Перун древних славян… Центр мироздания и Илья-пророк
Перун древних славян… Центр мироздания и Илья-пророк
Поклонение Перуну лучше всего прослеживается в народной традиции, много Его находится и в топонимике. Само имя восходит к индоевропейскому корню *per (perk), perk (perg). В значении «ударять», который встречается в большинстве индоевропейских языков. С этими же корнями имеются сходные образы бога-громовержца у многих народов. Несомненно, Перун является очень древним богом, известным всем пра-славянам и древним славянам.
Антропоморфные черты Перуна сходны с литовским Перкунасом: оба предстают в образе рыжеволосого мужчины, восседают в колеснице, запряженной козлом. В руке держат топор или молот, со встроенной системой бумеранга: после броска во врагов и злых духов — предмет сам возвращается к владельцу. Фетиш этот (если топор брать) весьма древний — был известен среди европских обитателей со времен неолита. Впоследствии стал отождествляться с ударом молнии. Полное тождество воплотилось в «Мьолнире» — молоте-молнии скандинавского бога-громовержца Тора.
Стрелы-молнии. В общеславянском мифическом наборе поверий — топоры нередко именуются стрелами. Например, они (в огненном исполнении) из рук Перуна — проходят сквозь землю, проникают на определенную глубину и спустя определенный период (обычно через семь лет и сорок дней) возвращаются на поверхность. В Полесье до сих пор верят, что молния — это каменная стрела, пущенная на землю. Таким камнем считают белемнит или любой узкий продолговатый камень.
Понятие физических процессов у древних славян тоже присутствовало. Стрелы (громоотводы) использовались для того, чтобы защитить дом от приближающейся бури. Но как они помогали вернуть молоко коровам, которые его не давали, — только небо знает. Или, какие ритуалы со стрелами существовали, чтобы защитить урожаи, облегчить тяжелый труд, защитить новорожденных и новобрачных...
Гнев Перуна обычно вызывал смерть и разрушения, но мог быть и величайшим благом (кто жив остался). Среди славян и балтов было сверх-популярно поверье: весной первый гром пробуждает землю. После первой грозы вырастает трава, деревья покрываются зеленью, земля готова для посева и посадок. Молния же, попавшая в человека или дерево, наделяла его здоровьем или волшебной силой.
Именно по этому признаку часто посвящали богу-громовержцу большие деревья, прежде всего дубы. Которые прошли испытание «стрелами-молниями» Перуна и не сгорели. В XVIII в. в России архиепископ Феофан Прокопович выпустил предписание, по которому запрещалось людям «петь молитвы перед дубом». Значит, языческая традиция (или ее исковерканная христианская вариация) была жива-живехонька.
В кратком житии Адриана Пошехонского, написанном в 1612 г., рассказано об одном дьяконе. Тот поклонялся иконе Ильи-пророка (христианизированному Перуну), которую прикрепил к ясеню. Рощи, посвященные Перуну, впервые упоминает Гемольд фон Бозау в «Славянской хронике» середины XII века. От него мы знаем: обнесение священного Дерева изгородью — это такая «техника безопасности» (ага). Обеспечивает защиту территории от ужасной силы, которую несет удар молнии.
Ритуалы. Абсолютно логично, что возвышенные места — деревья и горы, которые боги-громовержцы избирали для явлений своих возможностей — считались символами центра местного географического мирка. Колыбелью, из которой все произошло. Мистически это выглядело, как объединение мужского и женского начал, земли и неба, соединившихся в некоем «высоком месте» под вспышки грома и сверкание молний.
В соответствии с Прокопием Кесарийским, византийским писателем VI века:
«Они считают, что один только бог, творец молнии, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды».
Наиболее частой жертвой был все же петух, и только по большим праздникам приносили в жертву быка, медведя или козла. Животное умерщвляли, чтобы потом съесть: во время церемонии оно наполнялось силой своего создателя, которая передавалась людям. Убитыми жертвенными животными пировали во время общей трапезы, чтобы сила божества перешла ко всем.
