«Смесь страха и идиотизма»: депутат Петербурга о молчании губернатора

«Русская планета» поговорила с редким адекватным депутатом северной столицы

На этой неделе сторонники Алексея Навального анонсировали проведение в крупных городах России новых акций в поддержку оппозиционера.

Несмотря на то, что 14 февраля соратники политика намерены просто выйти во дворы своих домов с фонариками, власти Петербурга уже начали вовсю готовиться к ним: в центре города выставлены металлические заборы и автозаки.

Корреспондент «Русской планеты» Анастасия Красильникова поговорила с Борисом Вишневским — едва ли не единственным депутатом Заксобрания, который открыто критикует действия Смольного и силовиков, о митингах, молчании Александра Беглова и том, как все это повлияет на предстоящие выборы.

— Прежде, чем переходить к разговору, мне бы хотелось узнать ваше мнение по поводу сцены с депутатом Виталием Милоновым 31 января. В тот день он вышел к протестующим у Мариинского дворца и попытался вступить с ними в диалог. Однако никаких конструктивных вопросов или предложений от толпы не последовало - люди просто его освистали.

— Ну, послушайте. С моей точки зрения, Милонов — высокопоставленный фрик. Ну о чем его спрашивать протестующим? Он же абсолютно провластный персонаж.

— И все же, это единственный депутат, который вышел к протестующим и попытался с ними поговорить.

— Можно начать с того, что я вообще не понимаю, как он там появился. Милонов не работает в Мариинском дворце. Более того — в воскресенье в Мариинском дворце не работает никто из депутатов. Создалось впечатление, что ему просто хотелось поглазеть на происходящее. Ну а то, что его освистали — это вполне понятно. Отношение к нему протестующих естественно. Он же регулярно, по крайней мере раньше, приходил на протестные акции и всячески оскорблял активистов, называя их агентами Запада, предателями и изменниками.

— Вы не считаете это некоторым проявлением агрессии со стороны протестующих?

— Конечно, нет. Какая там агрессия? Милонов просто получил то, что заслужил, ведь большинство присутствовавших там петербуржцев его презирают, просто у них не было возможности сказать ему об этом.

— Ну а теперь можно и начать. Что вы думаете о поведении властей до, после и во время самих акций? Оправдано ли было перекрытие дорог и мостов, оцепление Дворцовой площади?

— Абсолютно неоправданно. Если бы у нас был умный губернатор, то, узнав о предстоящих шествиях от Невского проспекта до Смольного, он бы сказал «Да пожалуйста. Только не идите по самому Невскому, чтобы не мешать движению, а приходите сразу к Смольному. Там много места, проводите там любой митинг сколько вам угодно. А если замерзнете — привезу вам чай и кашу». Но это бы если губернатор был умным, как, я, например. Александр Беглов поступил иначе и прокомментировал это, на мой взгляд, совершенно циничным образом.

Он заявил, что петербуржцы пострадали от безответственности и эгоизма митингующих, что именно из-за массовых гуляний мы [власти] были вынуждены принять такие меры безопасности [организовать перекрытия]. Вот только все было ровным счетом наоборот. Перекрытия были организованы за сутки до «массовых гуляний». Поэтому я утверждаю, что неудобства для горожан, о которых говорит губернатор, организовали сами власти.

В прошлые выходные было совсем абсурдно: по всему центру дежурила Росгвардия. Силовики оцепили все, что можно было оцепить, хотя никаких митингов оппозиция не анонсировала и проводить не собиралась. Ну а когда закрывают все даже в дни, когда никаких акций нет — это уже смесь страха и идиотизма.

— Вы считаете, что молчание губернатора по поводу последних перекрытий обусловлено страхом?

— Я думаю, что ему просто нечего сказать. Да и другим, видимо, тоже. МВД перекладывает ответственность за произошедшее на Смольный, Смольный — на МВД.

— А виноваты окажутся петербуржцы.

— Я лишь могу сказать, что в те выходные мой сын, который заканчивает одиннадцатый класс в одной из школ в центре города, кое-как смог после уроков добраться домой. Его пропустили к метро через какую-то калитку на набережной Фонтанки. А например ученики одного из лицеев, по моей информации, для того, чтобы отправиться домой, были вынуждены сидеть и ждать родителей. Без них детей просто не выпускали из здания.

