«В ближайшие 15 лет Россия полностью модернизирует свой военный флот»

Российский Военно-морской флот существенно обновился за последние 10 лет, и ключевую роль здесь сыграла Объединенная судостроительная корпорация, на которую приходится 90% заказов в этой сфере. Однако в обозримом будущем ОСК предстоит не менее сложная задача, связанная с обновлением уже гражданского флота. Как компания планирует ее решать — в интервью председателя совета директоров Георгия Полтавченко «Известиям» на полях ПМЭФ.

— Форум вернулся, это хорошее событие, это событие значимо. ПМЭФ всегда оставался для ОСК ключевой площадкой. Какие проекты вы планируете обсудить в этот раз и о чем пойдет речь в первую очередь?

— Очень приятно, что форум вернулся в очный формат. Я считаю, что это очень важно, особенно сегодня, потому что бизнесу, деловым людям есть возможность посмотреть на вопросы в новом ракурсе, с учетом событий последних двух лет. Те вопросы, которые казались очевидными, сегодня требуют переосмысления. Естественно, наша компания тоже будет искать новые пути, новые направления развития. Скажу, что я и мои коллеги из корпорации рассматривают этот форум в плане поиска новых партнеров, новых рынков сбыта, в первую очередь гражданской продукции. Вся стратегия развития корпорации нацелена на то, чтобы развивать рынок гражданского судостроения, потому что это направление мы не исчерпали, и этот ресурс на ближайшую перспективу будет главным. Поэтому и встреча с деловыми партнерами — не только российскими, но и потенциальными покупателями из-за рубежа — стоит у меня на повестке дня.

— К этому еще вернемся, но прежде всего вы неслучайно вспомнили о том, что два последних года были очень сложными. ОСК объединяет 40 предприятий, где работают почти 90 тыс. человек. Это огромный комплекс, огромное количество людей, которые столкнулись с невероятными проблемами. Как вам в условиях пандемии удалось наладить работу такого огромного количества предприятий? Как были задействованы мощности и как корпорация смогла перестроить свою работу с учетом пандемии?

— Да, пандемия внесла негативные коррективы в деятельность корпорации, но могу сказать, что наши предприятия не работали только первую неделю выходных, которые были объявлены по всей стране. Но за это время мы сформировали штаб по предотвращению распространения коронавируса. Он действует и поныне, координируя всю работу, связанную с обеспечением безопасности и здоровья наших сотрудников. На каждом предприятии проводятся регулярные ПЦР-тесты. Штаб контролирует наличие средств индивидуальной защиты для сотрудников. Могу сказать, что после той недели общих выходных ни одно из наших предприятий больше не останавливалось. Конечно, были нарушены определенные логистические цепочки. Но в основном это происходило по вине смежников. Их трудности влекли за собой задержку поставок необходимого нам оборудования для строительства кораблей, и, естественно, это влияло и влияет на графики.

Но в целом мы достаточно спокойно прошли этот сложный период. Хотя он, к сожалению, еще не закончился. Пандемия стабилизировалась, но она всё еще продолжается, поэтому все мероприятия, связанные с нераспространением COVID-19, в силе.

С другой стороны, мы многому научились, на многое посмотрели с другой стороны. В том числе и с точки зрения сокращения управленческих и накладных расходов — в период пандемии сократилось количество командировок. Во-вторых, многие мероприятия, которые мы проводили в очном режиме, совещания сегодня в основном проводятся онлайн. Это всё позволило нам значительно сократить наши накладные расходы, в том числе и управленческие. И вообще работа в онлайн-режиме — направление новое для всей страны. Но она показала достаточно свою эффективность, и в перспективе мы думаем, чтобы часть сотрудников, особенно тех, кто не задействован в производственном процессе, переводить на такой режим. Мне, кажется, это и людям в принципе понравится, но главное — это эффективно с точки зрения загрузки рабочих мест, сокращения площадей, ну и многих других вещей, связанных именно с обслуживанием персонала, который работает непосредственно в офисах и на территориях, с коммунальными расходами и так далее. То есть целый пласт, который надо всем переосмыслить, в том числе и мне.

— Пандемия вмешалась в очень важную процедуру для ОСК — переезд на берега Невы. Понятно, что большое количество предприятий сосредоточено здесь. Как идет работа в этом направлении, что можете сказать?

— К сожалению, это действительно так. Мы планировали переехать в прошлом году, но переезд затянулся. Хотя я хотел бы напомнить, что изначально, когда корпорация создавалась, ее пропиской был город Санкт-Петербург. В частности, здание одного из предприятий нашей корпорации находится на улице Марата. Но потом так получилось, что основная масса сотрудников потихонечку перебралась в Москву. И центральный офис стал располагаться в столице. Решение о перебазировании было принято президентом нашей страны. Сами понимаете, решение главнокомандующего исполняется, а не обсуждается. Поэтому мы начали этот процесс, и сейчас он активизировался.

