«Детская смерть оставляет зарубку на душе»

…Не спят сутками, работают на износ, порой рискуют жизнью. Супермены? Нет, просто медики рыбинской скорой помощи

28 апреля впервые будут отмечать профессиональный праздник работники скорой помощи. Разговариваем с рыбинскими специалистами

Разговор с врачами то и дело прерывают объявления по внутренней связи: голос из динамика вызывает бригады на выезд. Перед подъездом стоят три скорые – столько бригад ждут вызова.

За каждой бригадой закреплен свой автомобиль – как рабочий стол, где все знакомо, все на своих местах. Еще осенью, в разгар ковида, свободными бригады не бывали. Сейчас стало чуть проще, говорят медики.

Елизавета Буракова, заместитель главврача по медчасти, 10 лет выезжает на вызовы: — На что жалуются рыбинцы, какие самые частые вызовы?

— 20% – экстренные вызовы: тяжелые травмы, ДТП, ЧП, инсульты, инфаркты. Остальное – текучка. Гипертония – очень частые вызовы, обычно звонят бабушки, жалуются на самочувствие. Но в последнее время все чаще на сердце, на давление жалуются люди молодые. Мы и к 20-летним ездим на инфаркты. Весь прошлый год работали с ковидом, вызовами инфекционного характера: температура, кашель, одышка – сейчас это идет на убыль.

— Экстренный и неотложный вызов – в чем разница?

— Экстренные – когда есть угроза жизни: потеря сознания, боли за грудиной, парализовало. На него едет любая ближайшая свободная бригада. Время доезда для экстренного вызова – до 20 минут. Для него разрешена мигалка. Это как в поликлинике вперед пропускают пациентов с острой болью. В момент принятия вызова диспетчер задает вопросы, чтобы выяснить, насколько он экстренный. Высокая температура – это неотложная помощь, считается, что это прерогатива поликлиник. А скорая помощь – это все же для экстренных случаев.

— Сколько раз в сутки бригада выезжает на экстренный вызов?

— Сутки могут пройти спокойно, а бывает смена очень беспокойной, с несколькими экстремальными случаями подряд. Работа настолько непредсказуема! И сколько бы тебе диспетчер не описывал, ты едешь в неизвестность. И на смену выходишь, как в космос шагаешь, всегда нужно быть в полной готовности.

— Сколько весит ваш чемодан?

— Оранжевый чемодан весит пять кг. Есть сумки с кислородом по 25 кг, сами носим. На вызов несем сумку-укладку с лекарствами, кардиограф, сумку с оборудованием (пульсоксиметром, тонометром). Если реанимация, то еще три сумки. Идеально, если бригада включает мужчину, чтобы физически помочь. Раньше были санитары, сейчас их сократили, оставили только на психиатрической скорой.

— Правда ли, что посреди смены вам иногда приходится мыть машину?

— Да, после «грязных» вызовов обязательно моем машину: после бездомного, например, или человека в грязи, или «кровавый» вызов. Дадут после него детский вызов, как мы ребенка посадим в такой автомобиль? Возвращаемся на подстанцию, специалист-дезинфектор обрабатывает салон.

— Спасаете жизнь или только довозите до больницы?

— Мы оказываем полный комплекс лечения на догоспитальном этапе. Стабилизируем больного. Классика: инфаркт миокарда, внезапный, острый. Мы проводим тромболитическую терапию, восстанавливаем кровоток, доставляем в сердечно-сосудистое отделение. Это спасает жизнь и здоровье больного, он не останется инвалидом.

И при травмах мы выводим больного из состояния шока, что нужно сделать максимально быстро. Останавливаем кровотечения, чтобы больной не потерял кровь и выжил. И тот, кто говорит, что скорая – такси до больницы, ему экстренная помощь и не нужна. Если мы приехали и ничего не делали, значит, у больного есть достаточно времени.

— Не выматывает мысль – «я для другого нужен, для другого учился»?

— Да, гора вызовов, с которыми бы справился любой участковый терапевт, огорчает. Но мы уже привыкли. К тому же есть эта доля экстренных вызовов, где ты понимаешь, что не зря учился и работаешь. И если даже на 10 обычных вызовов будет два экстренных, где ты действительно пригодился, значит, все не зря. Эмоциональное выгорание есть у всех сотрудников без исключения. Но из скорой не уходят. Считается, кто 5 лет отработал на скорой, прикипел и не уйдет. — Какие случаи больше всего запоминаются?

— У тебя тысячи вызовов за год, все это сливается в единую массу. Даже если были у пациента, то не узнаем его, скорее, интерьер знакомым покажется. А вот детская смерть долго помнится и переживается тяжело. Мы не неженки, но к смерти детей невозможно привыкнуть, невозможно принять. Это зарубка на душе.

