«Это, конечно, беда»: филолог Елена Сонина о национальном рынке настольных игр

Почему в Российской империи и Советском Союзе выпускалось множество историко-патриотических настольных игр, а сегодня их почти нет? Из-за чего на российском рынке игр отечественная продукция составляет в лучшем случае десятую часть? Что с этим делать? Гость «АН» – исследователь «настолок» Елена СОНИНА, кандидат филологических наук, доцент СПбГУ.

– Главный предмет вашего научного интереса – дореволюционная русская журналистика. Как вышло, что вы занялись также изучением «настолок»?

– Не стоит представлять меня в оригинальном свете: исследователей «настолок» в стране несколько (доцентом М.С. Костюхиной даже написана целая монография на эту тему – называется «Детский оракул»). Может быть, мы занимаемся играми, потому что во что-то недоиграли в детстве, хотя лично я играла много.

– Спрошу иначе: зачем нужно изучать игры?

– Я бы не сказала, что игры нужно изучать, как и не сказала бы, что в них нужно играть, – это вопрос желания. «Настолки» – часть культуры, часть искусства в широком смысле. Интересно прослеживать связи между играми и эпохой, видеть, как меняются времена и игры вместе с ними. Ещё интереснее – когда времена меняются, а игра морально не устаревает. Например, самая старая «настолка» в моей коллекции (недавно отхватила её в жаркой борьбе) – это литературный квартет начала XX века. В ней нужно собирать карточки с названиями произведений, написанных одним и тем же писателем. Скажем, я спрашиваю, есть ли у вас карточка с произведением Пушкина, и если у вас она есть – вы обязаны её отдать мне, а затем другой игрок просит меня отдать ему того же Пушкина или другого писателя – и я не вправе отказать. Думаете, это нудный процесс?

– Эмм…

– Проводя игры на базе своей коллекции в разных местах, я неоднократно видела, как серьёзные взрослые люди, солидные, в дорогой одежде, садятся за стол, высокомерно глядя на эти карточки, – и через какие-то пять минут снобизм слетает с них, как шелуха. Они загораются, словно дети, и всерьёз рубятся, желая собрать эти литературные квартеты. А между тем принцип игры старинный: такого рода «настолки» издавались в России ещё в первой половине XIX века (писательских имён для игры хватало: Ломоносов, Сумароков, Фонвизин, Херасков и прочие).

– А когда вообще у нас появились первые «настолки»?

– Переводные – в XVIII веке, оригинальные – примерно в середине первой половины XIX века (одна из первых – «Новейшая географико-историческая игра» И. Гурьянова, 1824 год). Изучать историю через игру предложил ещё в конце XVIII века граф Ф. Ангальт, возглавлявший Сухопутный шляхетный корпус Российской империи, и даже изложил педагогические приёмы в своих книгах. В XIX веке издавались «настолки» по Отечественной войне 1812 года (знаю штук пять таких игр), Крымской войне, Русско-турецким войнам. Далеко не всегда эти игры соответствовали точным научным данным, но зато выполняли важную задачу – привлекали интерес юношества к истории родной страны.

– В советское время тоже издавалось немало историко-патриотических игр, так?

– Да, много. Чего, увы, не скажешь о нынешней ситуации. Я против того, чтобы страдать в духе «как раньше было хорошо и как теперь плохо», но причины для сожаления есть. В наших магазинах вы скорее найдёте зарубежные игры по русской истории: например, шведы выпускают «настолки» по Северной войне, Русско-шведской войне 1808–1809 годов, Советско-финской и Великой Отечественной войнам. Игры эти ориентированы прежде всего не на российского, а на европейского потребителя, и акценты в них расставлены соответственно. Это и понятно: если бы мы издали, скажем, игру по Полтавской битве, едва ли в ней сильно подчёркивалось бы превосходство шведской армии. Историческая «настолка» всегда была идеологическим проводником. Опыт популяризации отечественной истории через игру можно и должно учитывать в современной издательской и педагогической практике.

– Почему наши издатели так ведут себя?

