В Москву привезли немецкие трупы: а то нам своих мало

Какой-то немец — может, коммунист, может, демократ, может. тайный фашист, но уж точно некрофил — привёз в столицу России десятка два разрезанных вдоль и поперёк трупов. Это, мол, такая выставка. Платите деньги, детям скидка. Некрофилия (труполюбие) — неизлечимая психическая болезнь; некрофил не способен на нормальные сексуальные отношения. Поэтому из них как раз и получаются маньяки, серийные убийцы. И такая выставка для них — как порнофильм для изголодавшегося в тундре солдатика.

Люди, которые пойдут на это смотреть, безусловно, или очень глупые, или психически нездоровые, потому что разумному нормальному человеку смотреть на вскрытые трупы отвратительно. Ну а те, которые на такую выставку берут с собой детей, — просто идиоты.

Разговоры о просвещении, о любознательности, о стремлении к научным истинам тут не проходят. Как выглядит человеческое тело в разрезе — с кишками, сердцем, селезёнкой, мочевым пузырём и пр. — всё это есть в любой школе. В классах биологии висят красочные плакаты, а в школах побогаче стоит муляж человеческого тела, его можно разбирать на части и рассматривать во всех подробностях.

Разница простая — в школах муляж из пластика, а на выставке для дураков — всё те же кишки и яичники, только трупы натуральные. (Где будет выставка и долго ли продлится — писать не станем. Наша цель — не реклама для дурачья и некрофилов, а всего лишь попытка предостеречь неосторожных родителей; как табличка «не влезай — убьёт» на столбе электропередачи.)

Единственная польза от трупной выставки могла бы быть, если на выходе посетителей опрашивали бы: понравилось или нет? Человек, который скажет, что ему понравилось, должен быть немедленно взят на учёт. Москва заплатила сумасшедшие деньги за отличную систему распознавания лиц. Говорят, что людей, которые выходят на несанкционированные протесты, опознают, даже несмотря на маски. Эта система могла бы принести пользу, потому что человеку, которому нравится смотреть на располосованные трупы, оружие продавать нельзя (ни горячее, ни холодное), работать с людьми такому нельзя, особенно в школах и детских садах (вспомним доброго учителя литературы Чикатило), и в полицию, и в прочие силовые структуры такого брать нельзя, потому что очень вероятно, что он садист; урок, полученный на выставке, ему захочется применить с использованием служебного положения.

***

Говорят, будто бы эту выставку за 26 лет посетил 51 миллион человек в 35 странах мира. Грубо говоря, по 2 миллиона в год. Не так уж много для нашей планеты, где маньяков, психов и насильников, конечно, гораздо больше. Вообще эта выставка вредна по-настоящему только  детям, которым не повезло с родителями, и эти родители настолько глупы, что потащат детей смотреть на чужие кишки. 

2 миллиона в год — 5 с чем-то тысяч в день. О чём беспокоиться? Это же капля в человеческом море. Ведь есть места, где обрабатываются миллионы людей в минуту. Недавно вышел на свободу скопинский маньяк. Был он уже живьём в телеэфире или ещё нет — неважно. Еженедельные общественно-политические программы уже уделили ему много времени.

Программа «Центральное телевидение» выходит по субботам в семь вечера. И эта программа — в детское время — 12 минут смакует подробности: сколько лет насильник насиловал, где насиловал, показывают, кого насиловал… Вопрос простой: после этой передачи жизнь улучшится? психическое состояние общества улучшится? дети станут добрее? Более вероятен другой результат: некоторые зрители поймут, что именно этого им всю жизнь хотелось.

Известен и многократно доказан социологами эффект или синдром Вертера (названный так по имени героя романа Гёте) — массовая волна подражающих самоубийств, которые совершаются после самоубийства, широко освещённого телевидением или другими СМИ. После самоубийства какого-нибудь актёра или актрисы обязательно находятся те, кто повторяет на себе. Так устроен мир. После самоубийства Есенина десятки молодых людей покончили с собой. После стрельбы в какой-нибудь американской школе или торговом центре об этом непрерывно рассказывают во всех новостях день за днём, а потом огорчаются: то в одном городе России, то в другом мальчик приходит в школу и расстреливает одноклассников и учителей.

Остановить это безумие невозможно, потому что телевидению нужен рейтинг, потому что рейтинг это деньги: чем больше людей посмотрело, тем дороже стоит минута рекламного времени шоколадки или прокладки…

В газетах пишут, что «маньяк, который насиловал двух несовершеннолетних девочек, теперь — звезда нашего телеэкрана». И добавляют: «Мы хотим это видеть? Хотим. Еще как хотим».

Мы? Нет. Напрасно такие журналисты судят по себе. Далеко не все хотят это видеть. Но телевизор упорно навязывает это всем. Поэтому всё больше людей отказываются от телевизора навсегда.

***

Думаете, если на выставку не пошли и телевизор не включили, то гарантировали себя и своих детей от столкновения с подонками? Увы, нет.

8 марта — для кого-то праздник, для кого-то лишний выходной. Может, семья собралась за столом, может, гости пришли с детьми или внучки навестили бабушку. Вот они сидят обедают, а фоном звучит радио, вроде бы цивилизованное, в меру демократическое, соблюдающее законы и которое по нескольку раз в день успокоительно повторяет: «Вы старше шести лет и можете слушать наше радио». Время совершенно детское — 3 часа дня.

Гостя в прямом эфире спросили что-то политическое: о суверенном интернете, о цифровом суверенитете. А гость в ответ: «Я из своей молодости морской, не самой интеллигентной, помню слово «хорёк» в значении «вагина». И даже был рассказ, как заправляли «хорька», как женщина себе в вагину засовывает это животное».

Мне рассказали — я не поверил. Открыл сайт радиостанции, нашёл эту программу, всё так. Сидит мужик с такой рожей, которая добрых чувств вызвать не может и добрых слов не заслуживает и, сопя и облизываясь, вот это всё говорит. Если человек, отвечая на политический вопрос об интернете и суверенитете, несёт похабную пургу про хорьков в вагине, то в учебниках (не про кишки, а про мозги) это называется «отчётливое нарушение целенаправленного мышления на фоне общего ослабления интеллекта».

Но хорёк в студи, а у кого-то дома дочки: девочки-сестрички семи, девяти и двенадцати лет — то есть все они старше шести и, значит, достаточно созрели, чтобы это слушать. Скажи этот урод такое в гостях в присутствии детей — очень возможно, получил бы в рожу, и больше никогда не пустили бы на порог. Но из студии не видно: есть ли дети в квартирах, где включено радио в праздничный день. А раз не видно — значит, этих детей вроде бы и нет... 

Единственный положительный момент этой радиопередачи: я увидел, как лицо ведущего скривилось от отвращения. Нормальная реакция взрослого мужчины. Но и только. Нормальных приличных слов «заткнись и убирайся» не прозвучало. Гость — вот он, известный господин, а детей не видно.

...Выставка трупов, которые раскромсал психопат-немец, ездит по миру исключительно ради денег. Демонстрация уродства на ярмарках — многовековая норма (чаще всего показывали бородатую женщину, но теперь трансвеститом никого на удивишь). На территории выставки для некрофилов работает кафе для копрофагов. Нам кажется это очень остроумно: сперва любуешься на кишки, потом смакуешь их содержимое. Порция всего-то 200 рублей. Продукт производят сами устроители. Если вас затошнило, когда вы это читаете, значит, цель заметки достигнута.