Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VII

Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VII Белогвардейцы Веймарской республики. Часть I Белогвардейцы Веймарской республики. Часть II Белогвардейцы Веймарской республики. Часть III Белогвардейцы Веймарской республики. Часть IV Белогвардейцы Веймарской республики. Часть V Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VI Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VII Белогвардейцы Веймарской республики. Часть VIII Белогвардейцы Веймарской республики. Часть IIX Белогвардейцы Веймарской республики. Часть IX Белогвардейцы Веймарской республики. Часть X 4. О награждении Тевтонским Рыцарским Крестом фон Рандова При изучении вопросов, связанных с учреждением "Тевтонского Рыцарского Креста" командиром белого добровольчнеского отдельного отряда особого назначения гауптманом Альфредом фон Рандовым, мы сталкиваемся с тем довольно редким случаем, когда создатель или учредитель почетного (или памятного) знака, не считая приказа по части, датируемого 1919 г., никогда не сообщал о конкретных положениях относительно правил награждения этим знаком. Лишь по прошествии почти целого десятилетия он удосужился сообщить о них - в общих чертах - в письме немецкому военному историку и фалеристу Курту-Гергарду Клитману. Впрочем, информация, сообщенная Альфредом фон Рандовым в ответ на письменные запросы Клитмана, носили достаточно противоречивый и путаный характер. При этом она далеко не всегда соответствовала содержанию его приказа по части, датируемого 1919 г. Из писем фон Рандова, прежде всего, следует, что с течением времени условия награждения четырьмя учрежденными им почетными знаками (которые он назвал "Тевтонским Рыцарским Крестом") существенным образом изменились. Сказанное касается не только того обстоятельства, что эти "тевтонские кресты", которые были первоначально задуманы им лишь в качестве памятных знаков, напоминающих о совместной фронтовой службе, стали, в конце концов, выдаваться в качестве наград за боевые заслуги. Кроме того, сообщенная фон Рандовым информация вызывает целый ряд вопросов военно-исторического и фалеристического характера, прояснить которые в настоящее время вряд ли представляется возможным, с учетом почти полного отсутствия соответствующих архивных документов и материалов. Ибо все, что имелось в архивах на этот счет и было доступно довоенным исследователям (например, тому же Клитману), включая военный дневник добровольческого корпуса фон Рандова, было уничтожено в последние месяцы Второй мировой войны (при налете англо-американских бомбардировщиков на Потсдамский Военный Архив в 1945 г.). Что касается четырех классов "Тевтонского Рыцарского Креста", учрежденного Альфредом фон Рандовым в 1919 г., то представляется необходимым заметить следующее. В упомянутом выше приказе по части 1919 г. содержится письменное подтверждение учреждения командиром фрейкора только лишь Звезды и Креста I класса (степени). Исключительно благодаря личной инициативе Клитмана Потсдамский Армейский Архив предоставил в его распоряжение в 1938 г. выписку из этого приказа по части, оказав не только ему, но и всем последующим поколениям фалеристов, военных историков и любителей, интересующихся белыми германскими добровольческими корпусами 1918-1923 гг., немаловажную услугу. В мае 1919 г., согласно данным Клитмана, имевшего в 1937 и 1938 гг. возможность ознакомиться с хранившимися в Потсдамском Армейском Архиве оригиналами соответствующих документов (которых, впрочем, и там хранилось не слишком-то много), Альфредом фон Рандовым были учрежден Большой Крест и Крест II класса (степени). К сожалению, Клитман не привел никаких ссылок на источники, на основании которых он датировал учреждение этих двух знаков. Единственное, на что в настоящее время можно кое-как опереться при попытках датировки их учреждения, это информация, приведенная Альфредом фон Рандовым в его письме от 12 сентября 1938 г., согласно которой он в мае 1919 г. выслал из местечка Жадова Звезду (в золоте) германскому генералу фон Вельману, а также его пометка на полях письма, отосланного им обратно Клитману (от которого он его получил) - этой ремарки мы чуть позднее коснемся более подробно. Однако самым странным в этой датировке учреждения Большого Креста и Креста II класса (степени) представляется то обстоятельство, что гауптман фон Рандов в мае 1919 г. уже не был командиром добровольческого корпуса своего имени (в составе белой германской добровольческой "Шауленской бригады"), поскольку еще 12 апреля 1919 г. его сменил в этой