– Таковы экономические условия. Вопрос гораздо шире: издатели вообще выпускают мало отечественных игр. Это, конечно, беда. На российском рынке «настолок» национальная продукция составляет максимум 10%, всё остальное – переводное либо привозное. При этом недостатка идей нет: светлых голов в России много, и с креативностью всё хорошо. Есть фестивали, есть организации, объединяющие разработчиков игр, но в итоге всё упирается в издателей. И дело не в том, что они какие-то нехорошие. Дело, повторяю, в экономике: разработка и выпуск новой «настолки» требуют инвестиций. С точки зрения прибыли гораздо проще и надёжнее перевести и издать иностранную игру.

Огромное количество «настолок» в России выпускается, как я это называю, «на коленке» – не в том смысле, что торопливо и небрежно, а самиздатовским образом, малыми тиражами. Запатентованы, но не изданы массовым тиражом, например, игры «Мир славянской мифологии», «Русь крестьянская», «Гражданская война в Енисейской губернии». Мы с коллегами из Архангельска разработали игру по истории русской журналистики и выпустили её в количестве 25 штук (я, в частности, принимаю по ней зачёты в университете). Двое моих коллег по кафедре – причём мы не сговаривались! – тоже выпустили «на коленке» игры по русской журналистике, по другим её периодам, и в результате мы охватили весь цикл. На семинарах я предлагаю студентам задания на выбор: либо подготовить доклад по теме, либо сделать видеоролик по теме, либо разработать тематическую «настолку» – и, скажу вам, некоторые студенты придумывают крайне интересные игры. А как хорошо они в процессе разработки усваивают материал!

Совершенно прекрасные «настолки» по литературе придуманы библиотеками Петроградской стороны, по истории – музеем Петропавловской крепости. В провинциальных музеях можно встретить настоящие «жемчужины» – в частности, мне очень понравилась игра по Куликовской битве. Исторический музей в Москве тоже издаёт игры, но, когда я приобрела его «настолку» по Отечественной войне 1812 года, меня ждало разочарование: под красивой массивной коробкой я обнаружила обыкновенную «ходилку» (как их ещё называют, «кинь-двинь», «бродилка», «гусёк»). Такое сегодня может заинтересовать только маленького ребёнка, «ходилка» в наше время должна чем-то сопровождаться. Скажем, совсем недавно благодаря краудфандингу (сбору средств. – Прим. «АН») появилась «настолка» по «Преступлению и наказанию»: «ходилка» в ней сочетается с ролевой игрой, позволяющей побыть Раскольниковым, Соней Мармеладовой и так далее.

– Что же делать с нашим рынком «настолок»? Ограничивать импорт? Оказывать протекцию?

– Я не экономист, но считаю, что ограничивать ничего не нужно, а вот ввести налоговые льготы для отечественного производителя – не помешает. Если мы обратим внимание, к примеру, на отечественную игру «Прогулки по Петербургу» (шикарная «настолка», интересная и детям и взрослым, семейная, объединяющая), то обнаружим фамилию иностранного автора-разработчика. Думаю, не нужно объяснять, что в России найдётся немало специалистов, которые знают Северную столицу, как минимум, не хуже иностранца, но издателю экономически выгоднее сотрудничать с зарубежными специалистами. Вот что грустно. Впрочем, автор игры, желая издать её, может обойтись и без гонорара, но почему должны забесплатно работать художник, дизайнер? Я не раз обращалась к издателям со своими идеями. Поначалу они откликаются на идею с интересом, а потом интерес пропадает: невыгодно.

– А почему бы не переиздавать дореволюционные и советские игры?

– В большинстве случаев это будет скучно, всё-таки темп жизни сегодня другой. В советское время самыми популярными «настолками» были викторины. Надолго ли современный человек, тем более ребёнок, увлечётся такой игрой? Вопрос-ответ, вопрос-ответ… В советское время было принято знать цифры, даты. Игра сухого знания. Зубрёжка выжигает всё живое в человеке. Интересно ли, скажем, помнить год рождения и год смерти Гоголя? Гораздо интереснее представить себя в образе Гоголя, попытаться понять, почему он сжёг второй том «Мёртвых душ», как придумывал своих персонажей.

В заключение хочу повторить, что я против страданий по поводу нынешней ситуации. На мой взгляд, текущее состояние нашего рынка «настолок» – временное. Он находится в зачаточном состоянии и ещё не встал на ноги. В действительности его неразвитость говорит о нашем светлом будущем.