Пётр Калиновский "ПЕРЕХОД" Глава 12

     Врачей, занимавшихся тяжелобольными, этот рост незадолго до смерти сначала удивлял, но он был настолько очевиден, что, например, доктор Кюблер-Росс посвятила этому свой вышеупомянутый сборник. Название может показаться противоречивым – умирание, смерть как стадия роста. Речь идёт, конечно, не о физическом росте, а о росте духовном и интеллектуальном. Это тоже выглядит странно, однако Кюблер-Росс в этой статье о духовном росте пишет, что близость смерти освобождает наше истинное "Я" от условностей, когда мы живём чужими мыслями и приказами. Рост в том, что мы перестаём отражать чьё-то, а делаемся больше сами собой, что мы отбрасываем цепи принуждения, надетые на нас обществом, и, глубже понимая себя, живём свободнее. Автор добавляет, что понять это нужно раньше,  чем к концу жизни, чтобы начать расти раньше.

      Это очень верно. Смысл жизни в росте, в развитии, и не только здесь, на Земле. Душа человека, перейдя после смерти тела в загробный мир, получает возможность дальнейшего развития и там. А пытаясь отрицать это до конца, мы делаем последнюю часть нашей жизни и бессмысленной и очень трудной. В последние годы было опубликовано много трудов, посвящённых терминальной болезни. Учёные, наблюдавшие таких больных, пишут, что современный образ жизни ради удовольствий к росту личности не ведёт и что во время терминальной болезни, когда меняются и образ жизни и интересы, человек иногда живёт глубже и полнее, чем когда-либо перед заболеванием. Жить осталось не очень долго, но ещё древние философы учили, что важно не количество прожитых на земле дней, а их качество.

      У человека, понявшего, что жизнь подходит к концу, есть только две возможности – бездеятельно ждать смерти или использовать полностью ещё оставшееся время. Это, конечно, относится не только к больным, но и к здоровым, потому что всех нас каждый день приближает к смерти. Когда смерть уже совсем близко, раскрывается духовная сторона личности и больной может стать ближе к Богу и людям. Американский сенатор Пауль Цонгас, заболев неизлечимым раком, писал, что болезнь заставила его понять тот факт, что он когда-нибудь умрёт… И в результате этого – тогда, только тогда – он понял, что у человека есть духовные нужды… есть всегда, болен ли он или здоров… Это придало ему силы, и за полученное новое знание он благодарит свою раковую болезнь.

     Если смерть не захватит нас врасплох, например, во время столкновения автомобилей, или не придёт незаметно при остановке сердца во время сна, нужно быть благодарным Господу. За время последней болезни можно узнать и понять больше, чем за всю предыдущую жизнь. Можно лучше понять людей и получить радость ответной симпатии и любви. Доктор Елизавета Кюблер-Росс, глубоко изучившая проблему умирания, пишет, что хотела бы, чтобы причиной её смерти был рак; она не хочет лишиться периода роста личности, который приносит с собой терминальная болезнь.

     Христианство учит, что смысл жизни в том, чтобы к концу её стать лучше, чем был. Терминальная болезнь может дать человеку именно это. Каждый возраст и каждая стадия жизни имеют свои хорошие и плохие стороны. Есть хорошее и в стадии угасания, хотя на первый взгляд это может показаться неправдоподобным. Что может быть хорошего в тех страданиях физических и душевных, которые приносит с собой терминальная болезнь? Учёные называют её стадией роста, но для чего приобретать новое знание и самому становиться лучше, если времени применить это новое больше не будет? И из-за этого, несмотря на все предыдущие соображения, на душе всё-таки горько.

     С этой проблемой столкнулись и те учёные, о которых мы писали, в том числе и доктор Кюблер-Росс и её сотрудники. Они видели, что нужен ответ и, если хотите, утешение. Начиная свои труды, почти всё они были людьми, не верившими в жизнь Духа, воспитанными на материалистической философии. Что могли они сказать? Они писали, что хотя мы и умрём, но жили не зря, потому что сделанное нами не пропадёт. Нас будут вспоминать с благодарностью, а то хорошее и нужное, что мы сделали за время жизни, пойдёт на пользу другим людям. Это и всё, что они могли сказать в то время.

     Для жизни общества это, может быть, и ответ, но для себя я ответа не получаю. Зачем же мне перед самой смертью страдать и расти? Чувствовали это и сами учёные, изучавшие смерть, и писали даже, что всё это похоже на иронию. Ответ на это недоумение очень простой. Нашли или находят его и сама Кюблер-Росс и другие учёные. Их последние труды и публичные выступления на собраниях и конгрессах свидетельствуют об их приходе к вере в Бога и в загробную жизнь. В мироздании бессмыслицы нет, а смысл земной жизни виден только в том случае, если смерть тела не есть конец существования человека. Об этом и о смысле страдания пишет князь Е. Трубецкой в своей книге "Смысл жизни".

     "Жизнь в той форме, как она идёт на Земле, бессмысленна. Вечный круговорот вещества. Суета сует… Цивилизация не возвышает человека, а часто служит войне и озверению духа. Подъёма нет. Биологизм переходит в сатанизм. Зло одухотворяется и становится нормой. Но у каждого человека есть стремление к духовному, вверх. Откуда оно? Здесь оно не удовлетворяется. В мире бессмыслица, но раз я это осознаю, значит, я имею точку опоры во вне. Мы чувствуем, что высшее есть, не находим его здесь и страдаем. Мировой смысл есть, но он не на Земле. Чтобы познать его, нужен опыт жизни в теле и в духе. Познать духовное на Земле нельзя; можно только предчувствовать.

   В мире страдает высшее и лучшее именно потому, что оно высшее и божественное. В чём смысл? Страдание сродни блаженству. Когда женщина рождает ребёнка, она льёт слёзы страдания и блаженства. Благополучие огрубляет, создавая иллюзию полноты, а страдание рождает желание полноты". Страдание в нашей короткой земной жизни в какой-то степени очищает душу и помогает её подъёму в бестелесной вечной жизни. Иисус Христос тоже говорил о необходимости и благодетельности страдания: "Блаженны плачущие, яко тии утешатся". Это подтверждает апостол Павел, сказавший, что, если Бог хочет почтить человека наиболее полно, Он приготовляет его к мученичеству крови.

     Всякое страдание как-то очищает душу. Оно вызывает сочувствие к страдающему, а его приближает к Богу и людям. Один из отцов Церкви объяснял, что страдания необходимы потому, что без них недавно вышедшая из тела душа грешного человека не могла бы вынести яркого света Небесного Царства. Душа перейдёт в загробный мир, все ещё неся на себе какую-то тяжесть греха, и многие души должны будут претерпеть страдания за гробом; в этом смысл католического учения о чистилище и православного о мытарствах души. Последняя болезнь приносит телесные и душевные страдания и страх смерти потому, что они нужны, помогая душе в какой-то степени очиститься еще в этом мире. Рост духовности на последнем этапе земной жизни не бессмыслен, и страдания, которые сопровождают терминальную болезнь, не напрасны.