должности гауптман Майер, после чего фон Рандов отбыл в отпуск и больше в свою часть не возвращался. Кстати, в своей переписке с Клитманом фон Рандов ни разу не касается вопроса своей замены гауптманом Майером в должности командира добровольческого корпуса 17 апреля 1919 г. . Напротив, в одном из своих писем Клитману (к сожалению, не поддающемся точной датировке) он сообщает, что все документы его добровольческого корпуса были утеряны в ходе поспешного отступления осенью 1919 г. из Литвы или Прибалтики (в описываемое время Литва еще не считалась частью Прибалтики, в отличие от Латвии и Эстонии). При этом из письма фон Рандова, содержащего упоминание об этом печальном событии, никоим образом не явствует, что он в описываемое время уже не пребывал в рядах своей части. Данное обстоятельство позволяет предположить, что Альфред фон Рандов, с частью своих добровольцев, в июле-августе 1919 г. отказался подчиниться приказу о возвращении в Германию (подобно многим военнослужащим германской армии, не пожелавшим возвращаться в республиканскую Германию и перешедшим, приняв российское подданство, в ряды русско-немецкой белой Западной Добровольческой Армии генерал-майора князя П. М. Авалова) и какое-то время продолжал оставаться на Прибалтийском фронте. Если наше предположение верно, то у фон Рандова действительно было достаточно времени для второго этапа учреждения своих корпусных наград и производства награждения. Однако данная версия, к сожалению, является чисто умозрительной, ибо не подтверждается документальными свидетельствами. В данной связи следует указать и на то, что упомянутый нами выше русский генерал-майор князь П. М. Авалов (Бермондт), Главнокомандующий белой монархической русско-немецкой Западной Добровольческой Армией (ЗДА), также учредил памятный крест "мальтийской формы", покрытый черной эмалью или лаком (так называемый "мальтийский крест", "крест Бермондта-Авалова" или "Крест Авалова") - правда, не в качестве боевой награды, а в качестве знака отличия (этот крест был предназначен для ношения на груди всеми чинами ЗДА). Известно также, что в ходе боевых действий "аваловцев" в Прибалтике (главным образом, против поддерживаемых военными кораблями и бронечастями армий стран Антанты "белых" латышских и эстонских националистов, не желавших пропускать ЗДА через территорию Латвии на помощь наступавшим на красный Петроград белым частям русской "непредрешенческой" и проантантовской Северо-Западной Армии генерала от инфантерии Н. Н. Юденича) не все из них успели получить "мальтийский крест", так что некоторые из них получали его от своего бывшего Главнокомандующего уже "задним числом", в Германии, в 1920 г. и в последующие годы. Все дело в том, что "крест Авалова" (знак ЗДА) как две капли воды похож на "Тевтонский рыцарский Крест" I класса, учрежденный Альфредом фон Рандовым. Очередная загадка! Однако вернемся к немногим сохранившимся документам. Важнейшим из них представляется приказ по части, отданный фон Рандовым 12 апреля 1919 г. Приводим ниже сохранившийся текст выписки из его "Приказа по отдельному отряду особого назначения", предоставленная в распоряжение Клитмана Потсдамским Армейским Архивом 7 сентября 1938 г.: "12. Я намерен распорядиться изготовить памятный знак в форме черного креста (эмалированного) с серебряным кантом, предназначенный для ношения на левой стороне груди. Этот крест должны получить все бойцы отдельного отряда особого назначения, способные подтвердить свою непрерывную службу в отдельном отряде особого назначения в течение 4 месяцев. Этот же крест на серебряной звезде должны будут получить все бойцы отдельного отряда особого назначения, прослужившие в отдельном отряде особого назначения Рандова полные 6 месяцев. Насколько средств отдельного отряда особого назначения окажется достаточно для безвозмездной выдачи этого памятного знака боевого товарищества, сегодня сказать не представляется возможным. Не исключено, что каждый имеющий право на получение этого знака в память о пережитых нами вместе печальных и радостных часах должен будет приобрести его по соответствующей небольшой цене. Подпись: фон Рандов, Гауптман (капитан - В. А.) и командир Отдельного отряда особого назначения". Приводим ниже письма Альфреда фон Рандова, адресованные Курту-Гергарду Клитману и датированные 27 августа и 12 сентября 1938 г., а также еще одно письмо, написанное фон Рандовым в промежутке между двумя вышеназванными письмами, но, к сожалению, не поддающееся точной датировке: "27. 8. 