Военно-зангезурская дорога
ПРАГА---Президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил в интервью одному из государственных телеканалов, что так называемый Зангезурский коридор – система транспортных коммуникаций между Азербайджаном и Нахичеванью через территорию Армении – будет построен, и если Армения этому воспротивится, Азербайджан решит этот вопрос силой. И пообещал: азербайджанский народ вернется в Зангезур, который у него отняли 101 год назад. Это заявление в Армении расценили как территориальные притязания. Азербайджанский политолог Фархад Мамедов объяснил позицию Баку.
– С чем связано такое жесткое заявление президента (Ильхама) Алиева? Это не первое его заявление на эту тему, но прежние заявления были выдержаны, скорее, в жанре призыва к скорейшему началу работ.
– Здесь есть целый комплекс вопросов, которые не находят своего решения после подписания трехстороннего заявления. Данный вопрос относится к пункту заявления относительно разблокировки коммуникаций, где написано о том, что открываются коммуникации между западными регионами Азербайджана и Нахичеванской автономной республикой. Если посмотреть на карту «Южно-Кавказских железных дорог», которые являются дочерней структурой «Российских железных дорог», мы увидим, что входов со стороны Азербайджана в советское время было два: первый на юге, это освобожденные районы Азербайджана, из которых путь идет на территорию Сюникской области Армении, которую мы называем Зангезуром, и это самый короткий путь до Нахичеванской автономной республики; а также есть северный вход – это с Газахского района, потом практически по всей территории Армении, и входит на территорию Нахичевани уже с северной ее части, прямо около границы с Турцией.
Азербайджан выступает за то, чтобы приоритетным был именно южный отрезок, потому что он, во-первых, короче, он создает условия для того, чтобы в освобожденных районах реализовывался инфраструктурный проект. 11 января состоялась встреча лидеров Армении и Азербайджана в Москве, с участием президента (Владимира) Путина, на котором было принято заявление. В соответствии с ним до конца января должно было пройти заседание Межправкомиссии – оно состоялась, а до 1 марта экспертные группы должны были представить конкретные проекты. К сожалению, уже 20 апреля, а об этих проектах речи не идет.
Да, были объективные причины, внутриполитический кризис в Армении, но Азербайджан требует, чтобы все, что принималось, реализовывалось. Сегодня мы видим, что при посредничестве России данное заявление от 11 января не реализовывается, потому что, наверняка, армянская сторона выдвигает какие-то иные требования. Мы предполагаем, что эти требования заключаются в освобождении, по их мнению, военнопленных, а по нашему мнению, диверсантов-террористов.
Та жесткость, которая демонстрируется, привязана к тому, что Азербайджан заинтересован в углублении постконфликтности, т.е. реализации этих проектов.
– Армения явно предпочитает северный путь, через Газахский район и Иджеван и Ереван. Почему Азербайджан занимает столь бескомпромиссную позицию? Да, действительно, тот путь короче, но вопрос же не только в том, насколько короче путь, а в том, сколько тратить денег на достройку дорог, и в этом смысле северный путь ненамного дороже.
– Он ненамного дороже, но принципиальная позиция заключается именно в том, что он удлиняется, если он будет идти по северному маршруту. В принципе, если идет разговор о деблокировке всех коммуникаций, то, конечно же, в перспективе возможно открыть путь по обоим направлениям. Но азербайджанская сторона принципиально за то, чтобы это был южный путь, уже выделены деньги на строительство и железнодорожной ветки, которая была разрушена во время войны, и автомобильной дороги до границ с Арменией. Т.е. подготовка идет в южном направлении и азербайджанская сторона в лице президента говорит, что «если Армения не пойдет на это, мы вынудим ее это сделать».
– Что имеется в виду? Азербайджанская сторона говорит, что это не является территориальной претензией, но фраза, что «мы проложим этот путь через Зангезур, хочет этого Армения или не хочет», в общем, читается буквально, это же действительно территориальная претензия?
– Да, здесь есть два контекста. Первый контекст тот, что Армения в течение 26 лет не шла на компромиссы в переговорном процессе, и мы войной вынудили их это сделать, т.е. и сейчас возможны – не военные, но какие-то иные рычаги, чтобы принудить армянскую сторону сделать это.
– Какие?
– А вот это уже второй контекст, потому что концессионным владельцем железных дорог Армении является российская компания. Т.е. здесь элемент, так скажем, страновой, армянский, очень низкий, потому что решения, принимаемые правительством Армении, в том же объеме принимаются и РЖД. Кроме того, безопасность обеспечивают, по заявлению от 10 ноября, погранвойска ФСБ России. Т.е. здесь функционал у российской стороны больше, чем у армянской.