Часто вызывают одинокие старушки – им страшно, грустно. Ну а кого еще из служб они могут вызвать? Если есть родственники и все хорошо, зачем им мы – чужие люди. А одинокие вызовут, поговорят, и на сердце им легче. По справедливости, они и правда больны, у них всегда есть на что пожаловаться.

Чем запомнился ковид?

— 16 апреля 2020 года мы забирали первого официального ковидного больного. Отношение к ковиду было как к чуме. Пожилая семейная пара не хотела госпитализироваться, женщина с положительным мазком нормально себя чувствовала. Забирали мы ее с полицией, с участковыми. Всех одевали в костюмы – спасателей, участкового, заливали всех антисептиком. Первое время сотрудники очень боялись ехать на ковидные вызовы, плакали. В конце мая счет пошел на сотни, и все стало обыденным.

Вызовов было очень много: люди боялись идти в поликлинику, звонили по любому пустяку:  «У меня температура 37 первый день, что делать, спасите!». Первые случаи заболевания среди сотрудников воспринимали как жуткую трагедию, на больничный провожали как в последний путь, плакали. Выводили кучу контактных, отсеивали коллег. А когда на станции счет пошел на десятки заболевших сотрудников, стали проще относиться. Одна сотрудница скончалась, единицы лежали в больнице, масса перенесла ковид легко. К костюму привыкать тяжело, на лице зарубки от маски. Но все так работали, и жаловаться не приходило в голову.

— Что самое тяжелое в работе, чего бы хотелось избежать?

— Для меня самое бессмысленное – необоснованные вызовы. Пьяные вызовы в наркопритоны, где есть опасность для жизни. И там зачастую просто глумятся над врачами, начинаются пьяные разборки. Ну и закрытие вытрезвителей очень на нас отразилось. Уличные вызовы, лежащие тела – это просто ужас.

Плюс позиция населения: «Я к нему подходить не буду, вы приезжайте, вы обязаны!». Мы порой просим: «Ну хотя бы потормошите, он встанет и домой пойдет». Отказываются. Тогда мы приезжаем, будим, и он уходит домой. Обращаюсь к таким сердобольным: подойдите к лежащему, посмотрите внимательно, растолкайте, спросите. А так ли ему нужна скорая медицинская помощь?

— Фильмы про врачей скорой помощи – правда? — Да, только там еще приукрашивают. У нас часто все намного грустнее и плачевнее. Самый близкий к нам фильм – «Аритмия», там показали настоящую жизнь врача. После просмотра мне стало грустно.

Наталья Морозова, главврач станции скорой помощи Рыбинска: Наш штат – 293 человека: 17 врачей, 151 фельдшер, 65 водителей. Женщин работает больше, как и во всей медицине. Средний возраст коллектива – за 40. В целом, по штатному расписанию нам, конечно, нужно больше людей. Ежегодно из рыбинского медколледжа поступает пополнение. В прошлом году к нам пришли пятеро, в этом ждем шесть человек из колледжа.

Помощь оказываем Рыбинску и Рыбинскому району. В среднем  принимаем в сутки 160 вызовов. В пандемию ежесуточно принимали больше 200 заявок. Ежесуточно на смене 12-13 бригад – это 40-50 человек. Бригада – три человека: водитель и два медработника. Пара медиков – это врач и фельдшер, или два фельдшера – опытный и моложе. Большая часть бригад в Рыбинске – фельдшерские, врачей не хватает. Но сотрудники у нас компетентные, с категориями. Все бригады общепрофильные, нет распределения на кардиологические, педиатрические. Каждая бригада окажет помощь любому пациенту: и роды примут, и младенцу экстренную помощь окажут.

В автопарке – 28 автомобилей скорой помощи. В прошлом году поступило 4 новых авто: три «Газели» и УАЗ. Парк приличный: половина машин до 5 лет, остальные старше. Есть ремонтная база, слесари. Основная станция рыбинской скорой находится на ул. Чкалова, 5. Есть еще два филиала: на ул. 50 лет ВЛКСМ и в Волжском микрорайоне – там тоже находятся бригады и автомобили.

Коллектив у нас сплоченный, работаем вместе десятилетиями, стали друг другу родными людьми. Сотрудники со стажем опекают новичков, передают свой опыт. Образуется много пар – почти двадцать семей родилось на работе. Есть даже медицинские династии. Дружно живем.

…Не спят сутками, работают на износ, порой рискуют жизнью. Супермены? Нет, просто медики скорой помощи. Поздравляем с профессиональным праздником, желаем сил и адекватных пациентов.