Как критическая расовая теория подрывает верховенство права в США

Около года назад Дональд Трамп, тогда еще президент США, дал указание федеральным агентствам приостановить финансирование «тренингов по расовой чувствительности» среди государственных чиновников и контракторов. Согласно опубликованному в начале сентября 2020-го меморандуму, подобные тренинги противоречат фундаментальным принципам, на которых основаны Соединенные Штаты, а также «порождают раскол и чувство негодования среди государственных служащих». Кроме того, в документе отмечалось, что дорогостоящие тренинги весьма ощутимо бьют по кошельку налогоплательщиков.

Сменивший Трампа в президентском кресле Джозеф Байден, обещавший победить «системный расизм» в США, в первый же день по вступлении в должность отменил действие меморандума. Этот шаг был горячо поддержан группами, выступающими в защиту гражданских прав. По словам последних, меморандум Трампа имел негативные последствия для работодателей, желавших уделить внимание проблемам «белого превосходства», «бессознательной предвзятости» и т.п.

В конце минувшего лета критическая расовая теория снова привлекла к себе внимание – на этот раз в связи со спорами о преподавании оной в американских учреждениях среднего образования. Поскольку содержание школьных программ в США определяется на уровне штатов и школьных советов, а не на уровне федерального правительства, законодательные собрания с республиканским большинством в ряде штатов приняли законы, запрещающие преподавание критической расовой теории в том или ином виде в местных школах.

По состоянию на август 2021 года в восьми штатах (Айдахо, Оклахома, Теннесси, Техас, Айова, Нью-Гэмпшир, Аризона и Южная Каролина) подобный закон был уже принят местными легислатурами, а в еще 20 штатах он разрабатывался или был взят на рассмотрение. В большинстве своем эти законы запрещают прививать школьникам мысль, что Америка – страна по сути своей расистская. Школьные советы некоторых штатов, например, в округе Чероки штата Джорджия, постановили также запретить преподавание т.н. «Проекта 1619» (The 1619 Project), запущенного газетой The New York Times в августе 2019-го.

Что же представляет собой критическая расовая теория, еще недавно не выходившая за рамки обсуждений на академических конференциях, но за короткое время ставшая предметом бурных общественных дискуссий?

Демонстрация «Восстань и сопротивляйся превосходству белых» на Центральном вокзале Нью-Йорка, сентябрь 2017 года JEWEL SAMAD/AFP/EAST NEWS

Сущность критической расовой теории

Критическая расовая теория (КРТ) была впервые сформулирована в 1970-х и обязана своим возникновением таким американским правоведам, как Деррик Белл, Алан Фриман и др. Свой первый семинар «критики» провели в 1989 году в городе Мэдисон (штат Висконсин). Согласно наиболее распространенной трактовке, критическая расовая теория утверждает, что социальные институты США, в том числе система уголовного правосудия, образование и здравоохранение, рынок труда и жилья, пронизаны расизмом, встроенным в законы, правила и процедуры. Это, в свою очередь, приводит к различиям в уровне благосостояния в зависимости от расы.

Как пишет научный сотрудник Института Брукингса Р. Рэй, теория о наличии системного расизма в США предлагает адекватное объяснение тому, почему чернокожее население чаще подвергается полицейскому насилию и умирает от коронавируса или реже избирается на законодательные посты. Стратегия расового реализма Белла предполагает полный отказ от равенства перед законом и ставит во главу угла перманентную борьбу с ненавистной системой, которая это равенство гарантирует. Целью чернокожих – и в конце статьи Белл пишет об этом открыто – должно стать «досаждение белым» и вечное сопротивление угнетению, даже если это угнетение непреодолимо.

Несложно догадаться, что КРТ напрямую наследует основным положениям критической теории, разработанной членами Франкфуртской школы. Критическая теория предлагала новый взгляд на традиционную эпистемологию и призывала прекратить «фетишизацию знания». Подлинной объективности невозможно достичь, а всеобщих истин не существует.

Как пишут исследователи Дж. Бутчер и М. Гонзалез, с самого начала критическая теория выбрала своей мишенью западные институты и нормы. Основным тезисом, который разделяют критическая теория и ее более поздние ответвления, включая КРТ, является «идея того, что угнетенные препятствуют революции в том случае, когда они придерживаются культурных норм своих угнетателей». Отсюда потребность в свержении всех моральных ценностей «буржуазно-христианского» общества посредством непрестанной критики. Наличие подобной цели признает и отец-основатель КРТ Деррик Белл. Так, по его словам, «критическая расовая теория признает, что революция в культуре начинается с ее радикальной оценки».

«Революция в культуре», в данном случае американской, если еще не произошла, то идет полным ходом. Критическая расовая теория уже давно проникла в кампусы престижных университетов, где она служит препятствием для осуществления свободы слова, гарантированной 1-й поправкой к Конституции.

Идеи «критиков» проникают и на рабочие места, где ее адепты учат, что девиз «усердный труд – это ключ к успеху» наряду с «объективным, рациональным и линейным мышлением» являются продуктом «доминирующей белой культуры». Так, например, обстояло дело с одним из разделов сайта Национального музея истории и культуры афроамериканцев. Среди негативных атрибутов белой культуры авторы раздела указали, в частности, трудолюбие, независимость, уважение к авторитету и семью, состоящую из отца, матери и двух-трех детей.

Точно так же идеи КРТ постепенно внедряются в школьные программы. В первую очередь это касается преподавания истории в школах. Взамен «триумфалистского нарратива» и интерпретации акта основания Соединенных Штатов как воплощения общечеловеческого идеала свободы американская революция трактуется «критиками» как защита рабовладельческого строя.

Именно эта идея продвигается в «Проекте 1619», названном так с целью увековечить год, когда первый корабль с рабами прибыл в Вирджинию. В вводном эссе журналистка и основательница проекта Николь Ханна-Джонс утверждает, что «одна из основных причин, по которой колонисты решили объявить свою независимость от Британии, заключалась в том, что они хотели защитить институт рабства». Подобная трактовка вызвала протест со стороны профессиональных историков, указывавших на то обстоятельство, что аболиционизм был гораздо более распространен в колониях, чем в метрополии, а сама революция началась в Новой Англии, где антирабовладельческие установки были наиболее сильны.

Тем не менее нельзя отрицать успех проекта газеты The New York Times, если учесть, что он довольно быстро был переработан в пособие для обучения в школах. Подобные проекты, направленные на «перевоспитание» белого населения США, являются прямым следствием триумфа критической расовой теории. В конце концов, «критические» теоретики избрали своей мишенью западную цивилизацию, используя при этом ее наиболее утонченное интеллектуальное оружие – образование – против нее самой.

Критическая расовая теория ставит под сомнение один из самых важных цементирующих принципов американской нации, а именно, веру в «американскую мечту», которая предполагает, что Америка была основана благодаря индивидуальному гению, предприимчивости и пуританским ценностям экономии и трудолюбия. Таким образом, критическая расовая теория не просто подрывает конституционно-правовые основы Соединенных Штатов, но и отрицает идеалы индивидуализма, равенства и свободы, которые составляют фундамент американской культуры.

Автор – стажер-исследователь Центра республиканских исследований