Здесь будет город Бар /05/
На море–окияне, на острове Буяне…(русское, народное)
5. В гости к Дульсинее
Мы – суетные люди (имею в виду свою семью). Нам скушно валяться на пляже. А что делать? Надо, Федя! Раз уж приехал на море. Поэтому в отпусках мы обязательно перемежаем загорательные дни культур–мультурными или экстремально–спортивными. Вчерашний день был экстремально–культурный, значит, сегодня придётся отбывать пляжную повинность. Но я таки нашёл лазейку. А давай, говорю подруге дней, облагородим своим посещением Велику Плажу – там, бают, песок настоящий.
На самом деле, у меня в рукаве ещё были карты. Причём географические, но я их до поры девкам не открывал. Поэтому в эпиграфе появился фольклорный остров, а в качестве саундтрека к этой главе – незабвенный хит «На острове Буяне» незабвенного ВИА «Ариэль».
Велика Плажа – явление неординарное для маленькой горной страны. Потому что эта штука – действительно большая и совершенно плоская. 10–километровый песчаный полумесяц органично смотрелся бы в какой–нибудь равнинной державе (на память сразу пришёл литовский вояж и Куршская коса). Находится она, "плажа", на самом юге страны промежду городом Улцинь и албанской границей.
По Черногории ездить не скушно.
Оседлали безотказного корейца и покатили. Езды не так уж и много – полсотни километров. И всё по одному приморскому шоссе, что не мешает заблудиться. Поелику не все развязки очевидны, а внятность указателей падает по мере удаления от Будвы. За посёлком Добра–Вода горы резко приседают, а за Улцинем сходят на нет. Пейзаж напоминает камбоджийский. Осталось выбрать место, где свернуть к морю.
Черногорская Бразилия.
Выбор я сделал заранее посредством гугловой карты — приметил участок "плажы" с претенциозным названием «Copacabana Beach». Но привлекло меня не бразильское поименование, а подозрение, что там есть обстоятельные парковки — весьма немаловажное обстоятельство в маленькой горной. Глаз не подвёл – то, что я принял за обширные парковки, ими и оказалось. И даже более того: над стояночными местами натянуты тряпошные тенты. По июльской немилосердной жаре – большое дело!
Велика Плажа — действительно велика.
"Великое" название тоже не обмануло: глянешь налево – песок (настоящий, мелкий!) почти до горизонта, глянешь направо – та же картинка. И лежаки в 10, что ли, рядов. И ещё столько же легко поставить можно. Нетипичный для Монтенегро простор. Как в анекдоте: "Нифига себе пляжик отгрохали!" Заход в море, кстати, напоминает Маркизову Лужу. И не только песком, но и медленным набором глубины. В общем, идеальное место для лежбища котиков. То есть, для семей с мелкими детями. Для них тут и горки надувные понаделаны. Да и ценник на лежаки умеренный.
Морские такси ездят по головам.
Смущают только мелкие кораблики с надписью "Taxi", заплывающие за буйки внутрь — покататься по головам пловцов. Куда такси? Зачем? Впрочем, была у меня одна догадка, практически оправдавшаяся. Тем временем девки заявили, что свою порцию ультрафиолета и морской соли они получили, пятки на песке сожгли… Пора было доставать тузов из рукава.
Река Бояна. Горы на горизонте — уже Албания.
Дело в том что, разглядывая карту, я увидел странный артефакт – абсолютно треугольный и к тому же равносторонний — со стороной примерно 3,5 км — остров аккурат на границе Черногории и Албании в дельте пограничной реки Бояны, вытекающей из Скадарского озера. Скадар у меня тоже был в виш–листе, но об этом в следующих сериях. И называется островок, что характерно, Боян! Ужли русскому человеку не осмотреть такое чудо, не попытаться отрыть бел–горюч камень Алатырь?
Мост на остров Боян — однополосный, но двусторонний. Тут так принято.
Для точности: можно встретить и другое название – Ада Бояна. И даже просто – Ада. Но надо иметь в виду, что слово "ада" – наследие Османского владычества (по–турецки означает просто "остров"). Остров совсем молодой – ему всего–то лет полтораста. В середине XIX века тут затонул парусник, вокруг которого река быстренько нанесла удивительно геометричную дельту.
Добро пошаловать на остров Боян.
Не прошло и… как мы уже пересекаем весьма широкую по туземным масштабам реку по узкому мостику. Движение в местных традициях – однополосное, но двухстороннее. И упираемся в шлагбаум с надписью "Добро пошаловать" (через "ш"), и ещё на десятке языков то же самое. Въезд платный, хотя национального парка здесь нет. Но заповедник есть. А в каком смысле заповедник – мы вскорости узнали.
Проезжаем мимо конефермы и попадаем на территории непонятно чего, но довольно помпезного – аккуратные коттеджи, теннисные корты. Высаживаемся, направляемся к морю и вдруг… И вдруг за угла одного из корпусов выходит, как будто так и надо, голый мужик, размахивая своим хозяйством. А чуть погодя тётка в парео, но тоже без трусов. Блин, и здесь нудисты! Ещё со времён Югославии на острове располагался курорт — исключительно для иностранцев. С тех пор и повадились без штанов шастать.
Загадочные напёрстки на нудистском пляжу.
