Объясняем, почему Иван-царевич не отказался от невесты-лягушки и что означает её танец на пиру

Тему про заколдованных жениха и невесту можно встретить в легендах и сказках многих народов мира - в Греции и Италии, а также у татар, бурятов и башкир.

Русский вариант про Царевну-лягушку кажется наиболее странным и крайне нелогичным. Стрела в качестве залога брачных обязательств, жена-земноводное и танцы с винцом и костями в рукавах, никак не вяжутся с логикой. Как и в большинстве древних сказок в "Царевне-лягушке" есть не только народная мудрость в виде традиционных образов, но и множество обычаев, которые сохранились до наших дней. Пожалуй, главной несуразностью сказки является выбор невесты с помощью стрелы. Это далеко не самый надёжный способ выбора второй половинки для сына царя. По мнению историков, стрельбы из лука были неотъемлемым атрибутом славянских свадебных обрядов. Стрелы являлись символом плодородия поэтому наконечники были довольно распространённым подарком молодожёнам.

Также, до свадьбы жених должен был обязательно пройти испытания, которым в данном случае является освобождение царевны из заточения у Кощея Бессмертного.

Наши предки считали, что судьбу человека определяют боги, поэтому Иван-царевич не смог отказаться от невесты лягушки, это была его судьба.

Подробнее о моменте с танцем плодородия: во время царского пира, когда невесты старших царевичей демонстрирует свои навыки, царевна-лягушка пускается в пляс с костями в рукавах, а вокруг начинают происходить невообразимые чудеса. По мнению исследователей, подобные танцы являлись неотъемлемой частью праздника посева, девушки пытались задобрить богов плодородия, чтобы урожай был более богатым. Платья с длинными рукавами были неотъемлемым атрибутом праздника, они превращались в настоящие крылья. С приходом христианства этот праздник трансформировался в Троицу.

Сегодня Царевна-лягушка обзавелась вполне конкретным местом происхождения - в 2017 году город Шадринск Курганской области был объявлен местом рождения этого сказочного персонажа, потому что именно здесь собиратель славянского фольклора Александр Афанасьев записал версию сказки, предложенную местным краеведом.