Такой обряд, проведенный в Северо-Восточной России, был зафиксирован в 1907 г. Шредером. Жертвоприношение совершалось в Ильин день (20 июля) и сопровождалась пением христианских молитв. Мясо медведя, приготовленное мужчинами, освящалось в церкви, а затем распределялось между жителями деревни.
Сокрушенные идолы. В Киеве стоял, богато украшенный золотом и серебром, резной Перун — еще во времена князя Игоря Старого. В летописи под 945 годом, во время «ратификации договора» с Византией им клялись:
«На следующий день призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун, положил оружие свое и щиты, и золото…»
В Новгороде идол Перуна установил дядя князя Владимира Святославича — Добрыня. И не просто где-то над рекой, а в специальном святилище, названном Перынь. Раскопано, кстати, проверено археологией. Оно представляло собой круглую площадку, в центре которой возвышался идол, а по краям горели восемь костров.
После принятия христианства культ Перуна, как верховного языческого божества, подвергся наиболее яростному и сокрушительному искоренению. В 988 году, принявший крещение князь Владимир повелел привязать Перуна к конским хвостам и скинуть с горы по Боричевскому спуску «на Ручаи».
Новгородцы, приняв крещение, под руководством епископа Иоакима разорили святилище Перынь, идол божества разрубили на части, протащили по грязи и скинули в Волхов. Один новгородец, увидев, что идол волной прибило к берегу, отпихнул его шестом, приговаривая: «Ты, Перунище, досыта ел и пил, а нынче плыви прочь!»
Перун, как водится у ОАО «Аллилуя», был причислен к разряду бесов. На месте его святилищ построили православные храмы. В Киеве, например, на холме с идолом Перуна князь Владимир поставил церковь Святого Василия (при крещении он получил это христианское имя). На месте новгородской Перыни воздвигли Перынский скит, с церковью Рождества Богородицы.
Но память о Перуне народ хранил вплоть до XVII века. Вот что рассказывает иностранный путешественник Адам Олеарий, посетивший Россию в 1654 году:
«Новгородцы, когда были еще язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т. е. богом огня, ибо русские огонь называют «перун». Где стоял этот их идол, — был построен монастырь, удержавший языческое имя и названный Перунским монастырем.
Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днем, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огонь потухнуть, то наказывался смертью».
После принятия христианства функции Перуна перешли на Илью-пророка. В его «Житие…» входит мотив вознесения на небо в огненной колеснице. Считалось, что Илья-пророк ездит на ней по небу, посылает на землю грозы, гром и молнии. В фольклоре северных земель это звучит так:
Когда гроза сильная, говорят: «А, Илья-пророк катится, на тройке едет».
От Перуна Илья-пророк унаследовал еще один любопытный «перк легендарки»: во время грозы Он своими стрелами убивает нечистую силу, спрятавшуюся под деревом, лошадиным брюхом и даже у человека под одеждой. Белорусы говорят:
«Ударит Перун, так это Илья нечистика бьет».
Вот так, со временем имя «Перун» перестало восприниматься как имя божества, стало означать удар грома или вспышку молнии. Подобное употребление сохранилось в проклятиях: «Чтоб тебя Перун наказал!» (украинское), «Чтоб тебя Перун взял!» (русское и словацкое), «Чтоб тебя Перуном убило!». Во всех приговорках сохранена первоначальная функция бога.
Велес: соперник Перуна и самый древний бог славян…
Велес, он же — Волос. Этимологически здесь возможно провести параллель с ведическим тысячеглазым богом-волшебником Варуной. Он поддерживает космический порядок, колдовством ослепляет своих противников. В «Ригведе» носит двойное наименование «Варуны-Асуры». Славянский Велес тоже имеет двусложное имя — «Вел» и «ес». Вторая часть соотносится с Асурой. Вполне — со старым кельтским богом Есусом, который с бычьей головой. Есть в скандинавской итерации — в облике старонорвежского Асира.
