда соответствовала своему названию – приходила к читателю действительно к вечеру, а не утром следующего дня. Тогда возмущение народа копилось на фоне дефицита и других социальных проблем. И вспышка гнева могла произойти по любому поводу. В Челябинске таким поводом стало отсутствие спиртного в магазинах. Сейчас спиртного много и выбор его нельзя сравнить с тем, что было на полках в последние советские годы. Но появились новые проблемы, которые копятся и затрагивают разные группы людей. Как известно, ковидные месяцы только ухудшили материальное положение немалого числа семей. Все настойчивей растет в обществе запрос на справедливость. Сейчас эксперты «в телевизоре» убеждают нас, телезрителей, в том, что многие, участвовавшие в январских акциях могли и не знать толком, кто такой Алексей Навальный. И это действительно так. Потому что в «толпе», наверняка, были не только те, кто вышел «за» Навального. Но и те, кто вышли «против» чего-то, что в сегодняшней жизни задело сильно их лично. Поэтому трудно не согласиться с политологом Сергеем Кургиняном, считающим, что самой главной опасностью при разворачивании в России протестов является соединение нескольких различных протестов в единое целое. Кургинян предположил, к каким последствиям может привести развитие протестной активности в России. Самое опасное, считает Сергей Кургинян, если пересекутся три-четыре протеста. «Так называемый молодежный — «навальнинг»; что-нибудь крупно-социальное (а крупно-социальный протест пока не идет за Навальным, хотя они хотят это перехватить) и что-нибудь еще, транспорт или межэтническое», - отметил политолог. Пересечение разнородных протестов может создать тяжелую ситуацию в стране, считает Кургинян. Он пояснил, что протестная активность направлена на дискредитацию власти перед выборами, которые намечены на осень этого года. При этом, по мнению Кургиняна, со стороны властей пока не видно никакого внятного противодействия надвигающейся опасности. Или считается, что никакой опасности нет? Ведь, если вернуться к преддверию 90-х годов, то в стране проходило немало акций протеста по самым разным поводам. То есть происходило пересечение разнородных протестов, о чем сейчас говорит политолог. Кстати, тогда власти, напуганные невиданными ранее массовыми беспорядками, старались хоть как-то и хоть временно наладить торговлю продуктами и спиртным, организовывалось снабжение товарами через профкомы на предприятиях. Но советскую плановую экономику было уже к тому времени не спасти. А когда в 1992 году магазины начали наполняться продуктами, то уже по новым ценам, многократно выросшим. Еще одно наблюдение. «Просыпается» интерес к работам Владимира Ленина, в которых он разбирает, например, признаки революционной ситуации. Работу эту в советской школе знал каждый старшеклассник. Запомнились слова одного собеседника, заметившего, что если бы в 1917-м году большинство населения России жило хорошо, то никакая группа революционеров не сумела бы сделать то, что произошло потом. И еще он отметил: в итоге Октябрьской социалистической революции, как ее изучали в школе не одно поколение советских людей, появилось государство СССР, распад которого, как трагедию воспринимают до сих пор немало людей в России. А винный бунт был не только в Челябинске. Еще до него, в декабре 1989 года, в Свердловске в центре города произошли массовые беспорядки. Началось с того, что люди, простояв в очереди гастронома, не смогли купить водку и шампанское на Новый год. Им объявили, что товар закончился. Тогда обозлённые люди вышли на улицу и перекрыли трамвайное кольцо. Начался стихийный митинг.