«Одноклассники сначала злились, что их семьи по 20 лет стояли в очереди, а квартиры дали нам»: как Минск принимал переселенцев после аварии на ЧАЭС

С Татьяной мы встречаемся у подъезда дома №131 по улице Есенина в Малиновке - первого дома, построенного в Минске специально для чернобыльцев. Квартиры с 1-го по 4-й подъезд давали тогда чечерским, с 5-го по 14-й - переселенцам из Брагина.

- Мы переехали в Минск в 92-м, мне было 12 лет, - рассказывает Татьяна. - Не хотела ехать, плакала. Тут ничего не было, стоял один наш дом, рядышком второй. Школа, садик, один магазин. Под ногами земля после стройки еще дышала, как перекопанный огород. Помню, как вымазала свои белые сапоги, реву: «Папа, куда ты меня привез?» Половина моих одноклассников в этот же дом переехали. В Брагине мы жили на разных улицах, а тут всех в один дом заселили. В школе нас гнобили сперва, злились, что их семьи по 20 лет в очереди на квартиры стояли, а их дали переселенцам. Потом уже сдружились.

Когда случился взрыв в Чернобыле, Татьяне было почти 7 лет. И она хорошо помнит, как среди ночи ее разбудила мама: «Срочно уезжаем, говорят, атомная станция взорвалась».

- А куда ехать? Решили, к маминым родственникам в Хойники. Туда нам позвонили дальние родственники, сказали: «Везите детей в Гомель». А через пару дней папа из Брагина позвонил, сказал, что детей с мамами эвакуируют под Гомель, в поселок Шиичи. Мы все лето там жили. Одноэтажные бараки, в комнатах по 15 - 16 человек. А к учебному году вернулись в Брагин, в школу пошли, линейка была с букетами, все как всегда, как будто и не было никакой радиации. Хотя военных много было, перекопали весь город, снимали слой земли. Пожарные постоянно крыши домов мыли, деревья, асфальт. Мы жили в служебном доме от папиной работы, он работал электромехаником связи, а мама - в магазине «Техника». Лет 15 назад я ездила в Брагин, там уже пустырь на месте нашего дома. В душе прямо защемило. Когда ты живешь в городском поселке - все проще. Но я уже 30 лет в Минске прожила, привыкла. А в Брагине сейчас уже больше приезжих.

Татьяна хорошо помнит, как их, детей, постоянно проверяли приезжие врачи и как их возили автобусами в Минск в специальную поликлинику.

- Всем детям выдали накопители радиации - круглые такие штучки, которые надо было везде с собой носить. Я была исполнительной девочкой, брала этот кругляш и в школу, и когда гулять на улицу шла. Потом их забирали и смотрели, сколько радиации накопилось за какой-то период.

Самые яркие впечатления Татьяны из «чернобыльского» детства - лагеря и поездка в Германию.

- Наверное, никто столько в лагерях не был, сколько я, - улыбается она. - Каждое лето по три смены там проводила. Побывала в лагерях в Анапе, Гродно, Калининграде, под Минском. В санатории «Крынiца» в Ждановичах раз семь были с мамой и сестрой. Один раз была в Болгарии на курорте Золотые пески. И один раз в Германии, в Хольцхаузене, в 1991 году, как раз на мой день рождения. Хорошо помню ту поездку. В нашей группе было 12 человек, все жили по семьям, и каждый день одна из семей приглашала всю группу на обед. Я жила в семье Гофман. У них была девочка Петра, она была с ДЦП, я до этого никогда таких детей не видела и испугалась. Так ее родители, чтобы мне было комфортнее, увезли ее на все 28 дней к родственникам.

Из той поездки Таня вернулась с кучей подарков, самыми ценными для нее были плеер с наушниками и пенал с фломастерами и карандашами.

- Ни у кого такого не было. А детям для счастья мало надо. Видите как, с одной стороны, Чернобыль - беда, а с другой - мир посмотрела.

Год назад у Татьяны обнаружили рак груди.

- Не могу сказать, что это последствия Чернобыля, никто не знает, откуда он берется, - говорит она. - Врачи всегда нам говорили, что время пройдет, и может что-то по здоровью вылезти. Но я в своем раке Чернобыль не виню. Уже год лечусь. 8 химиотерапий было, потом операция, сейчас облучение прохожу. Пока все идет нормально. Я рассчитываю, что все хорошо будет - мне же сына растить. Мне бесплодие ставили. И вдруг в 38 лет Женька родился. Сейчас ему четыре, шустрый такой. Знаете, я про рак почти никому не говорила, а сейчас соседи прочитают и узнают. Хотя они и так догадываются, наверное, почему я вдруг обрезала свои роскошные длинные волосы. В нашем доме таким диагнозом никого не удивишь...

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

3,5 миллиона просмотров за два месяца: блогер и фотограф «Комсомолки» показывает в TikTok непривычную Беларусь (подробнее)

«В подсознании каждого белоруса живет Елена Желудок»: исполнительница хита «Шчучыншчына» - о себе, семье, песнях и ролях (подробнее)