1938 1. _ 2. _ 3. Учрежденный мною, в качестве первого командира добровольческого корпуса, "Тевтонский Рыцарский Крест", представляет собой иоаннитский крест, покрытый черной эмалью, с узкой серебряной каймой. II класс (степень) предназначен для ношения на черной муаровой ленте, I класс - для ношения без ленты, на левой стороне груди, Большой Крест (размером вдвое больше Креста) - на широкой черной муаровой ленте на шее с серебряными скрещенными мечами на кольце. К Большому Кресту полагается также звезда, предназначенная для ношения на левой стороне груди, восьмиконечная, с расположенными между лучами над крестом золотыми мечами. На звезду наложен крест I класса. Документа об учреждении не имеется, есть только приказ по части, которым вводится этот орден и в котором сообщаются условия его получения (хранится в Имперском архиве). Звезда в золоте была подарена мною в 1919 г. генералу пехоты фон Вельману по случаю его прощания с частью, в которую входил и мой добровольческий корпус. Подпись: ф. Рандов". В следующем письме (без указания даты) Альфред фон Рандов сообщает следующие сведения: "При поспешном отступлении из Литвы, находясь под постоянной угрозой попасть в засаду, организованную местным населением и литовскими войсками, часть которых находилась под моим командованием, не было возможности своевременно обеспечить сохранность документации добровольческого корпуса. Среди них находились и наградные удостоверения, заполнявшиеся в свое время вахмистром Кремером. Все документы, списки части, персональные дела, заявления о зачислении в часть, расписки в получении жалованья и т. д. попали в руки большевиков. Большой Крест со Звездой был первоначально задуман в качестве ордена для награждения не входящих в наш добровольческий корпус выдающихся командиров других добровольческих корпусов, сражавшихся вместе с нами (Пфеффера, Брандиса, Авалова-Бермондта, Дибича), некоторые из которых также награждали нас своими орденами и звездами. Только звездой, если мне не изменяет память, были награждены лишь командиры моих двух групп (отдельный отряд особого назначения фон Рандова был в ходе боевых действий разделен им на две группы - Северную и Южную - В. А.), мой 1-й адъютант и окружной начальник (крайсамтман - В. А.) Фюнфштюк в Скаудвиле, последний был главой администрации района, в котором находился театр военных действий моего добровольческого корпуса. II класс был изначально предназначен только для награждения рядового состава. Однако выяснилось, что проведение четкого разделения между I и II классом не осуществимо, исходя из психологических соображений, так что Звезда, в определенном смысле, является наградой за совершенный подвиг, в то время как I класс становился во все большей степени подтверждением стойкости добровольца, выражавшейся в длительности срока его службы в рядах части. Командиры-литовцы получали только I класс, но никто из них не получил Звезды. Кстати, никак не удавалось убедить бойцов больше не носить II класс после получения I. Многие из них - по сей день! - носят оба класса, подобно тем, кто носит свой Балтийский Крест II класса на ленте на груди рядом с крестом I класса (на булавке - В. А.). Подпись: фон Рандов". "Белые" войска литовских "буржуазных" (выражаясь языком советской пропаганды той поры) националистов (по иронии судьбы, организованные немцами под руководством полковника Генерального Штаба Шредера), не раз вероломно наносили удары по отступающим частям русско-немецкой Западной Добровольческой Армии князя и ослабленным боями (в том числе за независимость Литвы!) германским добровольческим корпусам. А еще раньше, во второй половине октября 1919 г., "белые" литовцы неожиданно ударили в тыл частям ЗДА (сражавшимся с "белыми" эстонцами и латышами, не желавшими, под нажимом Антанты, пропустить их через территорию "белой" Латвии на помощь белой русской Северо-Западной армии генерала Юденича, штурмовавшей красный Петроград) на южном участке Двинского фронта, захватив у них несколько железнодорожных платформ с пушками, пулеметами и боеприпасами, 6 военных самолетов и т. д. Так что гауптман Альфред фон Рандов совершенно справедлив в своих оценках, данных им в письме. В своем третьем письме от 12 сентября 1938 г. Альфред фон Рандов сообщил по поводу учрежденных им наград следующее: "Я уже писал Вам (это явное указание на то, что фон Рандов написал Клитману еще одно письмо, о котором Клитман, однако нигде не упоминает и который не сохранился в коллекции Клитмана, хранящейся ныне в архиве геральдического союза "Герольд" в Берлине - В. А.), что фирма Майбауэр, Берлин, Юнкерштр(ассе - В. А.) 19, в свое время изготовила