Московские гастроли Доктора Смерть

Ещё в детсадовском возрасте мне довелось услышать то, что хорошо бы не знать и не слышать никогда и никому. Нет, не ради страусиной позы, а чтобы этого просто не было. Нигде и никогда. Речь о тех самых абажурах из человеческой кожи из Бухенвальда.

Могу ли я после этого спокойно спать и есть, писать статьи и играть с детьми? Не стану лицемерить: могу. Но будучи учителем истории по базовому образованию, каждый раз я рассказывал о происходившем в Бухенвальде и других концлагерях с примерно тем же комком в горле и во рту, который был у Вилли Вонки из "Чарли и шоколадной фабрики".

Вот и сейчас и образ сказочного героя, и аллюзия с Теодором Адорно с его "Писать стихи после Освенцима – это варварство", здесь исключительно ради того, чтобы оттянуть повествование о том, что же 12 марта откроется на ВДНХ. А откроется там, на былой Выставке достижений народного хозяйства экспозиция "Доктора Смерть" Гюнтера фон Хагенса. Выставка человеческих трупов, которым при помощи специального пластика приданы разные позы... В голове одно: гастроли доктора Менгеле в Москве!

– Тюренков, ну хватит паясничать! В 1984-м в Мавзолей к Ленину ходил? А годы спустя, воцерковившись, к мощам прикладывался же многократно? Ну какой доктор Менгеле? Просто анатомический мастер, позволяющий многое узнать о тайне человеческого тела.

И вот тут-то вы, господа, попались. Именно о тайне. Даже если Доктор Смерть действительно документально заручился завещаниями всех почивших людей, ставших его экспонатами, понятие тайны никто не отменял. Ни с прописной, когда речь идёт о Тайне как величайшей святыне (и наше православное поклонение святым мощам – это благоговейное поклонение именно первообразу, самому святому, а лобызание его честных останков – подобие прикладывания к иконе). Ни со строчной, когда речь идёт о тайне личной переписки, семейной жизни, наконец, банального уединения в уборной.

Но Гюнтер фон Хагенс не просто выворачивает наружу одну из главных человеческих тайн. Он делает это так, чтобы современный человек начал относиться к смерти радикально цинично, что противоречит и всем традиционным религиям, и просто здравому человеческому смыслу, сложившемуся опять-таки на основе традиционных ценностей.

Так можно ли поставить знак полного равенства между Доктором Смертью и гитлеровскими извращенцами в белых халатах? Едва ли. Всё-таки фон Хагенс никого не мучает и не убивает. Но знак приблизительного равенства очевиден. Ведь это смакование того же самого "человеческого абажура". Пусть он и не из Бухенвальда.

А потому, подытоживая и обращаясь к самому фон Хагенсу, буду краток. Произнесу одно лишь немецкое слово, с середины прошлого века прочно вошедшего в историческую память моего народа: "HALT!"