«В Барселоне-92 стояли в дурацкой зеленой форме, от которой меня коробило». Первое интервью Ирины Приваловой в роли руководителя ВФЛА

Беседует Сергей Лисин.

• После того как президент ВФЛА Петр Иванов временно сложил с себя обязанности его функции оказались возложены на вице-президента федерации, олимпийскую чемпионку Сиднея-2000 Ирину Привалову.
• Первым стартом, на котором Привалова оказалась в новой для себя роли, стал чемпионат России в помещениях, который начался в Москве, в легкоатлетическом манеже ЦСКА, 15 февраля и продлится до 17-го числа.
• Именно там новый руководитель российской легкой атлетики и рассказала «Матч ТВ» о своих первых впечатлениях, шагах, проблемах и планах, ну, и немного вспомнила, каково было ей без флага и гимна после развала СССР.

— Всего несколько дней вы по факту находитесь в новой роли — руководителя нашей легкой атлетики. Это стало стрессом?

— Честно? Да. Даже немного побыв вице-президентом и окунувшись в эти проблемы, я поняла, что это тяжело. Но тут все сложилась так, что деваться некуда. Я понимаю, что мы все в одной лодке и нужно как-то выруливать из той ситуации, в которой оказалась наша легкая атлетика.

— Что уже удалось сделать?

— В субботу была отправлена дорожная карта по восстановлению ВФЛА, в ней учли все замечания, которые нам прислали в январе, и теперь ждем решения. Сегодня меня представили World Athletics, познакомили в Руне Андерсоном. Первое впечатление они на меня произвели приятное, надеюсь, как и я на них. Будем работать.

— Претензий в адрес ВФЛА не прозвучало?

— Нет, но, насколько я знаю, там никогда нет агрессии. Все всегда очень вежливо и культурно. Но надеюсь, что тот позитив, который образовался несколько месяцев назад, должен к чему-то привести.

— Какие-то сроки на решение по дорожной карте обозначены?

— В начале марта будет Совет WA, ждем новостей после него. Есть небольшая надежда на то, что, может быть, при наличии доброй воли с их стороны процесс ускорят, потому что мы просили рассмотреть вопрос участия наших спортсменов в зимнем чемпионате Европы. У нас есть ряд атлетов, которые заслужили право выступать там.

— Одна из тех, кто может достойно представлять ВФЛА, во всяком случае в своем возрасте, это ваша дочь Мария. Теперь придется совмещать обязанности руководителя ВФЛА и мамы спортсменки.

— Думаю, что я не буду присутствовать на ее стартах, по крайней мере смотреть ее прыжки, потому что тут не хватит нервов.

— Про нервы Приваловой-старшей говорили, что они как стальные канаты.

— Да, когда я сама выступала. А когда ты ничем не можешь помочь, несмотря на все желание, более того, понимаешь, что дочери на соревнованиях в принципе ничем нельзя помочь, это сложнее. В общем — лучше не лезть.

https://www.instagram.com/p/B9FBbkWqymy/

— Ну, Марии проще — у нее несколько попыток. У вас была одна.

— С ее складом характера дочери лучше выступать в прыжках. Мне нравился спринт: одна попытка, все встали, все пробежали, и через семь секунд это закончилось. А прыжки более растянуты по времени, по мне, никаких нервов не хватит.

— Еще одна спортсменка, которая заслуживает международных стартов, это Кристина Макаренко. Сейчас, когда смотрите ее бег, видите в ней что-то, напоминающее вас в годы спринтерской карьеры?

— Когда сегодня говорила с ней между забегом и финалом, сказала, что вторая половина дистанции у нее стала немного похожа на мою — на тот бег, который демонстрируют спринтеры мирового класса. Парящий, перед собой. Кристина посетовала, что не хватает на первой половине, на старте, но я считаю, что это дело наживное, тем более что она недавно переболела. Впечатление от Кристины хорошее, я за нее болею, и позитивные изменения в техническом плане у нее есть.