– Получается, что у Азербайджана, в контексте того, что вы сейчас сказали, довольно многоплановые и многослойные отношения с Москвой: с одной стороны – российская концессия железных дорог, с другой стороны, в обществе, и в оппозиции и в политической элите появляется все больше и больше вопросов к ситуации с российскими миротворцами в Карабахе, и это может стать вопросом довольно большой внутриполитической полемики.
– Фактически оба коридора – и Зангезурский коридор, и Лачинский коридор, – если посмотреть на заявления, фактически идентичны. В Лачинском коридоре безопасность проезда грузов и людей гарантируется азербайджанской стороной, при фактическом присутствии российских миротворцев, то же самое относится и Зангезурскому коридору – Армения гарантирует безопасность проезда грузов и людей, при участии погранвойск ФСБ Российской Федерации. По Лачинскому коридору у нас свои вопросы: да, Азербайджан обеспечивает гарантию безопасности, но это не заменяет надзор над проездом грузов и людей. Азербайджанская сторона стремится обеспечить полный надзор, потому что у нас есть факты, что родители военных в Армении против того, чтобы их возили на территорию Карабаха, на международно признанную территорию Азербайджана, ночью, в машинах стройматериалов, в гражданской одежде.
Есть пункт заявления о том, что российский миротворческий контингент разворачивается параллельно с выводом вооруженных сил Армении. Мы видим, что остатки вооруженных сил Армении еще остаются, и они остаются в зоне ответственности российских миротворцев на территории Азербайджана.
Следующий пункт – это распорядок для российского миротворческого контингента: что они могут делать на этой территории, а чего не могут делать на этой территории. Мы видим символику этого образования, которое было на территории Азербайджана, российские миротворцы встречаются под этой символикой, проводят мероприятия и т.д.
– И какова позиция власти в этой ситуации, особенно с учетом деликатной истории с «Искандерами»?
– Все вопросы – на повестке, и руководство страны их озвучивает. Азербайджанская внешняя политика строится на том, что если мы называем какие-то страны стратегическими партнерами, то мы обсуждаем весь комплекс вопросов – и те, которые вызывают выгоду, и те вопросы, которые вызывают противоречия. На сегодня есть определенные вопросы, например, и по «Искандерам», и по миротворческому контингенту, которые открыто высказываются.
– Почему Баку настаивает на слове «коридор»? Ведь в нем слышится нечто экстерриториальное, что, безусловно, настораживает Армению.
– Не то чтобы экстерриториальности, вопрос в том, что обеспечение безопасности будет происходить силами погранвойск Российской Федерации. Нет такого положения о том, что коридор является экстерриториальным. Им, конечно же, будет пользоваться и армянская сторона, в будущем. Здесь этот вопрос не стоит. Если есть Лачинский коридор, соответственно, будет и Зангезурский.
– С чем связано такое жесткое заявление президента (Ильхама) Алиева? Это не первое его заявление на эту тему, но прежние заявления были выдержаны, скорее, в жанре призыва к скорейшему началу работ.
– Здесь есть целый комплекс вопросов, которые не находят своего решения после подписания трехстороннего заявления. Данный вопрос относится к пункту заявления относительно разблокировки коммуникаций, где написано о том, что открываются коммуникации между западными регионами Азербайджана и Нахичеванской автономной республикой. Если посмотреть на карту «Южно-Кавказских железных дорог», которые являются дочерней структурой «Российских железных дорог», мы увидим, что входов со стороны Азербайджана в советское время было два: первый на юге, это освобожденные районы Азербайджана, из которых путь идет на территорию Сюникской области Армении, которую мы называем Зангезуром, и это самый короткий путь до Нахичеванской автономной республики; а также есть северный вход – это с Газахского района, потом практически по всей территории Армении, и входит на территорию Нахичевани уже с северной ее части, прямо около границы с Турцией.
Азербайджан выступает за то, чтобы приоритетным был именно южный отрезок, потому что он, во-первых, короче, он создает условия для того, чтобы в освобожденных районах реализовывался инфраструктурный проект. 11 января состоялась встреча лидеров Армении и Азербайджана в Москве, с участием президента (Владимира) Путина, на котором было принято заявление. В соответствии с ним до конца января должно было пройти заседание Межправкомиссии – оно состоялась, а до 1 марта экспертные группы должны были представить конкретные проекты. К сожалению, уже 20 апреля, а об этих проектах речи не идет.
Да, были объективные причины, внутриполитический кризис в Армении, но Азербайджан требует, чтобы все, что принималось, реализовывалось. Сегодня мы видим, что при посредничестве России данное заявление от 11 января не реализовывается, потому что, наверняка, армянская сторона выдвигает какие-то иные требования. Мы предполагаем, что эти требования заключаются в освобождении, по их мнению, военнопленных, а по нашему мнению, диверсантов-террористов.
Та жесткость, которая демонстрируется, привязана к тому, что Азербайджан заинтересован в углублении постконфликтности, т.е. реализации этих проектов.
