Миссионер должен любить свою аудиторию

Как сегодня проходит миссионерское служение? Почему приходится проповедовать среди крещеных христиан? Каков общественный идеал у наших современников и как катехизировать людей в условиях пандемии? Рассказывает руководитель миссионерского отдела Архангельской епархии протоиерей Евгений Соколов.

Отче, что такое миссия, миссионерское служение?

— Прежде всего — просвещение евангельской проповедью. И, пожалуй, это одно из наиболее сложных церковных служений. Одна из форм миссионерства — это обличение: «Аще брат не прав, скажи ему», — говорит Христос (Мф. 18:15). Сегодня, когда мы выпускаем какой-нибудь ролик на YouTube, под ним сразу же возникает масса комментариев: «Какое право вы имеете осуждать!» или «Уберите сначала бревно из своего глаза». Но хочется напомнить, что мы не осуждаем, а обличаем своих собратьев, если они поступают против духовных законов, против евангельской истины.

Вы помните, за что одиннадцать апостолов приняли мученическую смерть? Как они исцеляли больных, кормили голодных, просвещали проповедью окружающий мир? Когда апостолы говорили о языческих взглядах людей, их распинали за обличение.

А сегодня, как только мы начинаем говорить что-то обличающее, например, человеку, который крестился, но не ходит в церковь, нам кричат: «Это личное дело каждого!». А ведь он дал обеты стараться жить по воле Божией, но палец о палец не ударяет, чтобы как-то эту волю познать, попытаться жить по заповедям.

Наш организм — сложная система. Если у меня болят зубы, я не могу сказать им: «вы болейте, а я спать пошел». Болят зубы — болит все тело. Апостол Павел говорит, что все, кто принял Крещение, — тело Христово, единый духовный организм. И если болит одна клеточка, то страдает весь организм. Так построен мир.

Поэтому наша задача как миссионеров — обличать этих людей, говорить, что из-за них болеют другие, страдает окружающий мир. Если врачи скажут инфекционному больному, что своей болезнью он заражает других, это считается нормальным. Когда же человек духовно болен и пытаешься ему об этом сказать, в ответ слышишь: «Какое право вы имеете осуждать! Бог должен быть в душе».

А Христос призывает нас обличать нечестие, язычество и нерадивое отношение к вере людей, которые приняли таинство Крещения. Но это очень трудно сегодня.

Почему, в чем именно трудность?

— Потому что первый общественный идеал у нас сегодня — это свобода. Почему в средние века нашу страну называли святой Русью? Потому что общественным идеалом была святость. Сергий Радонежский, стяжавший ее, для людей был гораздо авторитетнее, чем московский князь или даже митрополит, потому что он был выше их духовно. Дмитрий Донской приезжает именно к этому старцу за благословением на Куликовскую битву. Люди признавали авторитет святости, даже если святой — попрошайка или нищий, как Василий Блаженный, который просил милостыню на паперти Покровского собора. Кстати, именно люди переименовали его в храм Василия Блаженного. Настолько ценилась святость.

Сегодня на первом месте стоит свобода. Прежде всего, свобода внутренняя от всяких духовных законов: как я понимаю, так и делаю, ограничиваюсь только уголовным кодексом. Но уголовный кодекс — это «тройка» в пятибалльной системе, это нижняя граница духовности. А вот как учиться на «пятерку», как достигнуть высоты духовной, общество не говорит, оно не знает, потому что таких идеалов у общества нет.

Миссионерское служение крайне сложно. Да и сами миссионеры впадают в разные крайности. Кто-то старается сделать свои беседы максимально интересными. Да, на начальном этапе это даже необходимо, но вообще-то вера, религиозная жизнь — это тяжелая работа.

Стать чемпионом мира, лауреатом конкурса, победителем научной олимпиады — все это требует огромных затрат, но гораздо труднее научиться правильно любить в рамках духовных законов. Человек ведь приходит в Церковь, чтоб научиться правильно любить. Мы забыли, что главная заповедь Христа — возлюби.

Известные люди часто говорят, что живут по десяти заповедям. Но ведь они были даны не нам, а еврейскому народу, чтобы он дождался Мессию. Жестокий закон воздаяния «око за око» необходим был для сохранения народа в пределах минимальной нравственности, чтобы потом он смог выслушать Мессию и понять проповедь любви. Когда приходит Христос, вместо «не убей» Он говорит «молитесь за врагов своих».

Но православные люди продолжают жить по уголовному кодексу, поэтому нельзя бесконечно давать им интересные лекции. Вера — тяжелейшая работа, а ставка — преображенная душа, которая правильно ориентируется в духовном пространстве, правильно понимает добро и зло, видит соблазны и искушения и умеет противостоять им. Она обладает знаниями, что полезно для нее, а что нет.

Как же понять, что нравственно, а что нет?

— Все просто: что полезно душе, то нравственно, что неполезно — безнравственно. А для того, чтоб понять, что полезно, а что вредно, надо вести духовную жизнь.

Когда простужался мой старший сын, достаточно было поставить два горчичника, и он поправлялся. А на второго ребенка можно было поставить хоть двадцать — они не действовали. Разные организмы — разный подход. То же самое в духовной области — различным духовным состояниям нужен различный подход.