— Сложно спрашивать о каких-то задачах человека, который всего пару дней на новом посту, но все же. Что нужно делать в первую очередь?

— Раньше это была одна задача — восстановление ВФЛА. Но есть и еще одна, и тут я даже не знаю, какая из них важнее, — развитие легкой атлетики в стране, в регионах. Потому что без этого, даже когда нас восстановят, некому будет выступать. Поэтому развитие, может быть, даже в приоритете.

— Многие наши лидеры — Ласицкене, Образцов, чета Макаренко — сетуют на отсутствие конкуренции на российском уровне. Но ведь ее нельзя создать, развить за один-два сезона.

— Конечно. Программа развития разрабатывается до 2030 года, но сама федерация без поддержки государства и региональных руководителей это не сделает. На Олимпиаде в Токио жизнь не заканчивается, а дальше должны будут выступать уже те, кто сейчас еще дети. Понятно, что мы будем делать все, чтобы сегодняшние спортсмены смогли выступать, потому что я сама, как спортсменка, понимаю, что пять лет в нейтральном статусе ограниченным числом атлетов — это какой-то нонсенс. Не представляю, что я бы чувствовала, окажись в годы спортивной карьеры на их месте.

— Вы были в какой-то степени на их месте, когда развалился СССР.

— Да, но мы выступали всего лишь без флага, зато полным составом. И то было чувство — словно оплеванные, — когда стояли на пьедестале без гимна или ходили в Барселоне-92 в дурацкой зеленой форме, от которой меня коробило после той шикарной, красной, что у нас была в 1991 году. Но повторюсь: то, что наши спортсмены испытывают сейчас, я вообще не представляю. Это что-то запредельное, и больше всего убивает, что я лично ничем им не могу помочь, чтобы сразу быстро все исправить. Даже самосожжение не спасет ситуацию.

— Ваше поколение попало не только в короткий период без флага, но и в гораздо более длинный, когда не было денег, зачастую вообще. В этом плане я даже думаю, что нынешним легкоатлетам немного полегче, им на сборы средства выделяют.

— В этом вы правы. Однако мы зарабатывали на коммерческих турнирах, уезжали на несколько месяцев из России и путешествовали со старта на старт. Да и цены тогда были другие, за сто долларов можно было провести сбор в Кисловодске, что мы и делали.

— Часто приходится слышать, что в регионах не хватает современных манежей, люди вынуждены либо постоянно куда-то выезжать, либо заниматься непонятно чем. Есть шанс, что получится исправить ситуацию в обозримом будущем?

— Этим занимаются уже сейчас. В Ярославле собираются развивать легкоатлетический центр, который будет точкой притяжения для легкоатлетов соседних регионов. И подобные центры должны быть по всей стране. Но поскольку в ВФЛА денег в принципе нет, для продолжения этого строительства необходима воля государства. Тут важно, что, как ни крути, легкая атлетика самый массовый вид спорта, и выполнить поручение Президента по увеличению числа занимающихся спортом и физкультурой, на мой взгляд, без нее невозможно.

— Да, вы теперь управляете видом, где только в списках кандидатов и резерва сборной команды более тысячи человек.

— Это громадная ответственность, и я буду пытаться вникнуть во все аспекты, думаю, мне станет в этом помогать МГУ, там есть умные люди. Будем выруливать.

— Вы упомянули, что у федерации нет денег.

— Да, пока нет.

— Получается, что финансовые возможности, которые были при предыдущем руководстве, исчезли?

— Надеюсь, что обещания, которые давались, останутся в силе. Сегодня на открытии ЧР министр спорта подтвердил, что легкую атлетику не бросят. Хочется верить, что, если он это сказал, то так и будет.

— То есть вы пришли руководить видом, который не только пять лет под санкциями, но и без денег.

— Это пугает. Но я надеюсь на нашу страну, в которой есть умные хорошие люди, и они не бросят и помогут, если что-то потребуется. Наша страна переживала и более тяжелые времена, выкарабкаемся.