Иной раз ловишь себя на мысли, что безвозвратно погребен под литературными штампами, привычно вошедшими в обиход исторической публицистики. Особенно в моментах, когда пишешь автоматически: «такой-то князь пошел сюдой, повоевал с ордой, решил все сам собой»… Такое поверхностное отношение к политическим реалиям древней Руси будем исправлять. Князь, до времен Димы Донского, — не всё решал, если по справедливости судить. Был подотчет городским общинам, зависим от Совета себе подобных «менеджеров» окрестных земель. Вот и постараемся с сегодняшнего дня заглядывать почаще под ковры княжьих теремов, пытаясь рассмотреть — что за бульдоги там возню затевали.

Распутывая узлы. Начнем со столь «любимого» автором Святослава свет Игоревича. В свете эпизода, когда он появился в Киеве (968 год). История мутная и достаточно темная. «Повесть временных лет» сообщает: в «мать городов русских» Святослава пригласили киевляне. Делаем сноску — была то городская община, не княжья родная семья. Получив вызов-приглашение, Святослав, как было у него заведено, — на «аки пардусной тяге» с малой дружиной прискакал в Киев из Болгарии, бросив там армию русов (на минуточку). Летописец немного заврался в этом эпизоде, мол, мчал ветром князюшко Киев от печенегов оборонять, но нет… Не так всё было.

Шило на мыло какое-то… В тот год положение Святослава на Дунае очень шаткое. Русы понимают: впутались в лютое кубло византийской политики «управляемого хаоса» (Артём, спасибо за точную формулировку). До полного покорения Болгарии ой как далеко, Царьград собирает войска, гражданская война на Балканах в полный рост маячит, бродячая армия наемников и «ловцов удачи» теряет свою былую эффективность. Она способна на стремительные атакующие действия, но держать обширные территории под военным контролем — не ее профиль и функционал.

Государыня Ольга тяжело больна, Святослав же торопится на Балканы, не хочет дожидаться ее выздоровления. Очень мерзкое поведение (или летописец не приврал знатно). Бросить тяжело больную мать, не исполнив священного долга перед родительницей единственной? Хоть в язычестве, хоть в христианстве — поступок святотатственный. Ольга чувствует приближение смерти, умоляет Святослава хотя бы похоронить ее. Умирает на редкость оперативно, всего через три дня. Тут завязывается интересная драматургия…

Летописные прорехи. После похорон княгини Ольги Святослав сразу перестает куда-либо торопиться. Болгария забыта. Согласно летописи, весь 970 год проводит в Киеве, распределяя земли между сыновьями. На Балканах дела идут совсем плохо, русы начинают терпеть поражения. Там Святослав появляется только в 971 году. Сомнительная трактовка событий. Святослав щепетилен в вопросах воинского долга, армия руси остро нуждается в одном из главных руководителей Великого дунайского Похода.

Ладно, прыгнем по ленте времени чутка вперед. В летописи под 971 годом, сразу после рассказа о «победоносной войне» Святослава с греками (полный разгром руси, — авт.) в Повести временных лет помещен договор Князя с византийскими императором Иоанном Цимисхием. Бумага «писана» в присутствии Святослава и воеводы Свенельда. Князь заявляет, что хочет:

«вместе со всеми подданными мне русами, с боярами и прочими иметь мир и совершенную любовь» с византийской стороной «до конца мира».

Вступление наглое, дипломатически вопиющее. Договор 971 года резко отличается от договоров 911 и 944 годов. Заключен от имени только одного князя — Святослава. Условия для русской стороны составлены в единственном числе. Имя Свенельда упомянуто только в преамбуле, больше ни разу в тексте договора не встречается. Явно попало туда, как поздняя вставка какого-нибудь дремучего летописца, что документ переписывал.

Договор 944 года заключен от имени 25 князей, которые совместно управляли Русью. И …менее чем за три десятка лет… повывелись все? Один-одинешенек Святослав остался? Где остальные? Почему позволили Святославу занять киевский престол после смерти Ольги? Если внюхаться в дух договора-971, вчитаться с юридической точки зрения корректно — то на тот год имеем… абсолютизм полный. Вся внешняя и внутренняя политика (и власть полная) — в руках Святослава. Где тогда в летописях неизбежно кровавый и дипломатически заковыристый процесс выбивания «с полянки» Игоревичем — князей других династий? Каким таким волшебством Великому Воину удалось избавиться от влиятельного Съезда? Когда и почему Ольга уступила власть сыну?

Согласно летописям, во время похода Вещего Олега на Царьград дань с греков получали: сами воины, воеводы и … крупнейшие города Руси. Читай — главные общины, что поход санкционировали, снарядили, проплатили (Киев, Чернигов и др.). Известно о совещаниях князей со «старцами градскими» (городскими старейшинами). Значит, этот властный механизм родоплеменного строя жил, цвёл и работал вполне себе сносно. Существовала, наряду с княжеской администрацией, — и десятичная система местного самоуправления. Это такое деление городов на десять дворов, с «десятским» во главе. Сто дворов формировали «сотню» под властью выборного «сотского».