Я думаю, что до конца года основная часть головной организации ОСК переберется в Питер. Но при этом мы очень аккуратно работаем, потому что не хочется терять кадры. С каждым сотрудником, который планировался к переводу в Санкт-Петербург из Москвы, ведется индивидуальная работа, в первую очередь с теми, кто особенно важен для корпорации. И естественно, мы стараемся их чем-то привлечь, увлечь. К сожалению, есть люди семейные, они в основном не очень хотят перебираться в Петербург. С другой стороны, мы чувствуем себя комфортно: Санкт-Петербург — это город, в котором можно найти достаточно соответствующих работников. Тем более много специалистов именно в области судостроения, поэтому я думаю, что процесс переезда пройдет безболезненно. Ну а для города это новые рабочие места, причем весьма неплохо оплачиваемые, и дополнительные поступления в виде подоходного налога, поэтому город от этого только выиграет.

— Давайте вернемся к деятельности корпорации, понятно, что не секрет, основная ваша работа — это, конечно, государственная оборона и заказ. Сейчас прошла серия совещаний с президентом России Владимиром Путиным, и очень четко были поставлены задачи. Как идет работа над гособоронзаказом и что в этом направлении можете сказать?

— Всё так: главная задача ОСК на сегодня, естественно, безусловное выполнение гособоронзаказа. Тем более что более 90% от него в части Военно-морского флота осуществляется именно нашей корпорацией. О масштабах нашей сегодняшней работы можно привести несколько цифр. Если с 2008 по 2013 год мы построили 11 новых кораблей и отремонтировали семь, то за следующие четыре года мы построили уже 31 корабль и отремонтировали 27. Даже в условиях пандемии мы сумели в прошлом году сдать девять новейших кораблей и отремонтировать два корабля, которые необходимы флоту. Задача президентом поставлена, и сегодня она достаточно эффективно решается.

Вы наверняка сами обращали внимание, что в зарубежной прессе очень много публикаций, посвященных модернизации российского флота, что говорит о том, что мы на правильном пути. Потому что наши «друзья» никогда не интересуются тем, что у нас плохо, они интересуются тем, что у нас хорошо. Могу привести слова, которые принадлежат нашему выдающемуся флотоводцу. Адмирал флота Николай Герасимович Кузнецов сказал, что нам необходимо иметь многообразный Военно-морской флот, начиная от береговых ракет, авиации, атомных подводных лодок, заканчивая плавучими базами и буксирами. Именно такой флот нужен России. Именно такой подход сегодня осуществляется в том числе и с участием нашей корпорации. Ну и могу сказать, что наша военно-морская наука, в частности наука по строительству военно-морских кораблей, не просто передовая, но и во многом опережает наших коллег из других стран.

— Об этом тоже интересно, потому что сейчас на самом деле разработка новейших систем, возьмем «Калибр», возьмем «Циркон», удачные испытания, модернизация. Это же на вас возлагает дополнительную ответственность: новые технологии, новые специалисты, новые кадры, новая техника, в конце концов. Что СК делает в этом направлении?

— Действительно, конструкторы наших ведущих КБ сегодня создают и разрабатывают уникальную технику. О характеристиках и о секретах, понятно, не буду говорить в интервью. Но могу сказать, что это реально исключительные вещи. Но мы не строим всё время уникальные корабли — в смысле сделали один и забыли, и дальше будем думать, чего бы еще уникальное построить. Мы создаем корабли, которые затем идут в серию, а серия — это всегда удешевление, что важно и для экономики. Но самое главное, мы сегодня работаем по принципу максимальной унификации.

Вы сказали «Калибр» и «Циркон» — первая уже стоит на вооружении, а вторая начинает поступать. Запуск этих ракет осуществляется из унифицированных комплексов. То есть если в перспективе появится новое, более мощное оружие, то всё равно шахта будет та же самая. То есть мы строим платформу с новыми параметрами, постоянно улучшаемыми, но всё равно универсальными.