знаки. Возможно, там еще находится образец (для их изготовления - В. А.), в противном случае мне придется выслать их Вам. Награждения Большим Крестом не производилось, он находится у меня. А установить количество врученных тогда наград не представляется возможным. Многие приобрели их гораздо позднее в магазинах по продаже орденов. Жив ли еще генерал ф(он - В. А.) Вельман, мне неведомо. Тогда я выслал ему Звезду в письме - если не ошибаюсь, из Жадова. Я так и не узнал, получил ли он ее, во всяком случае, сейчас припомнить это не могу (ведь дело было в мае 1919 г.). Проекты орденов разработаны мною. Изготовитель - Майбауэр. Мотивы - те же самые, что и на знамени (добровольческого корпуса фон Рандова - В. А.). Мой добровольческий корпус был фактически первым, носившим (в качестве эмблемы - В. А.) щит тевтонских рыцарей. С 31. 8. 38 главная улица Тильзита носит название "Фрайкор фон Рандов Штрассе" (улица добровольческого корпуса фон Рандова - В. А.) ". Под "щитом тевтонских рыцарей" (нем.: "Дейчриттершильд") Альфред фон Рандов подразумевал нарукавную нашивку (на левом рукаве мундира выше локтевого сгиба) и петличные знаки чинов своих добровольцев, имевшие форму белого гербового щитка "норманнского" ("варяжского") типа с черным крестом тевтонских рыцарей (прямым, а не мальтийским, как на корпусных наградах). Первоначально эти нарукавные "тевтонские щитки" были матерчатыми, а впоследствии - металлическими, покрытыми черной (крест) и белой (поле щитка) эмалью, обрамленными дубовым венком из серебристого металла. На знамени отряда фон Рандова был изображен черный крест иоаннитской (мальтийской) формы. Имеется и еще одно, дополняющее его сохранившиеся письма, сообщение фон Рандова, в форме пометки, сделанной им на полях письма, полученного им от Клитмана (и отосланного им обратно Клитману) от 16 сентября 1949 г. В своей ремарке он указал следующее: "Экземпляры для фотографирования имеются, знаки I класса, учрежденного уже в марте 1919 г. " (что неверно, поскольку данный знак был учрежден в действительности 12 апреля 1919 г.). В ответ на заданный Клитманом вопрос, был ли Большой Крест учрежден одновременно с наградами, упомянутыми в приказе по части от 12 апреля 1919 г., Альфред фон Рандов сделал пометку: "Нет, лишь в мае 1919 г. ", а на вопрос, долго ли награжденные носили свои знаки: "До расформирования отряда осенью 1919 г. ". ПРИЛОЖЕНИЕ 12 ЛИБАВСКИЕ СТРЕЛКИ. Сметая красные отряды, В мечте лелея Петроград, Мы шли, не ведая пощады, Не зная окрика "назад"! ("Ливенцы, аллаверды!") В хаосе распада деморализованной событиями Ноябрьской революции в Германии 8-й германской армии в конце 1918 года в Курляндии, одной из прибалтийских губрний России (южной части современной Латвийской республики) Георгиевским кавалером ротмистром гвардии Светлейшим князем Анатолием Павловичем Ливеном был сформирован добровольческий отряд бывших военнослужащих Российской Императорской армии, являвшихся, в большинстве своем, офицерами немецко-балтийского ("остзейского") происхождения. Этот небольшой отряд, ядро которого было сформировано в г. Либаве (по-немецки: Либау, по-латышски: Лиепая), вошел в состав "Охраны Прибалтийского Края", или "Балтийского ландесвера" (нем.: Baltische Landeswehr, сокр.: BLW) и оставался в составе ландесвера, пока последний не утратил летом 1919 года, под нажимом Антанты, своей самостоятельности. После этого "Либавский стрелковый отряд", став, подобно ландесверу, объектом британских интересов, был, под названием "Ливенской дивизии", переброшен англичанами под Петроград для усиления "непредрешенческой" белой русской Северной (позднее - Северо-Западной) армии генералов Н. Н. Юденича, А. П. Родзянко и А. Ф. Дзерожинского, наступавшей на удерживаемый превосходящими силами большевиков красный Питер. После неудачи операции по освобождению Петрограда разоруженная и интернированная "белыми" эстонцами Ливенская дивизия погибла в конце 1919 года в лесах Эстляндии (Эстонии) от голода, холода и сыпного тифа. Попытаемся в нескольких строках напомнить уважаемым читателям о ее славной (хотя и короткой) и почти забытой к нашему времени истории. 1. Ливенцы в составе Балтийского ландесвера Еще до начала распада безмерно уставших от четырех лет войны частей 8-й германской армии в Прибалтике командование германских сухопутных войск дало согласие на формирование белого русского добровольческого корпуса в занятом немцами г. Пскове. Первоначально этот добровольческий корпус (Отдельный Псковский Добровольческий корпус Северной армии, именовавшийся с декабря 1918 года Северным корпусом, а с июня 1918 года - Отдельным корпусом Северной армии), формирование которого, как части русской Северной армии, началось в Пскове с сентября 1918 года по инициативе русских офицеров ротмистра В. Г. фон Розенберга и ротмистра А. К. Гершельмана, находился под командованием бывшего генерала Российской Императорской армии А. Е. Вандама (с 21 октября по 22 ноября 1918 года, впоследствии - под командованием бывших офицеров Царской армии полковника Г. Г. (Карла) фон Нефа (с 22 ноября по декабрь 1918 года), полковника А. И. Бибикова (в первой половине декабря 1918 года), полковника В. В. фон Валя (с 17 декабря 1918 по январь 1919 года), полковника А. Ф. Дзерожинского (с января по май 1919 года) и генерал-майора А. П. Родзянко (с 1 июня 1919 года). Формирование Псковского Добровольческого корпуса было допущено немцами, между прочим, и для прикрытия отступления германских оккупационных войск с территории Псковской губернии. Однако начавшееся 26 ноября 1918 года наступление большевиков, следовавших по пятам за отступающими немцами, застало белый русский добровольческий отряд, еще не готовый к ведению самостоятельных боевых действий и недостаточно вооруженный, врасплох. С огромным трудом и неся тяжелые потери, части застигнутого врасплох отряда удалось, перейдя по льду реку Великую, спастись на ее еще не захваченный большевиками западный берег и дойти до г. Валги (Валка) в Лифляндии. Оттуда русские белые добровольцы двинулись дальше в глубь эстляндской территории, присоединились к молодой эстонской армии и в течении зимы 1918 года принимали активное участие в боях "белых" эстонцев с большевиками. Весной 1919 года они образовали ядро сформированного при поддержке Антанты Северного корпуса (будущей белой русской Северо-Западной армии) героя Великой войны генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича, созданного, в первую очередь, для освобождения Петрограда от большевиков. Часть офицеров этого сформированного в Пскове добровольческого корпуса в хаосе, последовавшем за началом германского отступления, своевременно отделилась от главных сил отряда и сумела пробиться в Ригу. В Риге в описываемое время балто-немецкое население (и в особенности - многочисленные представители балтийского дворянства - "остзейских баронов") было крайне обеспокоено приближением большевицких войск, не скрывавших своего намерения подвергнуть именно дворянство - и в первую очередь дворянство! - поголовному истреблению. Ситуация дополнительно усугублялась традиционной ненавистью местного латышского населения к русским и немцам ("фрицам", как выражались латышские националисты). В этой обстановке в конце ноября-начале декабря 1918 года была - главным образом, на немецкие деньги, сформирована "Охрана Прибалтийского Края" ("Балтийский ландесвер"). Часть вооружения это добровольческое формирование получило с германских, часть - с захваченных немцами русских армейских складов. Наряду с чисто балто-немецкими отрядами, в состав Балтийского ландесвера (ландсвера, ландвера) вошли также латышский (состоявший главным образом из националистически и антикоммунистически настроенных студентов) и чисто русский добровольческие отряды. В то же время белый русский генерал Алексей Павлович Родзянко планировал свести бежавших в Ригу от большевицкого террора многочисленных офицеров бывшей Российской Императорской армии в подчиненное лично ему отдельное формирование. Однако в ходе переговоров генерал-майора Родзянко с Верховным Главнокомандованием 8-й германской армии, командованием Балтийского ландесвера и с британским адмиралом сэром Уолтером Коэном, на борту его флагманского корабля в Либаве, русскому генералу поначалу не удалось добиться успеха в связи с расхождением интересов сторон. В сложившейся ситуации на арене впервые появился ротмистр Кавалергардского полка Российской Императорской гвардии Светлейший князь Анатолий Павлович Ливен. Князь Анатолий-Леонид (его двойное имя связано с лютеранским вероисповеданием) Павлович Ливен родился 16 ноября 1872 года в Санкт-Петербурге и умер 3 апреля 1937 года в Кеммерне (по-латышски - Кемери) под Ригой. Он был отпрыском одной из древнейших немецко-балтийских фамилий, происходившей от вождя ("короля") прибалтийского племени ливов Каупо (Коппе), принявшего, вместе со своими соплеменниками, Святое Крещение от рижского (лифляндского) епископа Мейнгарда и ставшего вассалом епископа, ливонского Братства Христова (Ордена меченосцев), а впоследствии - Тевтонского Ордена Приснодевы Марии. Каупо был убит ударом копья в бою с врагами Святого Креста. Его сын