«Под интегралом»: что объединяет первые в СССР Монстрацию и концерт Галича, музей и выставку «Про это»
«Под интегралом»: что объединяет первые в СССР Монстрацию и концерт Галича, музей и выставку «Про это»
Знаете ли вы, что в первая Монстрация прошла в Новосибирске еще в 1960-х? Тогда же в тамошнем Академгородке состоялся первый в СССР конкурс красоты. И единственный публичный концерт Александра Галича. Драйвером всей этой творческой жизни и свободы был дискуссионный клуб «Под интегралом». Клуб существовал в новосибирском Академгородке до 1968 года, и его самороспуск стал одним из символов окончания хрущевской «оттепели». Одним из руководителей клуба был молодой ученый Герман Безносов. Его дочь — Анастасия Безносова-Близнюк — несколько лет назад открыла в Академгородке Интегральный музей-квартиру повседневности. В разных комнатах хранятся и экспонируются вещи, рассказывающие историю раннего Городка (так сокращают «Академгородок» местные). И не только. Журналисты ТВ2 побывали в музее повседневности вскоре после запуска его, пожалуй, самой хайповой выставки — «Про это», посвященной истории советской сексуальности.
Министр
странных дел
«Люди, интегрируйтесь!», «Интеграл ≠ Доллар» (∫ ≠ $), «После интеграла не закусывают». Первомайская деМонстрация 1967 года. Актер Семен Фарада под плакатом «Бей!» и режиссер Марк Розовский с бубном идут рядом с активистами клуба «Под интегралом».
Черно-белая фотография — один из экспонатов Интегрального музея повседневности новосибирского Академгородка. От повседневности 1960-х сохранились снимки, рукописи, членские билеты и семейная история четы Герман Безносов — Светлана Рожнова, которая началась благодаря клубу «Под интегралом», конечно же.
Клуб-кафе открылся 1 декабря 1963 года. Необходимость творческой и дискуссионной площадки назревала несколько лет — сразу после того, как молодые и со стажем ученые со всей страны стали съезжаться в Золотую долину (так в 1957-м переименовали Волчий лог на речке Зырянке), чтобы двигать вперед науку в новом Академгородке под Новосибирском. В 1960-м сюда приехала Светлана Рожнова. Выпускница Ленинградского университета должна была преподавать русский и литературу старшеклассникам.
«Но старших классов в Академгородке не было — только младшие, — говорит Анастасия Безносова-Близнюк. — Зато была стройка века в разгаре. И — дощатые тротуарчики через непролазную грязь. Девушка-филолог решила позвонить маме в Украину, что едет домой. Сделать это было не просто — почтамта в Академгородке не было, а автобусы в Новосибирск ходили всего два раза в день. Мама сказала Светлане, что возвращаться нельзя. Так как единственное теплое пальто дочери она уже отправила в Новосибирск».
Так, пальто решило судьбу Светланы Рожновой — будущего второго секретаря райкома ВЛКСМ и куратора клуба «Под интегралом».
Выпускник томского политеха Герман Безносов в Академгородок приехал в 1961-м. Когда первый президент клуба «Под интегралом» физик Анатолий Бурштейн позвал его к себе премьер-министром — согласился. Позже стал Министром странных дел. В кабинет министров входили лидеры подклубов, что объединились «Под интегралом» — дискуссионного, литературного, социологического, журналистского, «кабачкового», танцевального и других. Клубу-кафе выделили двухэтажное здание: верхний этаж назвали «числителем», нижний — «знаменателем». Членский статус определялся мерой организаторско-исполнительской полезности — кто-то входил в «ядро», кто-то составлял «плазму», а кто-то — «питательную среду»...
Устав ( «Клуб „Под интегралом“ — самородная, самовольная, самоуправляемая, самопрограммируемая, самоокупаемая, саморекламирующаяся, самоохраняемая… самоорганизация академгородковцев» ), печать, флаг, а также девиз «Люди, интегрируйтесь!» придумал Герман Безносов. Под этим девизом и клубным флагом «интегральцы» каждое лето отправлялись на теплоходе по Оби, чтобы жителям встречных деревень и сел читать лекции о науке, устраивать концерты и показы мод.
Гостями клуба были писатели Аркадий Стругацкий, Владимир Войнович, методолог Георгий Щедровицкий и другие селебрити того времени. Будущие селебрити также были гостями клуба — новосибирская школьница Ирина Алферова, например, получила один из титулов в конкурсе «Мисс-Интеграл-68». А самый первый конкурс красоты, который прошел в 1965 году в клубе «Под интегралом» (и впервые — в СССР), выиграл… Герман Безносов.