После случившегося я написал заявление в главное управление МВД, где попросил возбудить уголовное дело о создании помех для движения транспорта и пешеходов, совершенно немотивированном. Я хочу узнать, кто в минувшие выходные приказал организовать перекрытия и кто за это понесет ответственность.

— Эту тему вы неоднократно поднимали и на выступлениях перед коллегами в Заксобрании. Как депутаты реагируют на ваши высказывания?

— Парламентское большинство [члены «Единой России»], не реагирует вообще никак. Оно сидит и молчит, ведь возразить этим депутатам, естественно, нечего. Единственное, как только я начинаю говорить о задержаниях, пыточных условиях в отделах полиции или упомянать Путина или Беглова — мне периодически отключают микрофон.

— К слову о задержаниях. Действия силовиков вы также регулярно критикуете с трибуны в жесткой форме. Как это воспринимается парламентским большинством?

— В общем-то, никак. Представители «Единой России» давно уже научились не воспринимать эту информацию. Иногда, конечно, после моих выступлений, слово берет наш председатель Вячеслав Макаров. Он читает мне и коллегам, мои идеи хоть как-то разделяющим, гневную речь. Утверждает, что мы должны в пояс кланяться силовикам, поскольку если бы не они, то случилось бы нечто ужасное. Я в таких случаях в ответном слове называю силовиков опричниками и жандармами, которые должны отвечать за жестокое обращение с протестующими и необоснованные задержания. На этой словесной пикировке все обычно и заканчивается.

— Недавно во втором чтении был принят законопроект об ужесточении ответственности за неповиновение сотрудникам правоохранительных органов. Как вы это для себя объясняете?

— Как очередное закручивание гаек, конечно. Я не раз цитировал с трибуны в Заксобрании, что есть решение Европейского суда, где четко установлено: недопустимо задерживать участников пусть даже и несогласованных акций, никак не нарушающих общественный порядок. Если люди провинились только тем, что вышли на мирные протесты, не получив согласования, это не может быть основанием для их задержания, наложения штрафов и арестов. Но все это игнорируется.

— Вашими коллегами?

— И ими тоже. Но страшнее то, что это игнорируют правоохранительные органы. Они с 2018 года, с прихода как раз Беглова на пост губернатора, практикуют разгон даже разгон одиночных пикетов, для которых согласования с властями в принципе не нужны. Людей задерживают, увозят в отдел, через несколько часов отпускают без всяких протоколов, потому что обвинять их не в чем. Но акция-то уже сорвана.

— Повлияют ли, по вашему мнению, сами шествия, действия властей и поведение силовиков на количество людей, которые примут участие в грядущих выборах?

— Не могу сказать. Но мне бы хотелось, чтобы число людей, которые пойдут голосовать, из-за всего происходящего увеличилось бы. Поскольку совершенно понятно, что действующая сейчас в Петербурге власть может реагировать на недовольство граждан только силой. Она никогда не обеспечит горожанам свободу на волеизъявление, на мирные собрания. Поэтому если мы хотим другого отношения, нам нужно добиться смены власти. Я надеюсь, что происходящее поможет большему количеству людей это понять.

— Я работала корреспондентом на последних трех акциях протеста в Петербурге и встречала немало людей, особенно пожилых, которые очень негативно относятся к протестующим, к их ценностям и методам достижения своих целей. Из этого следует, что протесты действительно привлекают все больше внимания людей с разными политическими взглядами. Однако повлияют ли они как-либо на решения петербуржцев о том, за кого отдавать свой голос?

— Могу сказать, что многие мои знакомые, в том числе люди в возрасте, принимали участие в этих протестах. Не припомню, чтобы кто-то из них высказывался негативно о самих акциях, но надеюсь, что митингующие понимают, что одними протестами ничего не добиться. Это важный шаг к переменам, но только его — недостаточно. Нужно участвовать в выборах.

— Планируете ли вы переизбираться в этом году?

— Безусловно.