также погиб в борьбе за обращение язычников в Христианскую веру, сложив свою голову в битве с эстонскими дикарями на реке Юмере. С момента "Рижских капитуляций" 1721 года, по которым прибалтийское рыцарство (дворянство) присягнуло Государю Петру Великому, род Ливенов верно служил Всероссийской Империи. Титулованная статс-дама Ш. К. Ливен была воспитательницей сыновей Царя-Рыцаря Павла Петровича - Великих князей Николая (Будущего Императора Николая I) и Михаила Павловичей. После вступления на Престол Императора Николая I, в 1826 году, род Ливенов был возведен в княжеское достоинство. Отец Анатолия Павловича, Светлейший князь Павел Иванович Ливен, был Обер-Церемониймейстером Российского Императорского Двора в Санкт-Петербурге. Его мать происходила из другого знатного балтийского рода - графов фон дер Пален. Анатолий Павлович Ливен закончил классическую гимназию и юридический факультет Санкт-Петербургского Государственного университета. После завершения обучения он в 1893 году поступил юнкером в Кавалергардский полк русской Императорской гвардии. В 1897 году Ливен служил корнетом в эскадроне Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны. Однако в 1898 году, после смерти своей первой жены, дочери князя Николая Салтыкова, Анатолий Павлович вышел в запас, уединившись в своем курляндском имении Мезотен (по-латышски: Межотне). В течение всего нескольких лет ему удалось превратить имение в образцовое "культурное хозяйство". В 1901 году Анатолий Павлович был назначен Государем Императором Николаем II камергером Императорского двора. В том же году он занял должность судьи, а вскоре избран Бауским уездным предводителем дворянства. В 1908 году Ливен вышел в запас. В 1915 году он вернулся в ряды Кавалергардского полка. За подвиг, совершенный в ходе Виленской операции, был награжден Военным орденом Святого Георгия Победоносца IV степени. В бою с германскими войсками 31 августа 1915 года, Анатолий Павлович, как было сказано в приказе о награждении,"будучи выслан со своим взводом для содействия эскадрону при атаке деревни Якяны с юга, скрытно развернул свой взвод и неожиданно атаковал превосходного в силах, не менее полуэскадрона противника, выбил его из деревни Якяны, причем сам зарубил офицера и нескольких нижних чинов. Большая часть противника была изрублена. Немцы бросились бежать. Увлекая своей храбростью нижних чинов взвода, он на плечах уходящего противника ворвался в деревню Акбарты, где изрубил взвод, захватил походную кухню и вьюк с документами и картами. Своей лихой атакой корнет Светлейший князь Ливен способствовал всеобщему наступлению". 19 сентября Светлейший князь А. П. Ливен был произведен в поручики, 19 сентября 1916 года - в штабс-ротмистры, в апреле 1917 года представлен к производству в ротмистры. В ходе Великой войны Анатолий Павлович, кроме Военного ордена Святого Георгия Победоносца, был награжден орденом Святого Станислава с мечами и бантом и орденом Святой Анны IV степени с надписью "За Храбрость" (Аннинским оружием - так называемой "клюквой"). После начала революции 1917 года он одним из последних покинул ряды своего полка, адъютантом которого был назначен еще в 1916 году. После демобилизации возвратился в свое курляндское имение Мезотен. 18 февраля 1918 года Светлейший князь А. П. Ливен был арестован большевиками в г. Венден (по-русски: Кесь, по-латышски: Цесис,по-эстонски: Вынну) - древней резиденции ливонских ландмейстеров (провинциальных магистров) Тевтонского Ордена - вместе с женой и несовершеннолетней дочерью и взят заложником. В марте 1918 года, в соответствии с условиями § 6 Брест-Литовского договора об освобождении большевиками всех заложников из Прибалтийского края, Анатолий Павлович с семьей был передан красными германским военным властям в г. Орше. Вместе с генерал-майором А. П. Родзянко и бывшим офицером Российской Императорской армии полковником Алексеем графом фон дер Паленом, Светлейший князь А. П. Ливен сразу же после своего освобождения направил свои усилия на то, чтобы сформировать из бежавших в Либаву, после взятия большевиками Риги, Митавы и других курляндских городов, сотен русских офицеров белый русский добровольческий отряд. Однако на это согласились весьма немногие. Большинство ссылалось на свое желание вступить в успешно сражавшуюся против большевиков "непнредрешенческую" Добровольческую армию (впоследствии - Вооруженные Силы Юга России) под командованием генерала Антона Ивановича Деникина. Удрученный своей неспособностью уговорить их вступить в его отряд, генерал-майор Родзянко перебрался в Эстонию, где формировался упомянутый выше белый русский Северный корпус (будущая Северо-Западная армия). После отъезда генерала Родзянко, Светлейшему князю А. П. Ливену (хотя его чин ротмистра соответствовал по уровню всего лишь чину армейского капитана) и полковнику графу Палену пришлось взять на себя дальнейшее ведение переговоров о создании русского добровольческого отряда на территории Курляндии. 