Припомним обязательную для древней Руси — роль Веча (народного собрания), Институт тоже древнейший, истоки в первоначальных изводах родоплеменного общества найти можно. Летописцев не удивляло, что народ (Вече) пригласил Рюрика, спокойно отнесся к захвату Киева Олегом, пригласил Святослава из Болгарии. Это монахам вполне естественно к пониманию, само собой разумеющееся. В X веке и позднее, Вече было важным элементом политического уклада Руси. С ним был обязан считаться князь. А не наоборот. Неоднократно выбор «менеджера» городской общиной — не совпадал с расчетами князей-союзников. Возникали прецеденты (иногда кровавые), когда князюшки огребали полную авоську неприятностей, пытаясь пойти наперекор народным решениям. И наоборот случалось…

Дальше. Купцы являлись… как бы доступнее сказать — «дипломатическими консулами» в других землях. Как выборные представители русских городов. С правами более широкими, нежели представители князей, что внешнюю политику осуществляли. Участвовали, как документальный пример, — в заключении договора с Византией в 944 году. Права/обязанности внутри «русской делегации» строго разграничены. В договоре-944 с Царьградом сообщается о необходимости предъявления купцами верительных грамот. Без этого государственного атрибута — ты букашка, не имеешь прав торговать в Константинополе. Даже проживать внутри городских стен не можешь, с ладьи не ступишь, от ворот с пинка улетишь.

Это условие было нововведением. Раньше купцы предъявляли серебряные печати. Не буду погружать Читателя в научные споры на эту тему, сам думаю — это обычные «перстни-печатки». Ими делался оттиск, получая таким нехитрым способом своеобразную «подпись». Личный знак купца. И дружинного «руса», как оказалось. Есть интересный факт: когда русы потрошили во время набега на город Барду в Кавказкой Албании (Азербайджан, 943/944 гг.), то каждый из налетчиков, обобрав мусульманина:

«оставлял его и давал ему кусок глины с печатью, которая была ему гарантией от других».

Понятно, в обозе княжеской канцелярии не было, знаком воеводы тоже эти факсимиле не являлись. Просто личная печать каждого руса-воина. Как у купцов, что предъявляли их «таможне», обозначая этим особым знаком свою «торговую марку». Если она была известна византийским партнерам и чиновникам — милости просим. Нет — ступай к кассе, оплачивай «общие пошлины», что межгосударственными договорами не регулировались. Т.е., дело крайне невыгодное, коррупционное…

Балансы интересов внешней и внутренней политики древней Руси отчетливо дрейфовали из стороны в сторону в разное время. По водоразделу разграничения интересов и обязанностей. Процесс был поступательным. Из Игорева договора 944 года следует, найм русов на военную службу Византии — то воля княжеская (ранее свободный наем был). Знаковое нововведение. Однако положение купцов высоко. После прибытия с купеческими караваном в Царьград княжеские представители обязаны жить в квартале Св. Маманда, защищать торговые интересы русов. Зависимость очевидная от «торгашей». Княжеского личного товара привозится немного, основные обороты делают «выборные общины», т.е. прибывшие купцы градские.

Считать будем. Число послов и купцов, заключавших договор в 944 году, примерно равно (25 против 26). Те и другие — представители около двух дюжин поселений Руси. С течением времени роль купцов во взаимных отношениях Руси и Византии усиливается. В 957 году с Государыней Ольгой в Константинополь прибывает уже 22 княжеских посла и 44 купца. Роль торговой элиты за дюжину лет значительно выросла, княгине — поклон. Державу верно строить стала.

Но когда Святослав прибыл, нарисовались крупные проблемы. Были озвучены претензии Съезда Князей к такому народному волеизъявлению. «Своеволие киевлян» было опасным, рушило зыбкий баланс договоренностей. Как версия — Киев был не просто стратегически важным городом пограничья, а «местом сходки», центром княжеского союза. Дипломатической полянкой, где под меды и гусли русь дружинная дела свои темные и светлые обсуждала. Нейтральная территория. А тут такой афронт, пардон. Ураган-Святослав собственной персоной, да на трон сразу. Без согласования с княжеским высоким обществом… Не по укладу вышло.

«Они же с радостию на мучение идяху, а веры Христовы отресчися и идолом поклонитися не хотяху, с веселием венец мучения приимаху. Он же (Святослав.), видя их непокорение, наипаче на презвитеры (священников) яряся, якобы тии чарованием неким людем отврасчают и в вере их утверждают, посла в Киев, повеле храмы христиан разорите и сожесчи и сам вскоре поиде, хотя все христианы изгубити».

Так почему Святослав подписывал только от своего лица договор 971 года? Очевидно, был отвергнут Съездом князей, выведен из «Политбюро», так сказать, в тираж. Благодаря возомнившим много чего лишнего язычникам-киевлянам. Что проиграли вместе с ним партейку, вообще-то. Власть взял в свои руки Ярополк, опираясь на мечи «христианской партии» сторонников бабки Ольги и поддержку купечества да боярства знатного, что желало нормально с ромеями торговать, а не воевать. Но баланс сил нарушился… Полилась княжеская кровь. И не только Рюриковичей…