«Всех, однако ждал сюрприз, — писал один из летописцев новосибирского Академгородка ученый Михаил Качан. — Устроители конкурса решили, что одна из участниц конкурса будет переодетым мужчиной. Так случилось, что эта участь выпала на долю Геры Безносова. И он так замечательно сыграл эту роль, что никто не распознал под личиной балерины-красавицы Земфиры предствителя мужского пола, даже Бурштейн, который на полном серьёзе в личной беседе призвал «конкурсантку» укреплять «...связь между мегагородом и академдеревней, крепить дружбу науки и культуры», а после беседы поделился впечатлениями с джазменами, сказав: «Как можно такую корову поднимать в балете?» Более того, именно Земфира стала «Мисс Интеграл»...»
Тот конкурс красоты, в котором участвовала Ирина Алферова, открывал в 1968 году другое мега-событие в Академгородке. Первый в Союзе фестиваль авторской песни. Участие в нем приняли Сергей Чесноков, Юрий Кукин, Александр Дольский и опальный уже тогда Александр Галич. Несмотря на распоряжение райкома КПСС отстранить Галича от участия в фестивале, ему отвели целое отделение концерта в Доме ученых — и это был его единственный публичный концерт в СССР. Магнитофонные записи его «Промолчи» и «Памяти Пастернака» с того концерта разошлись по всей стране.
А почти сразу после фестиваля авторской песни газета «The New-York Times» опубликовала «Письмо сорока шести». 46 представителей интеллигенции новосибирского Академгородка подписали письмо в защиту московских активистов самиздата. Четырех москвичей — Александра Гинзбурга, Юрия Галанскова, Алексея Добровольского и Веру Лашкову судили за сборник «Белая книга», который вышел за рубежом и был посвящен делу писателей-диссидентов Андрея Синявского и Юлия Даниэля. Процесс, который начался в январе 1968 года, значился открытым. Но вход на него был по пропускам. Подписанты настаивали на пересмотре дела в условиях полной гласности:
«Чувство гражданской ответственности заставляет нас самым решительным образом заявить, что проведение фактически закрытых политических процессов мы считаем недопустимым. Нас тревожит то, что за практически закрытыми дверями судебного зала могут совершаться незаконные дела, выноситься необоснованные приговоры по незаконным обвинениям. Мы не можем допустить, чтобы судебный механизм нашего государства снова вышел из-под контроля широкой общественности и снова вверг нашу страну в атмосферу судебного произвола и беззакония...»
Среди подписантов была и филолог Светлана Рожнова. 11 апреля 1968 года персональное дело Светланы разбирали на закрытом партийном собрании. По итогу разбирательства — исключили из партии. Отчислили из аспирантуры. К этому моменту клуб «Под интегралом» уже вынужденно самораспустился. Оттепель в новосибирском Академгородке закончилась.
«На трехлетие клуба, — говорит Анастасия Безносова-Близнюк, — мама написала в книге автографов стихотворение: „ Здесь нет еды и скуки, бокалов в меру звон, От твиста до науки его диапазон. Здесь есть ядро и плазма, премьер и президент, Вагон энтузиазма, полит и культмомент. Пускай же не убудет с годами сил накал, Всегда пусть есть и будет любимый Интеграл. А если над тобой нежданно грянет гром, Тебя всегда прикроет, твой родственник — райком “. Оказалось, не прикрыл. Потому, когда над мамой грянул гром, ее осуждал ближайший друг, первый секретарь райкома комсомола. И голосовал за ее исключение из партии. Это, конечно, большая трагедия была для человека — быть исключенным из партии. Райком ее не спас. А спас ее папа — сделав ей предложение. Она вышла замуж, и я родилась. Трагическая история маминой судьбы оказалась для семьи — созидательной».
Найденная
память
Проекту Интегральный музей повседневности — семь лет. Анастасия Близнюк купила в Академгородке под него квартиру. Недавно, с помощью гранта фонда Потанина — еще одну, по соседству. Обе выполняют роль и выставочных залов, и хранилища музейных фондов. Основой первой экспозиции стал заботливо сохраненный Германом Безносовым архив клуба «Под интегралом», а также личные вещи «пионеров» новосибирского Академгородка. Со временем оказалось, что из «квартиры академика» можно путешествовать и в советскую, и досоветскую эпоху.
