«Все бабы — дуры»: как работает язык вражды

By александра че 29.01.2020 фемоптика

Что такое язык вражды и как он влияет на мир вокруг нас, рассказал нашему журналу Борис Конаков, PR-менеджер кризисного центра для женщин «ИНГО».

Любое насилие начинается со слова

Многие считают, что язык – это не то, на что в первую очередь нужно обращать внимание при работе с пострадавшими от насилия или со средствами массовой информации. На это я всегда говорю, что начинается все со слова. Любое насилие начинается со слова. И это можно доказать фактами.

Борис Конаков, PR-менеджер «ИНГО»

В последнее время нам звонят на телефон доверия в кризисный центр не только тогда, когда человека ударили или изнасиловали. Люди нам звонят и спрашивают: «он назвал меня дурой — насилие ли это?» Или: «он говорит, что я неадекватна, насилие ли это?»

Да, насилие. Сначала человек тебя обзовет раз, потом обзовет два, потом три, потом начнется газлайтинг. Он  будет говорить, что ты неадекватна, что тебе показалось, что он не хотел тебя обидеть. И таким образом будет подготовлена  психологическая почва для манипуляций, для создания зависимого, подчиненного положения. А дальше уже можно и бить. Битье – это поверхностная часть айсберга. А внизу — огромное-огромное облако из слов.

Не, ну что она, шуток не понимает?

Язык вражды в личном общении

Приведу в пример историю, которую прочитал в Фейсбуке. Ехала одна моя френдесса в метро и наблюдала ситуацию, когда девушка говорит молодому человеку – ты меня обидел своей шуткой, ты постоянно шутишь, и все твои шутки связаны с оскорблением  людей.

А человек ее не понимает, он начинает тут же хватать ее за руки, нарушать личное пространство, говорить: а что такого я сказал? И дальше под постом идет комментарий: «вот, одну мою подругу муж так несколько лет чморил (будем называть вещи своими именами), и она от него ушла». Это же насилие, когда человек несколько лет над тобой вот так подшучивает, издевается, подтрунивает, обесценивает, делает это на людях. Смеется над тобой по-злому. Это пример того, как язык вражды может работать в личной коммуникации.

Кликбейт как показатель языка вражды

В общественной коммуникации это работает немного по-другому. В российском информационном поле очень мало аналитических материалов на тему языка вражды. Все методички, монографии написаны на основе зарубежных социолингвистических исследований.

Как можно определить язык вражды в обществе? Например, кликбейт в СМИ вместо качественной подачи проверенной информации. Что такое кликбейт? Это заголовок, который рассчитан на кликабельность, чтобы статью открыли, на сайт зашли.

Кликбейт работает почти всегда

В материале может не быть информативной части — так очень любит работать Яндекс.Дзен, например. Ты открываешь статью и не видишь ничего полезного, там пустой, высосанный из пальца текст. Но при этом какой-то такой заголовок: «Актриса располнела на 40 кг до неузнаваемости». Ты думаешь — недавно видел ее такую худенькую, она что, за два дня поправилась?… Заходишь и видишь, оказывается, актриса рассказала на шоу, что когда-то давно родила ребенка и после этого располнела. Суть кликбейтовых материалов в том, что содержание ты не помнишь, помнишь только заголовок.

«Сын-трансгендер вышел на улицу»

Или такой заголовок: «Сын-трансгендер Шарлиз Терон вышел на улицу». Классический кликбейтовый заголовок. С чего они взяли, что он трансгендер? Там речь идет только о каком-то переодевании — то есть, как правило, в кликбейтовых материалах есть терминологическая недостоверность. Российские СМИ обычно обсуждают сына Шарлиз Терон, сына Анджелины Джоли, которые воспитываются в гендерно свободной, не гетероцикличной атмосфере, в виде такого кликбейтового материала.

Я не видел ни одной серьезной статьи, которая разбирала бы это явление, рассказывала, что такое гендерно неконформное воспитание. Это все статьи о том, «из мальчика делают девочку, и это плохо», рассчитанные на обсуждение в соцсетях «загнивающего Запада»…

Детской гендерной неконформностью называют гендерную неконформность у детей допубертатного возраста. В частности, гендерно-неконформные дети могут выражать желание носить одежду противоположного пола, отказываться от деятельности, которая считается типичной или подходящей для их пола, стремиться заводить друзей противоположного пола.
Википедия

 

Детей просто надо любить

Язык может быть насилием

В позапрошлом году была история, связанная с кликбейтом и непосредственно относящаяся к нашей теме, к насилию над женщинами. В Петербурге проходил чемпионат мира по футболу, и было много новостей о том, что русские девушки активно знакомятся с иностранцами. Газета «Московский комсомолец» выпускает колонку под названием «Время шлюх».

Чемпионат мира — не самое безопасное время для женщин

Они брали у нас комментарии к материалу. Мы тогда запустили информационную кампанию — о том, что будет большое вовлечение в проституцию до и во время чемпионата мира. Мы на эту тему писали много и хорошо, адресовали петицию «ВКонтакте». «ВК» нас не услышал, но это уже отдельная история. Главное, что мы на широкую аудиторию говорили о том, что проституция — это одна из форм насилия над женщинами… И тут выходит статья «Время шлюх» в МК.

Это то, с чего мы начали: язык может быть насилием.  В заголовке оскорбляется конкретная группа людей, это слатшейминг. «Шлюхи» — оскорбительное название не только для женщин, которые не вовлечены в проституцию, но и для женщин, которые в нее вовлечены.