В славянских языках суффикс «ес/ос» — явился образующим, для обозначения слов с абстрактным значением, существительным общего рода. Как косм-ос, эп-ос…
Перевод. Древнейшее написание имени славянского общерусского бога Велеса имеет вид — ВЛС. Это — единый древний корень.
От ВОЛ образован глагол — волоть, волочить, волочь. Производное слово — воля, как данный человеку выбор действия.
От корня ВЕЛ образован глагол велеть, приказывать, повелевать. Производное — великий, великодушие, великородный.
Как хотите, так и стройте перевод этого имени на современный лад. Но для славян «Велес» обозначало абстрактное понятие. Божество общего рода (не мужчина, не женщина). Имя Велеса чаще всего связывалось с волокном. И со скотом (вила — похожа на рога, воля — пастбище). Поэтому эпитеты Велесу таковы: владыка, великий, повелитель, властелин, владетель, величество, величественный, владычество, влиятельный, господин (от говядо) и т.д.
Сама древность… Римлянин Тацит упоминает о кельтской пророчице Веледе. В древнеирландском есть слово «felmas» (хроника от 880 г.) — означает «обладающий музыкально-поэтической силой». Поэто-музыкант, автор и исполнитель собственных песен, ага... В русском эпосе «Слово о полку Игореве» певец и поэт Баян — назван «Велесовым внуком». Совпадение? Ответ вы знаете…
Вместе с Перуном в договорах Руси с Византией (945 и 971 гг.) упоминался Велес, который (на тот момент) считался богом домашних животных. Так же он считался божеством нижнего, подземного мира. Следы подобных верований проглядывают в латышских (балтских) дайнах, где Велес соединяет функции бога подземного царства и охранителя скота. В литовском и латышском языках слово «velinas» («velns») означает «черт», а также одержимого или просто больного. Параллели очевидны.
Бог-антагонист. Не обращали внимание, почему Нестор-летописец, перечисляя в «Повести временных лет» богов из пантеона князя Владимира, — не упомянул нашего Велеса? Хотя явно о нем знал, поскольку Волосу/Велесу поклонялись на всей восточнославянской территории и в его якобы христианские времена. В Киеве его идол стоял не на возвышенности, а внизу (на Подоле). Уже только этим Он был противопоставлен остальным богам. И в первую очередь — Перуну.
При заключении мирного договора с Византией княжеская дружина (то есть воинское «высокое» сословие) клялась оружием и Перуном. А «Русь вся» (народ) — Волосом. В этом просматривается принципиальная разница между этими персонажами. Перун царил на небе, а Волос властвовал в нижней части и в подземном мире. Это имеет подтверждение: похожая картина с «верхом» и «низом» имеется в македонском городе Велесе. «Скотье» божество стояло под холмом Ильи-пророка (инкарнации Перуна). Так же в Хорватии есть посёлок Волоско, что стоит под горой Перун.
Именно Волос был могучим противником Перуна в древних языческих поверьях. На этом построены очень изящные версии исследователей, занятых реконструкцией «основного мифа» славянского Пантеона богов. Причину распри Велеса и Перуна они видят в соперничестве за благосклонность единственного известного женского божества — Мокоши.
Хотя ее считают супругой громовержца Перуна, но факт обязательного выбора (как во всех мифологиях) между ним …и «кем-то» — отсутствует. Вполне логичным видится именно Велес, проигравший и низвергнутый в подземное царство.
Центрами культа Волоса/Велеса на древней Руси были Новгород и Ростов. Там его имя носят храмы и урочища (Волотово поле). «Житие св. Авраамия Ростовского» рассказывает: в Новгороде каменному идолу Велеса особенно поклонялись жители так называемого Чудского конца. Капище Волоса существовало недалеко от Владимира — на реке Колочке, там впоследствии был основан Волосов Николаевский монастырь. А в Киеве князь Владимир:
«Волоса идола, его же именовали яко скотьего бога, повелел в Почаину реку ввергнуть».