«В Академгородке подрастают новые дети, приезжают новые люди — студенты, аспиранты, неплохо было бы их погружать в историю места, где они живут, — говорит Анастасия Безносова-Близнюк. — Это наша миссия — кроме сохранения, кроме историй о людях через вещи, которые мы рассказываем, это попытка гармоничное сообщество сформировать. Да, это мы делаем стихийно, пока не системно, но если то, что ты показываешь и рассказываешь, запускает механизм памяти — семейной, родовой, памяти места — это уже хорошо».
Строго говоря, вариантов «квартиры ученого-шестидесятника» получилось два. Одна, что поновее, оформлена в стиле популярного в те годы минимализма. По мнению Анастасии, пока ей не хватает «атмосферности». Хотели сделать все полностью аутентичным, но не смогли, например, найти нужного количества старых обоев — новодел же в виде фотокопий считают неприемлемым. Интерьерные решения сверяли с заметками о хорошем вкусе из книги 1959 года «Подруга». В главе «Что такое уют?» на картинках показано отличие упорядоченного минималистичного быта от неодобряемого мещанского. Домашний лаконизм был характерен для молодых ученых, которые приезжали в Городок налегке, заселялись в пустые квартиры и потихоньку обставляли их современными вещами.
В той же квартире, где музей обитает с 2014 года, по словам Анастасии, получился «плотный замес десятилетий всего прошлого столетия»: старинный буфет, фортепиано Adolf Ernst Voigt, фарфоровые слоники, кошечки и другие совершенно необязательные в быту раритеты. Все это — также из интерьеров жителей Академгородка.
«Так переезжала в Новосибирск категория людей постарше — уже сложившиеся ученые, — говорит Анастасия Близнюк. — Они грузили в контейнеры весь свой антиквариат и везли его в Академгородок. И в советском модернизме появились квартиры, полностью обставленные антикварной мебелью — люди так жили. Потом они стали уходить, менять жилье и родственники и соседи стали нести все это в наш музей. Таким образом у нас организовалась постоянная экспозиция «Найденная память». Здесь вещи из трех источников. Во-первых, наш семейный архив. Во-вторых, предметы, отданные в коллекцию людьми, чью историю мы знаем — например, этого буфета, который стоял в начале прошлого века в квартире на Невском, и бабушка его сохранила. И, в-третьих, выброшенные кем-то на помойку и найденные нами вещи».
Так была найдена рядом с мусоркой коробка — с фарфоровым сервизом и Вакулой на черте, выпущенным ЛФЗ в 1950-е годы. Такого Вакулу антиквары оценивают сегодня примерно в 30 тысяч рублей. Скульптурку «А ну-ка отними!» из той же мусорной коробки — в 4 тысячи. Но бывает, что никакими деньгами нельзя измерить ценность старых вещей, оказавшихся однажды никому не нужными.
«Нам часто говорят — вот квартира разбирается, приходите, берите, что хотите, — говорит Анастасия Близнюк. — Ты хочешь все, но все забрать нельзя, потому что у нас нет места. И такое ощущение неловкое возникает, как будто грабишь. Но потом, что не взяли, выбрасывается на помойку. И все равно эти вещи попадают к нам — только уже в гораздо худшем состоянии. И мы приучили себя брать по максимуму...»
Так, например, к Анастасии Близнюк попал «Альбом работ курсов машинной вышивки при новосибирском окружном Доме офицеров Советской армии». Владелица умерла, и родственники передали альбом с образцами вышивок, выполненных в разной технике, в музей. Идентифицировать на групповой фотографии хозяйку альбома пока не удалось. Зато одна из посетительниц музея, эколог Елена Дубынина, узнала в преподавательнице курсов свою соседку — выпускницу Смольного института, которая учила ее делать книксен…
Рядом с альбомом — семейные реликвии Натальи Притвиц , кандидата технических наук, инженера-гидротехника, популяризатора науки и пресс-секретаря академика и основателя новосибирского Академгородка Михаила Лаврентьева. Потомок старинного дворянского рода оставила в дар Интегральному музею несколько предметов — в том числе, фотографию деда Аркадия Притвица. Полковник Притвиц служил в железнодорожных войсках и сопровождал Николая Второго в поездках по Российской империи.
«А вот подсвечник, который Николай Второй подарил Аркадию в честь рождения мальчика, — говорит Анастасия Близнюк. — Император стал крестным отцом сыну Аркадия — Алексею. Который потом стал отцом Натальи Алексеевны Притвиц. То есть, мы всю жизнь дружили с дочерью крестника Николая Второго...»