13 января 1919 года они провели важные для дальнейшей судьбы задуманного ими предприятия переговоры с представителями формировавшегося русского отряда под командованием капитана бывшей Российской Императорской армии Климента Ивановича Дыдорова, "белой" латышской роты и руководством Балтийского ландесвера. Партнеры по переговорам пришли к решению о незамедлительном формировании новой русской добровольческой части в качестве составной части "Охраны Прибалтийского края". После жаркой дискуссии была, наконец, достигнута договоренность о г. Либаве как единственном возможном месте формирования этого отряда. Таким образом, 13 января 1918 года стало днем создания русской Либавской добровольческой группы, вскоре переименованной в Либавский (или Ливенский) добровольческий стрелковый отряд. Впоследствии отряд стали называть только "Ливенским". Командиром "Либавских стрелков" был избран полковник граф Пален, его заместителем - Светлейший князь Ливен. Уже на следующий день, 14 января, о создании нового отряда было доложено Балтийскому Национальному Совету (БНС) под председательством адвоката Адольфи. Эта новость вызвала неоднозначную реакцию многих членов БНС. Графа Палена и Светлейшего князя Ливена открыто упрекали в том, что они служат только своему Российскому Отечеству, всецело подчиняя его интересам интересы своей "малой родины" - Курляндии, рассматриваемой ими лишь в качестве прибалтийской губернии Всероссийской Империи. Между тем, многие члены Балтийского Национального Совета были склонны к тому, чтобы в дальнейшем отделить Курляндию от России. Некоторые из них мечтали о провозглашении Курляндии независимым государством, другие - о ее включении в состав охватывающего всю Прибалтику "Балтийского герцогства" ("Балтенланда"), а третьи - даже о присоединении к Германии или, по крайней мере, об унии с Германией (не случайно в качестве герба и флага будущего государства они избрали прямой черный "тевтонский" крест на белом поле). Само собой разумеется, власть в "независимой Курляндии" или "Курляндии в составе Балтийского герцогства" должна была, по мнению упомянутых членов Балтийского Национального Совета, принадлежать "остзейским немцам" (немцам-балтийцам). Кроме того, некоторыми членами БНК в ходе этой жаркой дискуссии была поставлена под сомнение способность графа Палена надлежащим образом командовать вверенным ему отрядом. Граф был настолько возмущен высказанными ему в крайне резкой форме сомнениями в его компетентности, что незамедлительно сложил с себя командование отрядом, сел на пароход и отправился в Ревель (ныне - Таллинн), где вступил в ряды белого русского Северного корпуса (будущей Северо-Западной армии, в составе которой впоследствии командовал 1-м армейским корпусом). Светлейший князь Ливен возглавил Либавский стрелковый отряд (который еще предстояло сформировать). В деле формирования отряда его поддерживали бывшие офицеры Российкой Императорской армии полковник В. Ф. Рар и подполковник В. Г. Бирих. Полковник В. Ф. Рар стал помощником А. П. Ливена. После смерти полковника Рара в апреле 1919 года его должность занял капитан К. И. Дыдоров, а после Дыдорова - полковник А. Беккер. Должность начальника штаба занимал подполковник В. Г. Бирих, которого впоследствии сменил полковник Чайковский, смененный, в свою очередь, генерал-майором Г. Д. Яновым. Начальником артиллерии стал полковник Беляев, начальником инженерной части - полковник Ионас, судебной - полковник Энглер, инженерной - полковник Колошкевич, санитарной - доктор Стороженко. Адъютантами Светлейшего князя стали бывшие Царские офицеры - "остзейские бароны" ротмистр Курт фон Браатц и ротмистр Николай фон Беннинггаузен-Будберг (нем.: Nikolai von Boenninghausen genannt Budberg), обычно фигурирующий в соответствующей литературе под сокращенной фамилией "фон Будберг". "Белое" латвийское Временное правительство доктора Карл(ис) а Ульман(ис) а, в лице военного министра Ян(ис) а Залит(ис) а, обещала Ливену всестороннюю помощь и полную поддержку, однако ничего не сделало, ссылаясь на нехватку денежных средств. Гораздо больших успехов, чем в переговорах с "белыми" латышами, Светлейшему князю Ливену удалось добиться в ходе переговоров со штабом 8-й германской армии, но прежде всего - с германским майором Альфредом Флетхером (именуемым в большинстве русскоязычных источников, да и в некоторых немецкоязычных ситочниках "Флетчером"), недавно назначенным Главнокомандующим ("Бефельсгабером") Балтийского ландесвера. Майор Флетхер принял новый русский добровольческий отряд, как говорится, с распростертыми объятиями, предоставив ему полную автономию (при условии признания его верховного командования). 