Богатый функционал. Древнерусские источники постоянно называют Волоса «скотьим богом». Значит, покровительствовал хозяйству, прежде всего скотоводству. Серьезное занятие, поскольку животина (наравне с хлебом) — была самой жизнью, олицетворением плодородия, богатства. Ну и важным объектом торговли. О состоятельности человека в те времена судили по количеству скота, которым он владел. Есть подозрение — Волос был не только богом скотоводов, но и богом торговли и богатства.
В культе Волоса важную роль играют шерсть и волос. Это символы достатка, благосостояния, плодовитости. До сих пор существует свадебный обычай сажать молодых на тулуп, вывернутый шерстью наружу. А до недавнего времени (в северных губерниях РИ) было принято устраивать брачную постель на шкурах животных, чтобы супруги жили богато, имели много детей.
В русских деревнях «Волосовой бородкой» называли последний пучок несжатых колосьев, которые специально оставляли в поле в дар божеству плодородия. Культ Волоса/Велеса в христианскую эпоху, как и Перун, также получил продолжение в народных верованиях. Воплотился в святом Власии. Тот «унаследовал» от языческого божества — функцию покровителя скота, связь с плодородными силами земли и животного мира.
В день святого Власия, который назывался «коровьим» или «воловьим» праздником, к нему обращались с просьбами об умножении скота:
«Св. Власий, дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков…»
В разных частях России (даже при Советской власти) при падеже скота икону св. Власия обносили вокруг села. В восточной Белоруссии долго сохранялся крестьянский праздник «Волоссе», «Волосье», «Волосий». Праздник приходился на один из дней Масленицы, тягловый скот освобождали от работы, крестьяне объезжали молодого бычка или жеребца. Несмотря на церковные запреты — готовили много жирной мясной пищи, «пекли блины и оладки, чтобы волы были гладки».
Волоса в Заволжье представляли — как огромного неуловимого медведя, умеющего разговаривать. Лесной и таежный Хозяин считался повелителем зверей, символизировал богатство и изобилие, выступал как справедливый судья. Амулеты в виде медвежьих головы, лап, медвежью шерсть вешали в хлеву — считалось, это дает больше приплода скоту, уберегает от нечисти. А на одной весьма любопытной иконе рядом со св. Власием изображено загадочное существо с медвежьей головой…
Существует немало подтверждений: Волос появлялся людям в образе змеи. В одной из древнерусских летописей есть миниатюра с принесением клятвы дружиной князя Олега. Воины клянутся Перуном и Волосом, скотьим богом. Первый изображен в виде человекообразного идола, второй — в виде змеи, лежащей у ног воинов.
На русском северо-востоке «волосатиком» называется змееподобный червь, якобы вызывающий болезнь волосень. Есть там и смачное ругательство: «волосатик бы тебя взял». Эту фразу вполне готов произнести в адрес тех, кто начнет засорять комментарии умствованиями о «Велесовой книге»… Чур, меня…чур.
Единственная и неповторимая: матушка Мокошь…
Главной женской (и единственной) фигурой в высшем древнем Пантеоне славян считается богиня Мокошь (Макошь). Ее культ был настолько неискореним и популярен, что в специально составленном «Наставлении…» для священников (XVI век) особняком стоял вопрос женщинам на исповеди: «Не ходишь ли ты к Мокоши?». Или… не творила ли она «с бабами богомерзкие блуды … не молилась ли Вилам и Мокоши?»
