Страна ограниченного суверенитета: под чью дудку танцует Чехия

На днях глава СВР Сергей Нарышкин назвал Чехию «страной довольно ограниченного суверенитета во внешнеполитических делах». Однако является ли это оскорблением, а «полный суверенитет» — чем-то безусловно правильным, вершиной мечтаний любого государства? На первый взгляд, тут даже нет предмета для дискуссии, а всяк читающий это должен оставить все сомнения в истинности данных тезисов. Суверенитет подразумевает право решать свою судьбу самостоятельно: чем больше суверенитета, тем больше игрок независим и свободен в процессе принятия внешнеполитических решений.

Однако, если задуматься, тут есть очень важный нюанс: полным и безусловным суверенитетом обладают одиночки. Те, кто не связан никакими интеграционными обязательствами, не участвует ни в каких блоках и является тотальным международным изгоем — добровольным или вынужденным. Как, к примеру, Северная Корея.

Россия, безусловно, не изгой: она входит как в экономические, так и в военно-политические интеграционные объединения. Поэтому ее суверенитет ограничен обязательствами в рамках этих групп. Условно говоря, если на союзника по ОДКБ совершено нападение и он обращается в Организацию за помощью (что, например, имела полное право сделать Армения во время Второй Карабахской войны), то Москва обязана вмешаться вне зависимости от ее желания. Или же, например, она должна соблюдать экономические правила сосуществования в рамках Евразийского союза.

То же и с Чехией: страна добровольно ограничила свой экономический и военно-политический суверенитет вступлением в Европейский союз и Североатлантический альянс. Поэтому она обязана исполнять решения Брюсселя, а также приходить на помощь союзникам в рамках Пятой статьи Устава НАТО. По-иному и не бывает: попытки некоторых лидеров (например, Александра Лукашенко) углублять интеграцию без делегирования суверенитета вызывают в лучшем случае удивление, а в худшем — смех.

Так в чем тогда разница между Россией и Чехией в этом вопросе? В том, что ограниченность ограниченности рознь. И рознь, скажем так, заметная.

Во-первых, Россия имеет не только право, но и возможность в любой момент выйти из структур и соглашений, которые ее суверенитет ограничивают. Так, например, недавно она вышла из Соглашения по открытому небу (поскольку после выхода США оно перестало устраивать Москву) или же из Соглашения о двойном налогообложении с Кипром (куда выводятся триллионы денег из РФ). Если Кремль в какой-то момент посчитает, что Евразийский союз или ОДКБ не соответствуют более национальным интересам, то Россия выйдет и из них.

Чехи же обладают лишь формальным правом выхода из ЕС и НАТО, однако у них нет возможности это право реализовать. И если условный «Чехзит» им еще могут позволить провести, то попытка выйти из Альянса может закончиться настоящим переворотом в Праге. Американцы не позволят этого сделать никому, дабы такими выходами не подорвать образ привлекательной и жизнеспособной организации.

Во-вторых, в своих интеграционных объединениях Россия имеет право голоса. Иногда он равный, иногда основной — но голос всегда слышен. И ни одно решение в системе, ограничивающей суверенитет Москвы, не проходит без российского участия в процессе его принятия. То есть у Кремля есть гарантия того, что конечные решения не будут идти поперек российских национальных интересов.

С теми же чехами все обстоит несколько печальнее. Да, Прага пытается участвовать в процессе принятия решений в ЕС и обладает хоть небольшим, но все-таки влиянием (по крайней мере, в Восточной Европе). Однако в НАТО ее мнение никому особо не интересно. Все решают американцы, чьи интересы в области безопасности серьезно отличаются от европейских. Например, если Штатам хочется поиграть с Россией в эскалацию напряженности в Старом Свете, то европейцам эта игра вряд ли покажется увлекательной. Как минимум тем европейцам, чей мозг еще не до конца размягчен оголтелой русофобией.

И, наконец, в-третьих, российский суверенитет ограничен исключительно формальными обязательствами нашей страны. Вне их Москва полностью свободна в принятии решений, руководствуясь исключительно принципами целесообразности. У чехов же ситуация иная: помимо договорных обязательств, есть еще «хотелки» американского дядюшки. И если он потребует, например, инициировать скандал с «Петровым и Бошировым» для того, чтобы не допустить Росатом к тендеру на постройку энергоблока чешской АЭС, то Прага отдаст под козырек. Тогда как страна, обладающая истинным суверенитетом, послала бы американцев на три веселых буквы, то есть в США.