Язык вражды провоцирует ненависть

Для нас очень важна работа с журналистами, в принципе мы готовы работать со всеми, с тем же «МК». И надо очень постараться, чтобы с нами поссориться. «МК» постарался. Мы впервые бойкотировали комментарии в этом издании и бойкотируем вплоть до сегодняшнего дня, потому что они так и не написали извинений. Для нас, как для некоммерческой организации, помогающей женщинам, это было важно. Нас поддержали очень многие, согласившись, что язык вражды провоцирует ненависть.

Слатшейминг (с англ. slut — шлюха, shaming — стыдить) — практика критики людей, особенно женщин и девушек, которые воспринимаются как нарушающие ожидания общества касательно сексуальности из-за своего поведения или внешнего вида. Примеры слатшейминга включают критику или наказание за нарушение дресс-кода (слишком сексуальную провокативную одежду), запросы о доступе к контрацепции, добрачный секс, случайный, промискуитетный секс, вовлеченность в проституцию или случаи, когда жертву преступления осуждают за изнасилование или другое половое преступление.
Википедия

Сентенции типа «все бабы — дуры, все бабы — шлюхи» – это тюремная история. Если  углубляться в тему, то это лагерное восприятие женщин, тюремное. У нас в советское время полстраны пересидело, полстраны готовилось сидеть. Оттуда пошли все эти «шалавы», «петухи», «по понятиям» и прочие жаргонные словечки. Это оказало огромное влияние на язык и, как следствие, на общество в целом.

Тюрьма оказала огромное влияние на язык общества в целом

Стереотипы как оружие в информационных войнах

СМИ у нас сейчас главный медиум, который распространяет язык вражды. И чаще всего это трансляция определенных стереотипов из бытовой коммуникации. Все мужики козлы, все евреи жадные, все кавказцы агрессивные.  

Когда бытовая коммуникация, с улицы, из семьи и коллектива, попадает в СМИ — это ее легитимирует.  Люди могут на это опираться: по телевизору так сказали,  в газете написали.

Как только говорим: давайте использовать феминитивы, давайте сделаем женщину в профессии видимой с помощью языка, то сразу начинается: «что вы коверкаете русский язык!» А в оскорбительной коннотации феминитивы прекрасно работают.

Язык вражды звучит вокруг нас

Цель языка вражды – отказать человеку в праве считаться  человеком. Так работают информационные войны. Так проходили они во все времена, у языка вражды глубокие исторические корни: все эти «янки», «ляхи», «жиды» – это расчеловечивание противника, отказ уязвимой группе в праве считаться человеческой. Сюда же можно добавить все гетто, кварталы: китайские, еврейские. Для чужих было не только свое место, но и свое слово.

И эти коннотации растворены в воздухе, мы с вами выросли в этой среде. Я действительно слышал от своей тети: «ну он же еврей», и этим все объяснялось в человеке. Прошло много времени, прежде чем я начал задавать себе вопросы. Как только вешается ярлык — все, считай, пропало… Из сложных и неоднозначных явлений появляются простые и однозначные мнения на языке вражды.

И о феминитивах

Мы читаем в комментариях к постам о каких-то трагедиях — отрубили руки, убили, изнасиловали, — люди пишут одно и то же: «она сама виновата», «не надо лезть в чужие семьи», «мы не знаем, все не так однозначно». Или про гей-парады: «Мне без разницы, чем они занимаются у себя дома, но если это увидят дети?…»

И это могут говорить совершенно реальные люди, не боты, с разным бэкграундом, социальным статусом. Они повторяют одно и то же, и они реально так думают и не осознают это как язык вражды — а как защиту неких высших ценностей: семьи, традиций, скреп.

Задача феминитивов сделать женщину видимой в профессии

«Автоледи  врезалась в столб» — возвращаемся к вопросу о гендерной составляющей языка и кликабельным заголовкам. Водитель врезался в столб, ну что, бывает, каждый день кто-то врезается. Но как только появляется «автоледи» — это сразу придает новости насмешливую, оскорбительную интонацию. «Автоджентельмен» ни разу не слышал.

Как только говорим: давайте использовать феминитивы, давайте сделаем женщину в профессии видимой с помощью языка, то сразу начинается: «авторка, психологиня, что вы коверкаете русский язык!» А автоледи – нормально. В оскорбительной коннотации феминитивы прекрасно работают, находятся слова, находится гендерная окраска.

Как регулировать язык вражды хотя бы в СМИ?

В Канаде, например, за гомофобные утверждения есть штрафы. У нас такого нет, у нас есть прецеденты: буквально на днях суд присудил штраф за гомофобный комментарий. Не помню мотивацию, у нас нет определений гомофобии ни в одном кодексе, ни в административном, ни в уголовном.

Я  не говорю о том, что нам нужна уголовная ответственность за слова. Когда сажают за твит — это неправильно. Я в своей деятельности сталкивался с кучей хейтерских комментариев, мои знакомые активисты тоже хапают этого добра каждый день, вагон и тележку. Никто из нас не призывает сажать этих людей. Это не метод борьбы.

Нужно объяснять, просвещать, рассказывать, как это работает. Но если человек позволяет себе оскорбить другого в комментариях, в личном общении, предоставляет площадку для оскорбительной статьи, он таким образом вбрасывает ресурсы в поддержание системы насилия — и ответ должен быть соответствующим. Судебное разбирательство, штраф. Нужно вырабатывать алгоритмы, механизмы, как с этим бороться. Не уголовным наказанием, не кнутом, а языком.