Дожило это исповедальное правило чуть ли не до наших дней. А в Архангельской губернии, перед самой революцией, многие крестьянки продолжали ублажать Мокошь дарами, прося помощи в домашних делах. Попы в газетах негодовали…
Происхождение имени — самый тупиковый вопрос для ученых. Упоминания об этой богине встречаются во многих источниках, но ясности не приносят совсем. Некоторые исследователи связывали его с финским племенным названием «мокша», другие считали Мокошь божеством, близким восточной богине Астарте или греческим Афродите и Гекате, третьи приравнивали к русалке.
Долгое время господствовало мнение: имя содержит слово «кошь», «кощь» («жребий», «судьба»). Является корнем слов, обозначающих ёмкости для зерна (например, «корзина», «кошница», «кошуля»). И переводили так же — богиня судьбы, удачи.
Но главная проблемка нарисовалась, когда стали задаваться вопросом: как именно называли древние славяне свою богиню — Макошь или Мокошь. Наиболее часто ее писали через «о», лингвисты связывали это с глаголом «мокнуть» или же с финским племенным названием «мокша». Но версия утонула, поскольку у мордвы-мокши такого божества не нашлось.
Пискаревский летописец дает сразу обе формы имени: «…Макош или Мокош». Даль приводит пословицу, из которой явствует акающее произношение: «Бог не Макеш — чем-нибудь да потешит». Хотя более старинный и правильный вариант звучания: «Бог не Макеша — чем-нибудь да потеша».
Наконец пришли к соглашению ученые мужи и ударили по рукам: имя Мокошь более древнее. Но и Макошь — тоже верно, ее так называли во многих местах. Хотя явно пришло откуда-то, поскольку в древнерусском произношении «слов с буквы «а» почти нет» (Даль), что указывает на заимствование буквы.
Пока господствует такая «двуликая» гипотеза, не особо оспариваемая — Мокошь соотносится со славянским корнем мокръ (мокрый, влажный). Но корнями может уходить в индоевропейский корень *mokos (прядение). Как это работает — не спрашивайте даже… Не разобрался, хоть честно сгрыз пару толстых книжек. Версии в комментариях всячески приветствуются….
Типологически Мокошь близка греческим мойрам, германским норнам, иранской богине Ард-висуре Анахите, имя которой в переводе означает «влажный, чистый». Та являлась повелительницей небесных вод, богиней процветания и плодородия.
Мокошь — единственное божество Пантеона князя Владимира, чей культ реально существовал в русской народной культуре еще веками, после принятия христианства. Ее образ, пусть и в измененном виде, сохраняется в современной северорусской мифологии.
В Олонецкой губернии считали: Мокошь не только прядет шерсть, но и охраняет овец. Если овца начинала лысеть, считали: «Мокошь постригла овцу». Имя Мокоши звучит в названиях ряда сел и деревень Псковской, Новгородской, Черниговской и Костромской губерний.
Вполне реально, культ Мокоши убегает вглубь тысячелетий — к древним обычаям поклонения «женским» камням, «каменным бабам». Особенно наделенных округлыми формами груди. Впал в ступор, когда дружки-археологи рассказывали байки своих коллег из позапрошлого века. В украинских степях был такой живучий обычай: к «скифским бабам» толпами ходили всякие убогие, паралитики, глухие и слепые, увечные…
Иной раз из северных и сибирских губерний прибывали толпы паломников. Чтобы приложиться, оставить камням в дар: зерно, лен, шерсть, свиней, овец, даже деньги. Когда в конце XIX века археологи стали увозить этих «истуканов», стоявших на скифских курганах, местные жители их чуть не на вилы подняли. Объяснили, что это «Макоши», без них наступит засуха. О как…
Многогранные культы. Если копнуть еще глубже, за скифов — то находится более архаическое женское божество. «Мать сыра земля», на славянский лад. На Волыни, в белорусском Полесье крестьяне до начала ХХ века верили, — нельзя начинать обработку земли до 25 марта. До этого времени земля считалась беременной.
