В Донбассе Украину считают террористическим государством

В Донбассе за 7 лет войны люди научились выживать под обстрелами, строить новую жизнь, мечтать и не оглядываться назад.

Последние пять звеньев последнего трофейного украинского танка Т-55. Сам приехал, нарвался. Один из тех танков, что в 2014-м стреляли по цехам Ясиноватского машиностроительного завода, должен теперь здесь же пройти обряд очищения.

На руководителя завода Владимира Трубчанина и его замов Украина давно завела уголовные дела как на пособников террористов.

"К угрозам мы привыкли за 7 лет войны, поэтому мы на них достаточно индифферентно уже реагируем", – признается Владимир Трубчанин.

А гусеницу танка – в печь, чтобы больше по дорогам Донбасса не лязгала. Чтобы уже никогда не смог одним выстрелом разнести в клочья чей-то дом, унести одним снарядом чьи-то жизни. Без разбора – военные это или гражданские, взрослые или дети.

В Сигнальное, что под Донецком, мы приехали через 20 минут после очередного обстрела. До войны это был обычный поселок: электричество, вода, нормальная жизнь, даже работала почта Украины. Теперь с той стороны тоже приходят посылки, только другие.

Бандероли – ежедневно. 82 миллиметра, 120, 122. И даже 152. По мирному поселку – из гаубиц. Говорят, снаряд в одну и туже воронку не прилетает. Но в этом населенном пункте это не совсем правда. Учитывая радиус поражения, вот одна воронка, в 20 метрах – еще одна, во дворе – третья. А радиус поражения – метров триста.

Две недели назад в один из дней собрали несколько ведер осколков. На этой неделе – еще больше. И такая жизнь не неделю, не месяц и даже не год, а последние семь лет.

- Ты попадал здесь под обстрел?

- Конечно. Когда гуляем по поселку, начинают резко стрелять. Что делать, либо ложишься, либо ждешь, пока перестанут стрелять, бежишь домой сразу. Ко мне домой там прилетели 4 снаряда, – рассказывает местный житель Сергей.

– А почему не уезжаете отсюда?

- А куда? Как-никак здесь все свое, родное.

- Часто окна заклеиваете?

- Да, часто. Вчера опять начался обстрел, – говорят местные жители.

- Сильный?

- Нормальный. По огородам. Это нам за счастье. А так – в дома.

- То есть огород у вас не считается вообще?

- Конечно. А так не знаешь, куда прятаться.

В Сигнальном не покидает ощущение дежавю. Так планомерно и регулярно обстреливали окраины Донецка только в самом начале боевых действий.

"У нас здесь много детей. Они сидят дома или, если гуляют, только возле своих дворов, чтобы быстрее в дом забежать", – рассказала одна из местных жительниц.

Ну, как ты их остановишь, когда энергии – через край и мало у кого есть гаджеты. Плюс к этому в силу возраста – отсутствие постоянного страха за жизнь, бравада.

Дети здесь не растут – они стареют. Сестра Давида – узнали ее по веснушкам – ровесница войны. Маша родилась летом 2014-го. Внешне веселая, как здесь говорят, шебутная девчонка, но смотришь ей в глаза, а там – бездна.

- Маша, сколько тебе лет?

- Шесть, – отвечает девочка.

- В садик не ходишь?

- В школу.

- А что сегодня прогуливаешь?

Нет, она не прогуливает. Просто после вчерашнего мама не решилась отпустить детей в школу. Сигнальное – в ожидании нового обстрела.

"Поставили комод на окно, чтобы, если осколки долбанут, нас не зацепило. Отодвигаем диван, стелим, ложимся за диван кто туда. А что делать? Так вот и спим. Бывает, просыпаются ночью, у меня Маша – самая меньшая, она вздрагивает: "Мама, стреляют". Так и живем. У нас есть возможность передать какие-то слова господину Зеленскому, если он услышит? Я ему хочу сказать, пускай дурью не мается и пускай прекратит это все! Там тоже люди, и он тоже человек, он должен понимать, у него тоже есть семья, когда-нибудь это все его коснется", – говорит Светлана, одна из местных жительниц.

К вечеру улицы поселка – пустые. И только на автобусной остановке – недолгое оживление перед закатом. Дорога из школы занимает десять минут, но каждая секунда для родителей пульсирует метрономом. Встречают так, как будто не виделись вечность.

Школьный автобус должен успеть проехать в поселок до половины пятого вечера. Родители должны успеть разобрать детей по домам. После этого из дворов, из домов никто не выходит до самого утра, потому что вероятность обстрела очень высока.

На жалость и совесть рассчитывать не стоит. В начале недели – теракт в центре Горловки. Взорван автомобиль командира батальона. Радиоуправляемый фугас. Помимо комбата в машине была еще его дочь, 12-летняя девочка. Она получила контузию.

"Если бы хоть чуть-чуть моральная была составляющая… Видно же, ребенок сидел в машине, причем на переднем сидении, рядом с отцом, и нажимать эту кнопку – это варварство, по-другому не скажешь", – считает Денис Пушилин, глава Донецкой народной республики.

С главой республики едем на передовую. До линии фронта – немногим более двух километров. УАЗ ("буханка"), чтобы сильно не бросаться в глаза. На Денисе Пушилине – полноразмерный бронежилет высокого класса защиты. И все равно он сильно рискует.

"Тут каждый житель республики сталкивается с огромным риском. Мы имеем дело с Украиной, во многих проявлениях это террористическое государство", – отметил Пушилин.

На передовую глава ДНР выезжает регулярно. В кабинете, по сухим сводкам обстрелов, сложно понять, что реально происходит в окопах. Утром на "передке" тихо. Грохот был предыдущей ночью. Кадры, снятые одним из бойцов во время обстрела. Белесое пламя – горят фосфорные заряды. Боеприпасы, запрещенные Женевской конвенцией еще в 1977 году. Пожар потушили. Вещдоки собрали.

Каждый боец – на вес золота. 90% – тех, кто в 2014-м пошел на войну добровольцем. Евгений тогда только успел закончить школу.

Все есть, нет только мира. После съемок в Сигнальном пришлось вернуться туда на следующий день. Позвонили жители. Обстрел. Всю дорогу ехали как на иголках. Как Давид? Как Маша? Как остальные? Не дай Бог! Но пострадавших не было.

Светлана ночью в кадре:

- Что произошло? Мы фактически вчера у вас были?

- Стреляют, – говорит Светлана, – в пять начали и недавно только закончили. Страшно на улицу выйти. Честно.

- Дети как?

- Посидели в спальне, на диванчике посидели, успокоились. Одна заснула, двое телевизор смотрят. Страшно, очень страшно. Что это за жизнь, что на улицу не выйти!

На следующий день Маша и Давид снова не пошли в школу. Справку от врача учителя не требуют. Все знают, что причина более чем уважительная.