Дирижер, возглавлявший Ла Скала, взял в ассистенты белоруса

Чтобы попасть в группу ассистентов Риккардо Мути, Владимиру пришлось пройти немаленький конкурс. Ведь маэстро входит в мировую музыкальную элиту, почти 20 лет возглавлял театр Ла Скала, и тогда он считался лучшим оперным театром в мире, сегодня руководит Чикагским симфоническим оркестром, который входит в пятерку лучших.

- Я, как многие молодые музыканты, рассылаю свои документы на многие конкурсы, мастер-классы, - рассказал Владимир Оводок.

Заявку на участие в Итальянской оперной академии Риккардо Мути Владимир, учившийся в белорусской консерватории у Геннадия Проваторова и Вячеслава Волича, отправил еще в январе. Кроме резюме было два видео:

- На нем два моих выступления с симфоническим оркестром Московской филармонии. Очень приличные записи.

А в апреле молодой дирижер получил известие о том, что он прошел предварительный отбор. Всего в Академию Мути хотело попасть больше 200 человек со всего мира.

- Уже в Италии я узнал, что из этих двухсот отобрали только 10 человек - из Тайваня, США, Сербии, Германии, Швейцарии, Китая.

Владимир Оводок стал единственным представителем постсоветского пространства. Но финалистов ждал еще один отбор. Всю десятку приглашали в июле в Равенну, где маэстро Мути ставил в театре Алигьери оперу Верди «Фальстаф».

- Это самая последняя и самая сложная опера Верди, - признается Владимир. - Поэтому все оставшиеся месяцы у меня ушли на изучение партитуры, чтобы я мог свободно владеть материалом.

В первый же день в Равенне прошел еще один конкурс, после которого Риккардо Мути выбрал себе четырех ассистентов, с которыми и работал над постановкой.

- Все десять отобранных претендентов должны были продирижировать одним и тем же отрывком из музыки. А потом - пройти коллоквиум, на котором мы с Мути обсуждали и творчество Верди, и его биографию, и даже какие-то философские вопросы.

В итоге белорус попал в заветную четверку.

- Мути никогда не преподавал, учеников у него не было. Поэтому можно сказать, что мы были первыми. А те шестеро, кто не прошел отбор, имели право остаться, правда, за свой счет. Но остались не все. Это ведь очень обидно, учить несколько месяцев оперу и оказаться за бортом.

- Что вы должны были делать?

- Мы должны были помогать маэстро: проводить репетиции с оркестром, делать всю подготовительную работу под присмотром маэстро. Он дирижировал спектаклями, а мы - концертными исполнениями оперы.

- Мути слывет диктатором.

- Дирижер в какой-то мере должен быть диктатором. Но очень интересно, как в твоем собственном представлении гений превращается в человека, с которым ты работаешь. Оказывается, он не такой строгий, с прекрасным чувством юмора, умеет располагать к себе. Вся постановка оперы заняла три недели, но это работа почти в 12-часовом режиме - с девяти утра до восьми вечера - с прекрасным оркестром в потрясающем театре.

Все это время итальянское телевидение снимало документальный фильм об Академии Мути и о каждом ее участнике.

- Со мной им очень понравилось работать, потому что я поселился не как все - в гостинице в Равенне, а расположился в палатке в кемпинге на берегу моря в 10 километрах от города. Каждое утро у меня был заплыв, а телевизионщики были счастливы снимать. И самые интересные сюжеты в итоге были обо мне.

Последний спектакль совпал с днем рождения маэстро. Мы были приглашены на торжественный ужин, сидели за одним столом с его супругой. У меня ощущение, что я попал в фильм «Крестный отец». Очень презентабельно и пафосно. На прощание маэстро сказал мне, что общение не заканчивается и если мне понадобятся рекомендации, он всегда готов мне их дать.