Так же поступали и северных краях, запрещалось пахать и вскапывать землю в дни Благовещения и Успения Богородицы (дни совпадали с языческим календарем поклонения). А плюнувший на нее человек должен попросить у нее прощения.
Если перебрать внимательно корни Мокоши, то они уводят еще в праславянскую эпоху. Она — повелительница темноты, нижней части мироздания, ее имя поминалось и почиталось в любых женских занятиях, связанных с водой. Как и с прядением. Из дней недели Мокоши была посвящена пятница. В деревнях тем днем не пряли и не стирали — из почтения к богине. Во многих местностях такой негласный запрет сохранялся вплоть до начала XX века.
Чехи молились Мокоши в период засухи. На Северной Руси Мокошь существовала в виде домашнего духа, называемого Мокуша или Мокша. В Новгородской области ее изображали в виде женщины с растрепанными волосами, огромной головой и длинными руками. Считалось, что по ночам она приходит в дом и прядет лен, помогая хозяйке. Но позже эти смыслы переменились на негативные…
Борьба с культом Мокоши велась непримиримая, многовековая. На Руси Мокоши поклонялись на тайных женских собраниях, которые вели посвященные жрицы. Об этом рассказывает рукопись XIV века:
«…Мокоши не явно (тайно) молятся, да … призывая идоломолиц баб, то же творят не токмо худые люди, но и богатых мужей жены».
Чем Мокошь пугала священников? По-видимому, являясь божеством плодородия, представлялась Она — воплощением всего темного, телесного, низменного. В древнерусских рукописях почитание богини приравнивается к блудодейству: «И Мокошь чтут и ручной блуд, весьма почитают».
Представление о Мокоши как о воплощении необузданной сексуальности сохранилось в подмосковных говорах. Словом «мокосья» называли гулящую женщину. Слово мокоша в ярославских говорах обозначает привидение, а словами мокош, мокуш в некоторых современных говорах называют нечистую силу.
С утверждением агрессивного христианского мировоззрения Мокошь стала восприниматься даже — как демоническое существо. На русском Севере такую демоницу называли Мокоша (Мокуша). Ни в коем случае нельзя было оставлять на ночь в избе недопряденную кудель — «а то Мокоша спрядет». А если пряхи дремлют, а веретено вертится, значит, «за них Мокоша прядет». Особенно Мокошу боялись во время Великого поста.
Христианский образ Мокоши все же получил свою инкарнацию. Многие функции языческой богини приняла на себя святая Параскева. Есть один любопытный случай: в город Псков (в 1540 году) привезли новое изображение Параскевы Пятницы. Но не икону, а деревянную резную скульптуру. Увидев ее, народ пришел в «великое смятение», счел это за принуждение к «болванному поклонению» (языческому идолу). Митрополит вынужден был успокоить людей специальным разъяснением...
Но… Все запреты на женские работы, прежде связанные с Мокошью, — достались в наследство св. Параскеве. Они пришлись на пятницу. Само собой, святую в народе так и стали прозывать — Параскева Пятница. Ее образ приобрел отчетливые черты языческого божества. В деревнях часто рассказывают былички: Пятница наказывает женщин, нарушающих в этот день запреты на какую-либо работу. Самые строгие запреты — белить печь, расчесывать волосы, особенно — прясть.
Связь языческой Мокоши с водой, влагой также была перенесена на св.Параскеву. Нашла отражение в некоторых поздних обрядах, в обычае бросать в колодец пряжу в качестве жертвы Пятнице. Наиболее документированные обряды сохранили первые фольклористы, собиравшие народные обычаи Украины в XIX веке.
Рассказывают они о древних жертвах богине, про обычай кормления Пятницы. В ночь с четверга, хозяйки застилали стол чистой скатертью, клали на него хлеб-соль, ставили немного каши в горшке и ждали, что Пятница придет ночью ужинать. Накануне дня св. Параскевы (28 октября по ст. ст.) эта пища заменялась разведенным медом.