Плей-лист DF: Шекспир в русских сенях или Большой театр в Воронеже

Станут ли традицией гастроли Большого театра в Воронеже после первого такого опыта , пока вопрос открытый. Но постановка, которую привез в наш город Платоновфест, оказалась отнюдь не в традициях воронежского сугубо классического балета. «Укрощение строптивой» (казалось бы, сложно найти более избитый в театре и кино сюжет) Жана Кристофа Майо, хореографа из Монте-Карло, начинается с прогулки на шпильках на фоне еще опущенного занавеса вполне современной прихорашивающейся девицы в модных брюках с лампасами. Ненавязчивая смесь современного и исторического костюма будет проходить через весь балет. Так, главный герой — «укротитель» строптивицы Катарины Петруччо — появится на сцене в футболке и штанах с подтяжками. Да и сама Катарина после нападения разбойников в лесу будет напоминать больше не героиню шекспировских времен, а модель с эротической фотографии в мужской рубашке и с обнаженными ногами. Не менее нетрадиционным оказался и подход постановщика к музыкальному наполнению балета. Жаном Кристофом Майо выбран Шостакович, но из его симфоний он взял минимум, обратившись, в основном, к музыке композитора к кинофильмам («Овод», «Москва-Черемушки» и др.). В итоге уже активно начавший отмечать свою свадьбу без невесты Петруччо является на нее под «Сени мои, сени». А под революционную «Мы жертвую пали в борьбе роковой» бредет, покоряясь новоиспеченному супругу, по лесу измученная Катарина. Но покоряясь ли? Нет, балет французского постановщика и здесь отошел от классической трактовки. Катарина в исполнении Кристины Кретовой (в дневном показе) и Екатерины Крысановой (в вечернем) — личность самодостаточная и не менее сильная, чем ее жених, а затем муж Петруччо. Скорее, вместо «домостроя» и укрощения непокорной гордячки, актеры показали историю с поиском друг друга неординарных личностей, поведение которых не укладывается в общепринятые нормы светского общества. Они не согласны на полумеры и принятую в свете чинность. Если и сражаться, то лишь с достойным противником, а если любить — то без остатка. Недаром значительное место в балете занимает страстная сцена их первой супружеской ночи. Хореограф заостряет на ней внимание, но делает это настолько красиво, не оставляя место пошлости. О том, что Катарина и Петруччо отлично понимают друг друга и при этом они — на равных, говорит и финальная сцена. Перед буйством страсти новобрачные мерзнут в холодном доме Петруччо, где нет даже очага, чтобы согреть чая. И они затевают игру: Петруччо делает вид, что греет руки у невидимого камина. Катарина сначала злится на не сумевшего даже привести ее в достойный дом и обеспечить привычный образ жизни супруга, но позже начинает подыгрывать — подает ему несуществующий чай. Правда, в этот раз он его выплюнет. В самом же финале балета супруги появляются на свадьбе младшей сестры Катарины как благопристойная пара: она уже отнюдь не такая строптивая дикарка, да и он одет почти как светский франт и лишен тех разнузданных полубандитских выходок, которые отличали его в начале действия. Однако, произведя такое неожиданное впечатление на светское (и во многом ханжеское: хозяин тайком приударяет за экономкой, вдова всеми способами пытается устроить свою личную жизнь, старики ищут молодых невест и солидного приданого) общество, молодожены словно дают понять зрителю, что это только лишь игра: Катарина опять подает своему супругу невидимый чай и тот с наслаждением его выпивает. И смысл этой сцены понятен только им двоим. Как только им, да еще создавшему их Майо — настоящая суть их отношений и никуда не девшееся пренебрежение к светским законам и условностям. P.S. Начало основной программы Платоновского фестиваля в 2021 году намечено на 3 июня. Главный редактор медиагруппы De Facto Наталья Андросова Фото Дамира Юсупова