31 января 1918 г. первая рота ливенцев (65 штыков) выступила на фронт. К 9 февраля 1919 г. в ливенском отряде насчитывалось около 100 штыков и сабель (более половины отряда составляли офицеры бывшей Российской Императорской армии). Штат отряда был определен в 440 человек. Вскоре Ливенский отряд уже включал: 1) 2 пехотные роты (250 штыков и 8 пулеметов) ; 2) пулеметную команду (100 штыков и 4 пулемета) ; 3) кавалерийский отряд (50 сабель и 2 пулемета) ; 4) артиллерийскую батарею (2 орудия). Несколько позднее, в ходе наступления на столицу Курляндии г. Митаву (по-немецки: Митау, по-латышски - Елгаву), в состав "ливенцев" влился русский отряд капитана К. И. Дыдорова, сражавшийся до этого с большевиками как отдельная добровольческая часть в составе Балтийского ландесвера. Ливенский отряд в составе кавалерийского эскадрона ротмистра Родзевича (100 сабель), пулеметной команды штабс-капитана В. Эшшольца (125 штыков при 4 пулеметах), артиллерийской батареи капитана Зауэра и офицерской роты полковника Пясецкого (300 штыков), вместе с частями "белой" латвийской армии и Балтийского ландесвера принял участия в боях с большевицкими войсками в Курляндии, постоянно пополняясь за счет бывших пленных русских офицеров, прибывавших из Германии. Офицерский корпус "Либавских стрелков" состоял, главным образом, из представителей балто-немецкого дворянства. Ливенцы были обмундированы в германскую полевую военную форму серо-зеленого цвета "фельдграу" и германские стальные каски. Они носили знаки различия и кокарды Российской Императорской армии (каски "ливенцев" были украшены коронованными российскими двуглавыми орлами). Светлейший князь Ливен и его офицеры, в отличие от "белых" латышей и от германского командования, стремились не только к освобождению Курляндии от большевиков. Они считали это только "половиной дела", стремясь очистить от большевиков также Петроград, а в перспективе - и московский Кремль. По их глубочайшему убеждению, без этого мир на Земле был невозможен. Ливенцы надеялись, что мир осознает международное значение их миссии, и надеялись на поддержку западных союзников, пока те самым что ни на есть бесстыдным и бессовестным образом не бросили их на произвол судьбы. В отличие от командования Балтийского ландесвера (огульно зачислявшего всех без разбору латышей в "красные"), Светлейший князь А. П. Ливен постоянно стремился к поддержанию добрых отношений с "белым" латвийским Временным правительством доктора Карлиса Ульманиса. Он неоднократно обращался к избранному Верховным Правителем России адмиралу А. В. Колчаку с просьбой уважительно отнестись к стремлению латышей к независимости. Однако его предложения наталкивались на глухую стену непонимания. Уже 31 января 1919 года только что сформированный Ливенский отряд (насчитывавший всего-навсего 65 штыков) вступил в бой с большевиками. Однако его силы быстро возрастали. В состав отряда влился белый русский эскадрон ротмистра Родзевича. 24 февраля Ливенский отряд принял участие в освобождении Виндавы (Виндау), а 13 марта - в наступлении, приведшем его к берегам реки Курляндской Аа к северу от Митавы. Усиленные влившейся в их состав русской ротой капитана Дыдорова, "ливенцы" 19 марта подошли к ожесточенно обороняемой большевиками Митаве, приняв участие в кровопролитном бою на Рижском шоссе. Ротмистр барон Карл фон Ган из Балтийского ландесвера в своих воспоминаниях о боях за Митаву, опубликованных на немецком языке в изданной Объединением Балтийского Ландесвера "Книге памяти Балтийского ландесвера", изданной в Риге в 1929 года, описал отвагу белых добровольцев-ливенцев, которой он сам стал свидетелем, особо подчеркнув личное мужество и доблесть командира отряда Либавских стрелков (Кarl Baron von Hahn. "Kaempfe um Mitau", in: "Die Baltische Landeswehr; ein Gedenkbuch",;Нrsg. Der Baltische Landeswehrverein, Riga 1929, S. 99). Ливенцы преследовали разбитого неприятеля до Кальнецема (расположенного в 22 верстах севернее Митавы). Там ливенцы оставались на позициях в течение двух месяцев. В этот период отряд был пополнен и прошел дополнительную военную ?