Александр Дугин раскрыл секрет внутренней силы каждого из нас
Время от времени я решил делать "Директивы" по философии. Сегодня поговорим о феноменологии, которая стала одним из самых широких направлений в философии ХХ века благодаря уникальным работам немецкого философа Эдмунда Гуссерля. Гуссерль был прямым последователем основателя этого направления австрийского философа Брентано. Позднее идеи самого Гуссерля развил его гениальнейший ученик, "принц философов" Мартин Хайдеггер.
Гуссерль быстро захватил сознание значительной части мировых мыслителей неожиданным поворотом. Главное в его философии было следующее. Он предложил строить картину мира, вынося за скобки вопрос о том, реальны или нет вещи, находящиеся вне сферы нашего восприятия.
Для Канта эти "вещи-в-себе", вещи вне нас, вещи как таковые – уже представляли собой проблему. Гуссерль предлагает не решать её, а забыть – пусть на время – о ней вообще. И сосредоточиться на том, как мы воспринимаем и осмысляем реальность – ведь слово "реальность" образовано от латинского слова res, то есть вещь. И не стоит превращать её в идола. Никто на реальность не покушается. Феноменологи лишь приглашают к её демистификации.
С этого начинается самое интересное. Гуссерль говорит, что наше сознание всегда направлено на что-то. И то, на что оно направлено, находится внутри нашего сознания. В нём содержатся имена, формы, качества и признаки вещей. Вещи конструируются внутри восприятия, и лишь затем мы их условно соотносим с тем, что должно было бы находиться вне сознания.
Но Гуссерль показывает: для построения полноценной философии сознания такая проверка не необходима. Можно вполне обойтись и без неё.
Это не просто психология, хотя на первый взгляд может показаться и так. Нет. Это именно философская система, детально разработанная и блистательно изложенная и обоснованная.
Феноменология изучает вещи такими, какими они пребывают в нашем сознании – в структуре интенционального акта (по Брентано) или в качестве экзистенциалов (по Хайдеггеру). От того, что мы можем ошибаться относительно внешней вещи, принимая галлюцинацию за действительность, по сути, ничего не меняется.
В социологии это наглядно проявляется в главном правиле: социальным фактом является не то, что есть, а то, во что верит общество. Психология дополняет это изучением последствий гипноза, транса, а психоанализ – теорией желаний и сновидений.
Но феноменология – это нечто большее. Это изучение мира, каким его конструирует человеческое сознание, – через восприятие, язык, различения, оценки, отношения, связи и разрывы.
Гуссерль настаивает, чтобы мы подвергли серьёзному феноменологическому переосмыслению все современные науки – они постоянно подпадают под гипноз наивного "мифа о реальности" и тонут в парадоксах, пока не достигнут горизонтом теории относительности или квантовой механики, где прежние механические взгляды оказываются поколебленными.
Чем достовернее и точнее наука, тем яснее следующее обстоятельство: что бы человек ни изучал, он изучает лишь самого себя. И лучше признать это честно, не дожидаясь коллапса наук. Реальность ненаучна. Признав это, можно строить полноценное здание новой науки. На основе феноменологии.
Феноменология прекрасно подходит для осмысления образов мира у разных народов и цивилизаций. Не только религии и мифы зависят от культурной среды. У каждого народа своё представление о мире, о материи, о времени, о пространстве, о человеке.
Народ несёт мир внутри самого себя – как свой совокупный гигантский интенциональный акт. Недаром Мартин Хайдеггер называет само понятие "мир" частью экзистенциала – "бытие-в-мире", in der Welt-Sein.
Я предвижу, как читатели раздражённо пожимают плечами. Оно нам надо… В чём же директива? Что делать?
Ответ феноменологии таков: обратить свой взгляд внутрь. Мы не можем сладить с чем-то вовне только потому, что у нас нет порядка внутри. Вовне вообще ничего нет кроме того, что мы туда помещаем. Давайте поместим туда что-то более приличное, красивое и возвышенное…
Это была "Директива Дугина" о феноменологии.