Линии на полях

На днях в Европейском союзе разразился очередной мини-скандал. Канцлер ФРГ Ангела Меркель, возможно, находясь под впечатлением от только что состоявшейся в Женеве встречи российского и американского президентов, предложила своим партнерам по ЕС подумать о приглашении Владимира Путина на очередной саммит лидеров Европейского союза. В самом деле, раз уж Джо Байден не считает зазорным продлить свое первое европейское турне на пару дней ради общения с российским коллегой, то лидерам ЕС негоже отставать от заокеанских союзников. Эту инициативу оперативно поддержали президент Франции Эммануэль Макрон и австрийский канцлер Себастьян Курц. Судя по реакции со стороны пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, Москва проявила к идее осторожный интерес.

Однако, как легко можно было предвидеть, предложение Ангелы Меркель понравилась далеко не всем. Первым от участия в возможной встрече отказался премьер-министр Нидерландов Марк Рютте, сославшись на продолжающееся расследование катастрофы самолета «Малайзийских авиалиний» на востоке Украины в 2014 году. Затем против дружно выступили руководители Литвы и Латвии, к которым незамедлительно присоединились лидеры нескольких стран Центральной Европы.

Решительные и не склонные к компромиссам оппоненты Москвы поспешили заявить, что такой саммит был бы неоправданным подарком российскому лидеру. Начались разговоры о том, что германский канцлер допустила «фальстарт», публично выступив со своим предложением буквально накануне общения с главами других стран Евросоюза. В итоге консенсуса в Брюсселе так и не сложилось и вопрос о саммите был отложен до лучших времен.

Справедливости ради стоит заметить, что и в России идея саммита далеко не у всех вызвала прилив энтузиазма. Здесь стали делаться заявления в том смысле, что приглашение Владимира Путина, вполне возможно, обернется подобием вызова на школьный педсовет, где его будут отчитывать за ненадлежащее поведение. Российские евроскептики поспешили напомнить, что давно провозглашенная Брюсселем цель достижения стратегической автономий Евросоюза от США на деле осталась преимущественно на бумаге и, следовательно, встречаться с несамостоятельными европейскими деятелями — только попусту тратить время. Пессимисты в очередной раз отметили: на протяжении весьма длительного времени саммиты Россия — ЕС регулярно проводили дважды в год, но эти встречи так и не смогли ни дать вразумительных ответов на многие принципиальные вопросы отношений между Москвой и Брюсселем, ни предотвратить острый кризис европейской безопасности весной-летом 2014 года.

Ясно одно: очередной «парадный» саммит не нужен ни Москве, ни Брюсселю. Да такой саммит и невозможен, учитывая нынешнее положение дел в Европе. Вспомним хотя бы плачевные итоги февральского визита в Москву верховного представителя Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Жозепа Борреля. Едва ли кто-то в ЕС или в России желал бы подобного исхода для новой встречи, но теперь уже на высшем уровне. В сложившихся условиях трудно даже гипотетически предположить возможность какого-то прорыва, будь то в либерализации визового режима, в прекращении санкционного давления, в снижении интенсивности информационной войны или где бы то ни было еще.

Не видно особых возможностей для сближения взглядов сторон на политические процессы, происходящие на территории «общего соседства». Еще меньше оснований надеяться, что результатом саммита станут единые подходы к новому миропорядку или хотя бы к строительству «Большой Европы». Россия не примет никакой общеевропейской конструкции, в которой Евросоюз находился бы в центре, а сама она оказалась бы в положении зависимой «евразийской периферии» ЕС. А Брюссель в свою очередь не согласится на строительство «Большой Европы» на двух взаимосвязанных опорах, поскольку не считает Евразийский экономический союз равным себе партнером. Если же содержание встречи сведется к ритуальному изложению давно известных позиций сторон, скажем по Украине или по Белоруссии, по правам человека или по принципам государственного суверенитета, то для этого встречаться на высшем уровне совсем не обязательно. Такую пикировку вполне можно продолжать силами красноречивых дипломатов, бойких журналистов или желающих отличиться парламентариев.

Тем не менее саммит России и Евросоюза нужен. По той же причине, по которой была нужна недавняя встреча в Женеве. Когда отношения оказываются по преимуществу соперничеством и тем более конфронтацией, переговоры на высшем уровне позволят сторонам определиться с «красными линиями» и снизить риски и издержки взаимного сдерживания.

«Красные линии» для России примерно понятны — они были очерчены еще в Женеве. Все, что Москва воспринимает как посягательство на свой суверенитет, будет пресекаться в самой жесткой и недвусмысленной форме. Можно спорить о том, прав ли Владимир Путин, последовательно противодействуя попыткам Запада «интернационализировать» проблемы прав человека, поднимать вопросы о роли политической оппозиции в РФ, претендовать на роль защитника инакомыслящих и российского гражданского общества в целом, но такова позиция Кремля, и она едва ли поменяется в ближайшие годы, и в ней нет никакой двусмысленности и лицемерия.

А вот «красные линии» Европейского союза прочерчены куда менее четко. Вернее, они прочерчены, но их слишком много для реалистической стратегии, имеющей шансы на успех. В Брюсселе часто говорят о том, что какие-то действия или даже потенциальные действия Москвы «неприемлемы», идет ли речь об Украине или о Сирии, о Белоруссии или о Ливии, о судьбе Алексея Навального или высылке дипломатов стран — членов ЕС. От избыточного употребления смысл формулировки неизбежно стирается: если для ЕС неприемлемо почти все, что делает и даже лишь может сделать Кремль на международной арене и у себя дома, то красные линии сливаются в одно багровое поле, не имеющее к реальной политике ни малейшего отношения.

Определившись с «красными линиями», можно прочертить и линии приоритетного сотрудничества. Здесь опять-таки не обойтись без диалога на высшем уровне. Только четкий и недвусмысленный политический сигнал сверху способен привести в движение огромные армии чиновников, дипломатов, экспертов, да и бизнес-лидеров с обеих сторон, далеко не всегда готовых проявлять готовность «бежать впереди паровоза». Если руководители ЕС и России договорятся о совместной работе по «зеленой энергетике», по пятому поколению мобильной связи или по управлению международными миграциями, то эти решения будут означать зеленый свет для соответствующих ведомств, министерств, корпораций, общественных организаций, профессиональных сообществ и образовательных учреждений, пребывающих ныне в позиции низкого старта.

Проведение саммита ЕС и России — это еще и сигнал всему международному сообществу о том, что Брюссель и Москва не готовы беспомощно и безучастно наблюдать за формированием новой глобальной биполярности. Напротив, они исполнены решимости предотвратить ее консолидацию, оставаясь в полной мере независимыми и активными игроками на мировой арене.

Очень хотелось бы, чтобы такой саммит состоялся до ухода Ангелы Меркель с европейской политической сцены, а точнее — до парламентских выборов в Германии 26 сентября этого года. Не только потому, что после ее ухода во внешней политике Германии неизбежно обозначится, пусть и необязательно продолжительная, пауза. Но и потому, что нынешний германский канцлер очень много сил и энергии вложила в стабилизацию отношений между Москвой и Брюсселем. Не все у нее получилось, не со всеми ее идеями можно было согласиться, но было бы справедливым дать возможность этому выдающемся европейскому политику доиграть свою партию до конца. Однако, имея некоторое представление о том, как работает брюссельская бюрократия, приходится признать, что шансов на финальный политический бенефис с участием Владимира Путина у Ангелы Меркель очень немного.

Автор — генеральный директор Российского совета по международным делам

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора