В Штатах потирают руки: Анкара запустит НАТО в Черное море?

Генеральная прокуратура Турции начала расследование в отношении 103 турецких отставных адмиралов, выразивших в открытом письме обеспокоенность в связи с дискуссией о возможности выхода Турции из конвенции Монтрё*. Сообщается, что Генпрокуратура намерена установить, кто подготовил заявление и кто связан с этим письмом.

Подписанты письма заявили, что они «с беспокойством следят за обсуждением темы создания канала „Стамбул“ (проект нового судоходного канала из Мраморного моря в Черное должен разгрузить пролив Босфор — Д.Р.) и конвенции Монтрё в контексте юрисдикции отмены международных договоров».

«Конвенция Монтрё — основной документ безопасности причерноморских стран и конвенция, которая делает Черное море морем мира. Эта конвенция дает право Турции не вступать без ее желания в войну на стороне одной из воюющих сторон, это позволило ей сохранить нейтралитет во Второй мировой войне», — отметили авторы.

Напомним, конвенция Монтрё сохраняет свободу прохода через проливы только за торговыми судами, а режим прохода для военных кораблей черноморских и нечерноморских государств различается. Первые могут проводить любые корабли в мирное время, а для вторых ограничен класс, тоннаж и время пребывания в Черном море.

При этом Анкара планирует стоить новый канал, и многие опасаются, что это даст США возможность беспрепятственного прохода в Черное море.

Кто подтолкнул к этой декларации отставных турецких адмиралов?

— Я думаю, что это их собственная инициатива, — комментирует ситуацию турецкий эксперт Икбаль Дюрре. — Среди военных, особенно бывших, много приверженцев кемалистской идеологии, они в принципе всегда были в конфронтации с политикой Эрдогана, если даже не всегда об этом открыто высказывались. И они в принципе этого не могли делать на службе.

Тут важно другое, в отношении этих бывших адмиралов Девлет Бахчели (авторитетный турецкий политик крайне правого националистического толка, лидер Партии националистического движения — Д.Р,) пока что сохраняет нейтралитет, а он является не просто соратником Эрдогана, но, по мнению многих, человеком от которого зависит дальнейшая политическая судьба турецкого президента.

Такое поведение Бахчели можно расценивать как поддержку так называемого «глубинного государства». Учитывая этот факт, я думаю, что данное дело будут рассматривать в рамках статьи о свободе слова и в конечном итоге его просто закроют.

«СП»: — А есть ли реальная опасность выхода Турции из конвенции Монтре? Несет ли опасность новый судоходный канал?

— Конвенция Монтрё является продолжением Лозаннского договора, легитимность которого неоднократно ставилась Эрдоганом под сомнение. Если все-таки, канал «Стамбул» будет построен, теоретически следующим шагом Анкары может стать выход Турции из конвенции Монтрё, что в конечном итоге даст ее союзникам возможность увеличить своё военное присутствие в Чёрном море. Согласно конвенции это невозможно.

Но пока что не время для алармистских настроений, потому что, во-первых, не понятно, будет ли до конца реализован проект, и если даже будет, то когда. Во-вторых, если проект будет использован только для коммерческих целей, то все вопросы снимаются автоматически, кроме экологических аспектов. Но если представить, что канал достроен и Турция вышла из конвенции Монтрё, то у этого будут очень серьезные геополитические последствия. Конечно же, осложнятся отношения между Турцией и Россией и ускорится возможный процесс включения Украины в НАТО…

— Турция — противоречивая страна, — говорит военный эксперт обозреватель ИА News Front Юрий Селиванов. — Там есть группировка нынешнего президента Эрдогана, которую можно определить как протурецкую. Есть также сильные пронатовские и проамериканские круги, особенно в вооруженных силах, которые традиционно ориентированы на Запад и чей высший офицерский состав имеет дипломы западных военных вузов. Не случайно недавняя неудачная попытка госпереворота была организована именно проамериканскими военными при поддержке спецслужб США.

За адмиралами в принципе могут стоять некие политсилы, выступающие против Эрдогана. Однако далеко не факт, что это так и есть. 113 бывших флотских адмиралов, а до этого 136 бывших послов Турции, выступивших с требованием отказаться от ревизии конвенции Монтре, довольно крупная категория политиков и военных, которая вполне может выступить скоординировано через свои ассоциации отставников, где такие вопросы наверняка обсуждаются. И выступить, естественно, с позиций защиты национальных интересов самой Турции, как они их понимают. То есть версия «заговора» против власти не кажется мне в данном случае основной.

«СП»: — Насколько оправдана обеспокоенность адмиралов?

— Насколько я понимаю ситуацию, турецкие власти, в том числе сам Эрдоган, пока не ведут речь о выходе Турции из конвенции Монтре, которая объективно полностью соответствует национальным интересам страны. Именно этот документ запрещает неограниченное присутствие в Черном море военных флотов нечерноморских держав, что было бы прямой и явной угрозой геополитическим позициям самой Турции в этом важнейшем для нее регионе. Полная свобода военного судоходства по проливам фактически равносильна капитуляции Турции, как это уже было после первой мировой войны. Тогда США воспользовались отсутствием контроля над проливами со стороны побежденной Турции и сконцентрировали в Черном море собственный «Черноморский флот» в составе десятков эсминцев. крейсеров и даже линкоров.