Каким должен быть миссионер?

— Миссионер должен показать, почему человеку важно знать духовные законы, как они помогают. Сегодня люди заражены соблазнами, очень трудно сказать им: а давайте изучать вот это. Вот такой крест миссионера сегодня.

Миссионер должен быть глубоко верующим и эрудированным человеком, уметь отвечать на любые вопросы. Но если будут вопросы из той области, которую миссионер не знает, не надо бояться показать свое незнание. Я обычно говорю, что обязательно отвечу при следующей встрече.

Миссионер должен вести религиозную жизнь, владеть культурой речи и, что самое важное, он должен научиться любить свою аудиторию. Она может быть разной — крикливой, вредной, ироничной, насмешливой. Миссионер должен уметь все перетерпеть и не отвечать тем же. Каждый сидящий перед тобой — образ и подобие Божие, которому надо объяснить законы духовности. Не всегда получается, но, когда выходит, чувствуешь огромную радость и удовлетворение.

Это призвание? Не каждый сможет нести такое служение...

— Конечно. Я знал одного священника, который прекрасно читал лекции интеллигенции и совершенно не умел общаться с учениками седьмого—девятого классов. Лектор говорил высоким штилем, и поскольку дети его не понимали, они начинали проказничать, что страшно его раздражало.

Священник может быть хорошим проповедником, педагогом, организатором, строителем, но при этом может не быть миссионером. Надо очень тонко чувствовать аудиторию, замечать, когда тебя уже не слушают, что-то менять. Я много раз видел людей, которые выходили к аудитории, а потом терялись или говорили стандартными шаблонными фразами.

Апостолы проповедовали среди иноверцев, а в наше время приходится миссионерствовать среди крещеных людей?

— Да, восемьдесят процентов населения нашей страны относят себя к православным, но при этом совершенно не знают, зачем человеку дана душа, в чем смысл его жизни, чем католицизм отличается от православия.

Помню, на одном совещании, посвященном борьбе с сектами, некий генерал сказал: «А в чем проблема? Они же законов не нарушают». Да, и учитель, который плохо учит, тоже законов не нарушает, но дети у него вырастают глупыми. А у плохого врача, соблюдающего законы, умирают пациенты. В духовной области тоже есть лжеучителя и лжеврачи.

Как изменилась миссия во время пандемии?

— Сегодня в школы даже священников зачастую не пускают. Поэтому мы переключились на соцсети. Стали размещать видеоролики проповедей и бесед. Приходит масса вопросов, у некоторых роликов — миллионные просмотры. Необходимо, чтобы у каждого храма был сайт.

Современная ситуация меняется очень быстро — в разных городах, поселках, организациях свои требования и ограничения из-за карантина. Поэтому катехизация в сети — сейчас наиболее оптимальное решение.

Кто вам помогает в вашем служении?

— Прежде всего, община храма. Наша миссия имеет несколько форм. Первая — это лекции, встречи, беседы, богослужения. Вторая — православное кафе, так как людям хочется встречаться и общаться где-то вне храма. Мы приглашаем гостя, он озвучивает проблему, а потом обсуждает ее вместе с аудиторией. Кафе пользовалось большой популярностью, но сейчас этот проект пришлось приостановить. На Пасху и Рождество мы проводили балы, ведь танец — это тоже средство общения. Причем мы стараемся готовить настоящие исторические балы. Это не просто костюмированные танцы, а мероприятие, погружающее в атмосферу позапрошлого столетия.

Вы много лет возглавляете миссионерский отдел, это служение повлияло на вас лично?

— Да, конечно. Мне приходилось встречаться с разной аудиторией: и с отбывающими наказание в зонах строго режима, и с теми, кто живет благополучно. Но каждый человек — образ и подобие Божие, поэтому приходилось пытаться найти общий язык и заронить хоть малое зернышко веры.

Одна встреча запомнилась мне больше всего. Когда я служил в зоне особого режима, в храм ходило около сотни человек. Среди них был один осужденный с тяжелой формой туберкулеза. Я приехал в феврале, а он должен был освободиться следующей осенью.

Когда мы беседовали, он рассказал, что пока сидел в тюрьме, у него родились внуки. Он мечтал увидеть их, подержать на руках, но врачи посоветовали не встречаться с ними, чтобы не заражать малышей. Я сказал, что сейчас начинается Великий пост, посоветовал попоститься: убрать мат из речи, бросить курить, не участвовать в нечестивых делах, постараться вести нравственную жизнь, читать Евангелие, святых отцов.

В апреле он соборовался. В июне его как освобождающегося отправили в лазарет. Через четыре дня он вернулся обратно с запиской от доктора: «Зачем здоровых людей присылаете?». Я был в шоке, он был в шоке, но больше всего удивился врач, который долгое время наблюдал его болезнь.

Тот человек был так благодарен, что пообещал приехать ко мне и крестить внуков. Но я понимал: сейчас он выйдет на свободу, и мир сделает свое подлое дело, я его больше не увижу. Прошло три года, я открываю царские врата на Малом входе и вижу его в центре храма с женой и внуком. Вот это была самая запоминающаяся встреча. Все не напрасно.

Елизавета Попова
Публикация сайт Архангельской епархии