Девки отказались идти дальше, к пляжу. А я решил таки сходить, дабы глянуть с берега на Албанию. Это потому, что ехать туда мы всё равно не собирались – чай не Камбоджа. Хотя теоретически могли бы. Но зачем ехать в страну, главным сувениром в/из которой считается пепельница в форме бункера? Кстати, вы в курсе, что страна теперь называется Шкиперия? Уже и карты перерисовывают. Никакой Албании я не увидел — из–за особенностей изгибов береговой полосы. А голых леди и джентльменов наоборот увидел. Однако больше меня заинтересовали компактные строения вдоль пляжа в виде напёрстков. Что это – бунгало для одиноких нудистов? Бог весть…
Лучшие парковки в июльскую жару — под виноградом.
Разворачиваем оглобли – нечего нам тут делать, Алатырь–камень выкопали без нас. Но есть в запасе другая идея — устранить противоречие: одни очевидцы говорят, что в Черногории не умеют готовить рыбу, другие – что на речке Бояне имеются классные рыбные рестораны. Вот и проверим. Переехав обратно на материк, заворачиваем под мостик и начинаем искать. Мне приглянулась парковка, укрытая от палящего солнца виноградной лозой. В Монтенегро сия технология в моде, но обычно у частных домов. А это как раз для клиентов ближайшего ресторана. Получается, наш конь сделал выбор за нас.
Русалку поймал, наверное.
Ресторан оказался дорогой. Принципиально. Столь же принципиально мы решили шикануть. Ну, один–то раз нужно. Для поднятия самооценки. Тем более, что местечко вполне видовое – терраса ресторана нависает над рекой, с неё веет натуральной, некондиционированной прохладой, в метре от тебя мельтешат мелкие рыбки, выпрашивая хлебца. Мимо проплыл мужик на сап–сёрфе, неспешно помавая веслом. Под ногами у него валялась готовая к употреблению фемина. Забавно. Официант принёс нам на выбор разных свежих крупных рыб (полрыбы заказать нельзя), и мы выбрали ту, у которой самое прикольное название – съедобный морской автобус. Сибас, стало быть.
Рыбу показывают. И продают.
Пока нам жарили автобуса, я мучился дежавю – ужасно всё это напоминало Камбоджу. Конкретно – плавучую деревню на озере Тонлесап. Нет, рыбацкие дома вдоль речного берега здесь не плавучие – они на сваях. Но если не приглядываться к сваям, то общая картинка, композиция, антураж… Автобус тем временем поспел и оказался вполне вкусным, особенно с местными приправами и гарнирами. Так что миф о рыбно–кулинарной несостоятельности Черногории развенчан. Но бухгалтер в лице подруги дней поставил галку – пошиковали и хватит.
Юг Черногории тяготеет к Албании. Мечети — норма жизни.
На обратном пути подвезли до Улциня голосующего на обочине аборигена. Спрашивал у него, как правильно произносить название города – через «ц» или «ч»? Он отвечал что–то невнятное – видимо, настоящий абориген. То есть, албанец – их тут больше 70%. Оно и заметно – кругом мечети. В основном, по этой причине мне не захотелось осматривать старый город, несмотря на то, что Улцинь не просто стар, а суперстар – ему две с половиной тыщи лет.
Черногорцы не чужды современной архитектуры.
Нынешнее имя городу дали римляне – Олциниум. Но основали его грузины. Точнее, грузинские греки из Колхиды и назвали соответственно – Колхиниум. Побывал он и в роли пиратского гнезда, и венецианской провинцией (Дульчиньо), и османской тюрьмой. Есть легенда, что возлюбленная Дон Кихота – Дульсинея получила здесь своё имя, поскольку Сервантес, будучи у турков в плену, содержался именно в Улцинской крепости.
Сутоморе. Наш домик — верхний.
Вернувшись в родное уже Сутоморе, я настолько обнаглел, что решил попрактиковаться в искусстве горной парковки в непосредственной близости от эспланады и таки преуспел, но про себя решил больше подобной хернёй не заниматься. Всё–таки «Санта Фэ» слишком громоздок для таких упражнений. В Сутоморе нас интересовали две вещи: банкомат (нашли) и какие–нибудь турбюро (тоже нашли). Шило в жопе не давало нам покоя, но даже при наличии собственного транспорта один пункт программы мы не могли осуществить самостоятельно – рафтинг. После сложносочинённых переговоров на смеси русского и сербского мы стали обладателями рафтинговых ваучеров и уже в сумерках отчалили на базу.
Вечерний «Крстач».
Дома нас ждал сюрприз – нет воды. Одновременно с этим катастрофическим открытием прибежал юный сосед Максим со 2–го этажа с жалобой — не на меня, а на жизнь — что у них нет света. А вода наоборот есть. А у нас, на 4–м – со светом всё в порядке. Мне показалось, что эти феномены как–то взаимосвязаны. Я не ошибся, но связь мы обнаружили только на следующий день. А пока я помог Максиму отыскать в кромешной темноте его (этажный) щиток с "автоматами". Их было больше двух десятков! Пришлось экспериментировать, выясняя – какой же из них вышибает "общий автомат".
Осчастливив студенческую парочку (теперь у них везде было электричество, кроме прихожей и холодильника), мы отправились принимать душ на 1–й этаж. Туда же студенты понесли свои продукты. Вечер закончился ещё одним важным открытием – алкогольным: если жосткое местное вино разбавить яблочным соком примерно пополам — хоть красный «Вранац», хоть белый «Крстач» — то его вполне можно пить! Главное – льду побольше, побольше…
[продолжение следует...]
Здесь будет город Бар /04/
Написал hovan на travel.d3.ru / комментировать