Не думаю, чтобы кто-нибудь в Турции желал повторения чего-то подобного. Особенно на фоне крайнего неблагополучия в нынешних турецко-американских отношениях.

На мой взгляд, очевидно, что Эрдоган ведет речь о том, что новый канал «Стамбул» будет иметь особый юридический статус как сугубо турецкая национальная водная артерия. Где Турция будет сама устанавливать правила его использования иностранными судами. Это действительно суверенное право Турции. Новый канал проходит по турецкой территории, строится самими турками и не является естественным морским проливом, на который распространяется международная юрисдикция.

В то же время далеко не факт, что турецкий лидер, говоря об особом статусе нового канала, подразумевает некие дополнительные «права для флотов» НАТО в целях расширения масштабов их операций в Черном море. Во-первых, повторяю, потому что это невыгодно самой Турции, которая не собирается ни с кем делиться своими привилегиями в данной морской акватории. А, во-вторых и в главных, параметры флотов нечерноморских держав для Черного моря устанавливаются Конвенцией Монтре вне зависимости от проливов, рек или каналов, по которым они туда попадают. Тому, кто хочет в этом убедиться, советую внимательно прочитать статью 18 указанной Конвенции, которая определяет общий тоннаж военных кораблей нечерноморских держав и время их пребывания в Черном море вне всякой зависимости от ныне существующих проливов. То есть Конвенция распространяется на любые проходы в это море — как ныне существующие, так и те, которые возможно появятся в будущем.

«СП»: — Кому за пределами Турции выгоден этот канал или отмена конвенции Монтре?

— Очевидно, что прокладка нового морского пути в Черное море — большой плюс для мирового торгового судоходства. Особенно, с учетом крайней перегруженности проливов Босфор и Дарданеллы. Кроме того, недавний «затор» в Суэцком канале наглядно показал, насколько опасно отсутствие какой-либо альтернативы в случае аварии или катастрофы в подобных узкостях. Кстати, движение судов по черноморским проливам достаточно часто останавливают именно по причине различных аварийных ситуаций.

Что касается вероятности отмены Конвенции Монтре, то повторяю, это равнозначно военно-политической капитуляции Турции. Это было бы наверняка выгодно западным державам и США, которые уже давно объявили Черное море сферой своих жизненных интересов и хотят иметь в этой акватории свое неограниченное военное присутствие. Однако на сегодняшний день я не вижу ровно никаких предпосылок для того, чтобы Турция пошла на такой шаг, или даже установила в новом канале «Стамбул» некие особые преференция для военно-морских сил НАТО в виде права прохода через него авианосцев. универсальных десантных кораблей и атомных подводных лодок ВМС США. Для того, чтобы это произошло, военно-политическая обстановка в данном регионе должна претерпеть радикальные и фундаментальные перемены. Предпосылок чего я на данный момент не вижу.

Что касается заявлений Эрдогана касательно особого статуса нового турецкого канала в Черное море, то дело в их подоплеке. Скорее всего, в этом присутствует его категорическое нежелание как руководителя Турции делиться с кем-либо суверенными правами этой страны на её собственной государственной территории. Весьма вероятно, что соответствующие запросы, в том числе от своих западных партнеров, он уже получил и вынужден публично на них реагировать, чтобы пресечь подобную ненужную Турции дискуссию в самом зародыше. В то же время Эрдоган явно опасается, что те положения действующей Конвенции Монтре, которые частично ущемляют турецкий суверенитет, будут автоматически распространены на новый сугубо национальный водный путь. Например, будущий канал «Стамбул» наверняка будет платной морской артерией, тогда как Босфор и Дарданеллы практически бесплатные для международного торгового судоходства. Это может создать Турции серьезные проблемы в будущем и даже поставить под сомнение окупаемость нового проекта, стоимость которого превышает 10 млрд долларов. В этом смысле понятно его желание заблаговременно поставить все точки над «I» и оградить интересы своей страны там, где в этом есть необходимость.

«СП»: — Как России на все реагировать? Как Громыко, который в ответ на угрозы закрыть проливы заявил, что «мы можем сами проделать канал"**? Можем ли мы так поступить и при каких обстоятельствах?

— Стабильность статуса Черноморских проливов покоится на прочном фундаменте взаимной заинтересованности двух главных доминирующих держав черноморского региона — России и Турции в том, чтобы в этом море никогда не было значительного военного присутствия третьих мировых держав. Пока такая общая заинтересованность сохраняется, этой стабильности ничто не грозит.

*Конвенция Монтрё — международный договор о статусе морских проливов Босфор и Дарданеллы, восстановивший суверенитет Турции над ними. Принят в 1936 году и назван в честь швейцарского города, где проходили переговоры.

**В 70-х годах прошлого века Турция намеревалась закрыть Советскому Союзу проход для судов ВМФ из Черного в Средиземное море, на что тогдашний министр иностранных дел Советского Союза Андрей Громыко на коктейле в Белом доме ответил на вопрос американских журналистов: «Черноморскому флоту для попадания в Средиземное море Босфор не нужен. Пары залпов нам достаточно, чтобы появилось еще два прохода в Средиземное море помимо Босфора, только, увы, Стамбула больше не будет». Больше вопрос о закрытии проливов не поднимался.