– Армения явно предпочитает северный путь, через Газахский район и Иджеван и Ереван. Почему Азербайджан занимает столь бескомпромиссную позицию? Да, действительно, тот путь короче, но вопрос же не только в том, насколько короче путь, а в том, сколько тратить денег на достройку дорог, и в этом смысле северный путь ненамного дороже.
– Он ненамного дороже, но принципиальная позиция заключается именно в том, что он удлиняется, если он будет идти по северному маршруту. В принципе, если идет разговор о деблокировке всех коммуникаций, то, конечно же, в перспективе возможно открыть путь по обоим направлениям. Но азербайджанская сторона принципиально за то, чтобы это был южный путь, уже выделены деньги на строительство и железнодорожной ветки, которая была разрушена во время войны, и автомобильной дороги до границ с Арменией. Т.е. подготовка идет в южном направлении и азербайджанская сторона в лице президента говорит, что «если Армения не пойдет на это, мы вынудим ее это сделать».
– Что имеется в виду? Азербайджанская сторона говорит, что это не является территориальной претензией, но фраза, что «мы проложим этот путь через Зангезур, хочет этого Армения или не хочет», в общем, читается буквально, это же действительно территориальная претензия?
– Да, здесь есть два контекста. Первый контекст тот, что Армения в течение 26 лет не шла на компромиссы в переговорном процессе, и мы войной вынудили их это сделать, т.е. и сейчас возможны – не военные, но какие-то иные рычаги, чтобы принудить армянскую сторону сделать это.
– Какие?
– А вот это уже второй контекст, потому что концессионным владельцем железных дорог Армении является российская компания. Т.е. здесь элемент, так скажем, страновой, армянский, очень низкий, потому что решения, принимаемые правительством Армении, в том же объеме принимаются и РЖД. Кроме того, безопасность обеспечивают, по заявлению от 10 ноября, погранвойска ФСБ России. Т.е. здесь функционал у российской стороны больше, чем у армянской.
– Получается, что у Азербайджана, в контексте того, что вы сейчас сказали, довольно многоплановые и многослойные отношения с Москвой: с одной стороны – российская концессия железных дорог, с другой стороны, в обществе, и в оппозиции и в политической элите появляется все больше и больше вопросов к ситуации с российскими миротворцами в Карабахе, и это может стать вопросом довольно большой внутриполитической полемики.
– Фактически оба коридора – и Зангезурский коридор, и Лачинский коридор, – если посмотреть на заявления, фактически идентичны. В Лачинском коридоре безопасность проезда грузов и людей гарантируется азербайджанской стороной, при фактическом присутствии российских миротворцев, то же самое относится и Зангезурскому коридору – Армения гарантирует безопасность проезда грузов и людей, при участии погранвойск ФСБ Российской Федерации. По Лачинскому коридору у нас свои вопросы: да, Азербайджан обеспечивает гарантию безопасности, но это не заменяет надзор над проездом грузов и людей. Азербайджанская сторона стремится обеспечить полный надзор, потому что у нас есть факты, что родители военных в Армении против того, чтобы их возили на территорию Карабаха, на международно признанную территорию Азербайджана, ночью, в машинах стройматериалов, в гражданской одежде.
Есть пункт заявления о том, что российский миротворческий контингент разворачивается параллельно с выводом вооруженных сил Армении. Мы видим, что остатки вооруженных сил Армении еще остаются, и они остаются в зоне ответственности российских миротворцев на территории Азербайджана.
Следующий пункт – это распорядок для российского миротворческого контингента: что они могут делать на этой территории, а чего не могут делать на этой территории. Мы видим символику этого образования, которое было на территории Азербайджана, российские миротворцы встречаются под этой символикой, проводят мероприятия и т.д.
– И какова позиция власти в этой ситуации, особенно с учетом деликатной истории с «Искандерами»?
– Все вопросы – на повестке, и руководство страны их озвучивает. Азербайджанская внешняя политика строится на том, что если мы называем какие-то страны стратегическими партнерами, то мы обсуждаем весь комплекс вопросов – и те, которые вызывают выгоду, и те вопросы, которые вызывают противоречия. На сегодня есть определенные вопросы, например, и по «Искандерам», и по миротворческому контингенту, которые открыто высказываются.
– Почему Баку настаивает на слове «коридор»? Ведь в нем слышится нечто экстерриториальное, что, безусловно, настораживает Армению.
– Не то чтобы экстерриториальности, вопрос в том, что обеспечение безопасности будет происходить силами погранвойск Российской Федерации. Нет такого положения о том, что коридор является экстерриториальным. Им, конечно же, будет пользоваться и армянская сторона, в будущем. Здесь этот вопрос не стоит. Если есть Лачинский коридор, соответственно, будет и Зангезурский.