Точно так же мы сегодня вместе с нашими смежниками из радиоэлектронной промышленности и из других отраслей идем по пути унификации электронного, навигационного оборудования — для того чтобы, грубо говоря, пришел матрос, который отвечает за эту аппаратуру, отвинтил четыре болта, поменял блок, и это всё продолжило работать. Это очень важно еще и с той точки зрения, что от срока службы корабля его боевая мощь не зависит. На него можно будет ставить всё, что будет разрабатывать наша промышленность. И мы их проектируем таким образом, чтобы они могли постоянно модернизироваться. То есть это такая долгоиграющая история, и я думаю, что именно в этом и есть наша главная задача: создать мощный, современный, но имеющий перспективу на ближайшие 20–30 лет флот. Такая задача поставлена, и мы с нашими коллегами из Министерства обороны, с Военно-морского флота и со смежниками стараемся эффективно решать. Ну и если вообще говорить об интересных разработках, о секретах, то если время есть, то могу рассказать о проекте, который мы называем между собой «Наш мирный трактор». Имеется в виду спущенный на воду в 2019 году, но еще достраивающийся патрульный ледокол. Таких кораблей в мире нет.

— Какая его основная функция?

— Это уникальный многоцелевой корабль. Основная его функция — это охрана водных путей, в частности Северного морского пути. Он оснащен ракетными установками, есть артиллерийские установки, есть достаточно мощная система противовоздушной обороны, но при этом он может решать огромный спектр задач — от проводки караванных судов и участия в спасательных операциях до проведения научно-исследовательских экспедиций. Таких кораблей у нас будет четыре. Первый, как я уже говорил, спущен на воду и достраивается. Второй строится, и еще два будут в перспективе, поэтому мы его и называем «мирный трактор», потому что он будет решать и военные, и гражданские задачи.

— Вот вы плавно перешли к гражданке, загрузка ОСК по гражданскому судостроению — 20%. Я так понимаю, и вы это уже озвучили, что эту цифру надо повышать. Как, по-вашему, что нужно гражданскому флоту России?

— Мы все исходим из того, что где-то в ближайшие 10–15 лет Россия полностью модернизирует свой Военно-морской флот. Понятно, заказы будут, но не в таком количестве, как сегодня, а значит, нам нужно думать о том, как заниматься диверсификацией, загружать наше предприятие. И здесь, на мой взгляд, тоже очень неплохая перспектива, потому что практически перед нами стоит задача обновления всего российского торгового флота, причем не только морского, но и речного, это и грузовые пароходы, это и пассажирские пароходы, потому что у нас все, например, круизные пароходы — это постройка середины, ну может быть, второй половины XX века. Не только советские, мы еще отдавали нашим друзьям хорошие заказы — Германия, Польша строили.

— Кстати, как сейчас как ведется работа в этом направлении. С точки зрения того, что на экспорт отправляется. Востребовано оно на мировом и европейском рынке?

— Я так скажу, очень осторожно идет работа, и есть конкретные наметки с целым рядом стран на поставки именно быстроходных пассажирских судов за рубеж. Но я пока не берусь говорить точно, потому что боюсь удачу испугать. Ну а в России, естественно, необходимо обновлять этот флот. В прошлом году мы сдали круизные лайнеры типа «река–море». Второй такой пароход, «Мустай Карим», строится сейчас в Астрахани. Заложен первый именно пассажирский теплоход, а не круизный лайнер — для Красноярского края. В целом мы планируем серию из пяти таких теплоходов построить. Они будут заниматься пассажирскими перевозками и перевозками груза по Енисею. Это тоже очень серьезный проект. Еще есть большая тема, связанная с рыболовным флотом...

— Вы так часто говорите о рыболовном флоте и подчеркиваете, что его надо фактически полностью обновлять. Ведь началось всё с нуля.

— Да, с нуля. Всё еще осложняется тем, что тот флот, который более или менее новый, зарубежной постройки, а значит, обслуживание и ремонт этих судов являются проблемами, связанными с импортом. То решение, которое было принято президентом и правительством по квотированию вылова и его увязка со строительством рыболовецких судов в России, позволит нам в ближайшие 10–15 лет обновить наш флот полностью. И, кстати, послезавтра на Адмиралтейской верфи будет заложен уже пятый большой морозильный траулер, который будет заниматься не просто выловом рыбы, но и ее переработкой и практически упаковкой. То есть это фабрика на воде, будет полный цикл. Он способен переработать около 80 т рыбного филе, 200 т рыбной муки. Это всё фасуется, перерабатывается, вахта заканчивается, они приходят, сдают и тут же уходят опять в море. То есть такой…

— Закрытый цикл в открытом море, уникальный процесс.

— Да, процесс такой. Всего у нас более 40 сегодня заказов на наших верфях строится. Там есть определенные проблемы, честно скажу. Никогда его не строили раньше. Наши рыбопромысловики больше интересовались зарубежными судами. Причем приобретали, как правило, не новое, а б/у. Сегодня, я думаю, для нас как для людей, которые работают и умеют делать самые современные военные корабли, большого труда не составит справиться и с рыболовецкими судами.