Про
это
Из попавших разными путями в музей вещей, сама собой собралась передвижная выставка, которая легко помещается в одном чемодане. «Про это». А именно — про историю советской сексуальности.
«Мы хайпанули с этой выставкой по полной, — смеется Анастасия Близнюк. — На следующий день после того, как мы ее представили, других новостей из Новосибирска в федеральной повестке, кажется, не было».
Вводную часть для этой выставки составил краевед и сотрудник Музея Новосибирска Константин Голодяев. Про новониколаевские дома терпимости и развитие местной секс-индустрии в дореволюционный и раннесоветский период. Подробно можно почитать здесь . Приведем выдержку:
«Заведению запрещалось иметь вывеску, оно должно было находиться на «достаточно большом» расстоянии от церквей, школ, училищ. Внутри дома запрещалось иметь портреты царственных особ, но разрешалось играть на пианино. Минимальный возраст занятий проституцией был повышен до 21 года (с 16 лет). Регламентируется посещение бани, запрещается использование косметики...»
В качестве иллюстрации к этой вводной части в Интегральном музее используют медицинский «желтый билет» томской проститутки Матрены Мальковой от 1910 года (Новониколаевск тогда входил в состав Томской губернии). 22-летняя девица из Вятской губернии, решив заняться подобным «бизнесом», в мае 1910-го обменяла в полиции свой паспорт на специфическое удостоверение личности. Нечто среднее между медкартой и трудовой книжкой.
«Таков был порядок — желтый билет выдавали, забрав паспорт, — говорит Анастасия Близнюк. — Она проработала очень недолго. 5 мая она поступила на работу, ей каждые три дня писали — здорова, здорова, здорова... Делали подобные отметки в мае, июне, июле. А уже в августе ей выдали паспорт обратно».
Советская власть с проституцией начала бороться — уже в 1922 году в УК прописали наказание за сутенерство и содержание притонов. Но самих жриц любви поначалу старались перевоспитывать, вовлекая в общественно-полезную жизнь. Либерализм закончится с окончанием НЭПа. В 1930-х проституток как асоциальные элементы будут высылать из больших городов и отправлять в колонии.
Еще один соорганизатор выставки Карина Ляникова обычно рассказывает гостям об эволюции половых отношений в стране победившего пролетариата — от «Теории стакана воды» («удовлетворять половые стремления так же просто, как выпить стакан воды») в начале 1920-х до «Секса у нас нет!» в 1988-м.
Из 1940-х в выставочном чемодане осели трофейные немецкие карточки из семьи Анны Динельт — своеобразный эротический календарь с советами, в какое время года каким видам любовных утех лучше предаваться дома и на природе.
Из 1950-х сохранились советские контрацептивы — изделие №2. Объяснений такой нумерации ходило несколько. По одной версии, резиновым изделием №1 были противогазы, которые от №2 отличались плотностью материала. По другой версии, противогазы номера не имели, а вот презервативы маркировали в зависимости от размера — №1 для миниатюрных фаллосов, №2 — для средних, №3 — для больших. Обладатели первых в аптеке чувствовали себя неловко, обладатели третьих встречались нечасто, так что спрос на крайние номера был небольшой. Вот и оставили в производстве только №2.
1960-е оставили для выставки любопытный документ. Стенограмма вопросов, заданных жительницами Академгородка сексологу. Сексолог и гипнотизер Грошев прочитал в мае 1967 года две лекции для женщин. За каждую получил по 40 рублей. Зал, рассчитанный на 800 мест, был полон. Дамы стояли в проходах. И долго расспрашивали лектора о наболевшем:
«Как вы определяете понятие «сходство темпераментов» и как выявить это сходство вне близости?» «Как влияет половая жизнь на умственную деятельность у мужчин?» «Действительно ли смена женщины повышает потенцию мужчины по отношению к жене?» «Если человек узнал после свадьбы, что его жена принадлежала другому, действует ли это как измена, и вообще не является ли теперь необходимость девственности предрассудком?» «Если заводить любовников, то сколько? Назовите цифры, биологически обоснованные...»
Стенограммы ответов сексолога и гипнотизера Грошева, увы, не сохранилась.
Диаскоп, слайды, игральные карты фривольного оформления, отдельный чемоданчик с корсетами, пеньюарами и панталонами с начесом — все это ждет тех, кому интересно соприкоснуться с эстетикой советских лет. Причем, в прямом смысле слова — не зря, говорит Анастасия, их музей называют «трогательным». Экспонаты можно брать в руки, а из некоторых — даже чай попить предложат. Так что, будете в новосибирском Городке — не проходите мимо.