УЖАСНОЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ: ЛЮДИ УМИРАЮТ НЕ ОТ КОВИДА, А ОТ ЯРОСТНОЙ БОРЬБЫ С НИМ

"Четвёртая волна" эпидемии коронавируса не только не хочет спадать, но поднимается всё выше. По состоянию на 7 октября (данные портала Стопкоронавирус.РФ) за сутки выявлено 27 550 новых случаев заражения, умерли 924 человека.

Статистические данные становятся оправданием для введения и ужесточения ограничительных мер. В разных регионах России запрещают массовые мероприятия, вводят QR-коды для посещения спортивных клубов, ресторанов и вообще всех мест возможного скопления людей, заставляют самоизолироваться поголовно всех граждан старше 65 лет, если они не вакцинированы (такие новости пришли из Татарстана).

Пока жёсткие ограничения введены в меньшинстве регионов России, однако тенденция намечена. По мнению многих экспертов, Россия прямым ходом движется к новому локдауну – возможно, не столь всеобъемлющему и разрушительному, как в первой половине 2020 года, но ущерб экономике и социальной сфере ожидается значительный.

Между тем коронавирус – лишь один из факторов "сверхсмертности", которая наблюдается в России в 2020-2021 годах. Согласно официальной позиции правительства России (озвученной ещё в феврале вице-премьером Татьяной Голиковой),

Смертность в России за 2020 год увеличилась на 17,9% по сравнению с 2019 годом. Это избыточная смертность, которая включает в себя смертность от ковида. Доля умерших от коронавирусной инфекции на 2020 год, где на момент публикации данных Росстата был чётко установлен диагноз "новая коронавирусная инфекция", от общего прироста избыточной смертности за 2020 год составляет 31%. А с учётом умерших от других диагнозов, но имевших положительный тест на ковид, это 50% от избыточной смертности за 2020 год.

Итак, от коронавируса умирает не более половины, но, скорее, только треть из тех, кого ныне числят по ведомству "избыточной смертности". Внимание, вопрос: не может ли быть так, что в смертях остальных повинна не эпидемия, а меры по борьбе с ней?

Ложь, наглая ложь и статистика по ковиду

Статистика, в том числе и статистика смертности от конкретного заболевания, – штука исключительно лукавая. Одни и те же совершенно точные данные довольно легко можно использовать для доказательства совершенно противоположных теорий. К примеру, эксперты сегодня задаются важным вопросом: в какой степени положение дел в России можно считать плохим или хорошим по сравнению с другими странами мира?

Манипулировать статистическими данными можно практически как угодно – например, отметив, что по отношению к численности населения число новых заражённых в России не так уж велико. Руководитель центра "Петербургская политика" Михаил Виноградов в своём блоге замечает:

В двадцатимиллионной Румынии ежедневно выявляют до 15 тысяч заражений.

Население России, округлённо, – примерно 145 миллионов человек. Значит, 27 тысяч заражений в сутки – это не так уж много?

Вот другой пример краткого анализа статистических данных. Известный политолог Павел Данилин пишет:

Население мира 7,89 млрд человек. Население России 145 млн человек. Это 1,8% от населения мира. От коронавируса 5 октября умерли во всем мире 7677 человек. В России от коронавируса умерли 5 октября 895 человек. Это от общемировых показателей 11,7%. Несложно подсчитать, что в России умирают от коронавируса в 7 раз чаще, чем в среднем по миру.

Не останавливаясь на этом, Данилин приводит конкретное сравнение:

Россия находится в средней группе стран по вакцинации. В тех же Филиппинах вакцинировано на 5% меньше населения, чем в России, а число смертей меньше в 10 раз, чем в России. Население Филиппин – 111 млн человек.

Следует ли из сказанного, что наше положение совершенно ужасно? Нет, Данилину тут же возражают, что Филиппины – страна с очень молодым населением, средний возраст граждан которой – 22,5 года, в то время как средний возраст граждан России превышает 40 лет. При этом на Филиппинах сравнительно слабая система здравоохранения, там элементарно проводится меньше тестов на ковид, чем в России.

Сравнение ситуации в России с развитыми странами, однако, говорит о том, что положение действительно серьёзное. Скажем, в США за всё время эпидемии от коронавируса, по официальным данным, умерли 730 206 человек. В России – 213 549 человек. Население США при этом – более 300 миллионов человек, то есть удельная смертность в пересчёте на миллион населения оказывается сопоставимой.

Однако ситуация в США – одна из худших на планете. Что следует делать в связи с этой статистикой властям в России? Гордиться тем, что мы не дошли до жизни такой? Или брать пример со стран Запада, которые, располагая той же статистикой, принимают по отношению к правам и свободам своих граждан всё более драконовские меры? Вот одна из новостей дня: в Канаде до конца октября будет отправлено в отпуск без содержания 300 тысяч (!) государственных служащих, если они срочно не вакцинируются. Нужны такие меры в России?

Ответить на этот вопрос, исходя только из цифр заражений и смертей, весьма непросто.

Вот отличный пример того, как можно работать с данными. Челябинский журналист Дмитрий Моргулес подсчитал, каков на сегодня шанс заразиться короной в его родном городе.

Среднестатистические шансы заразиться ковидом в ближайшие сутки (сейчас в Челябинской области – около 400 только официально зарегистрированных случаев в сутки) у жителя Челябинской области – чуть больше 1\100 процента (если точнее – 0,0114 процента). Шансы умереть (примерно 27 смертей в сутки непосредственно от ковида) – 0,0077 процента. Кажется, совсем небольшие. Но это – каждый день. А их только в октябре 30. А до конца года осталось 85.  Перемножьте. И очень хорошо подумайте...

Ещё раз, медленно повторим, это очень важно: шансы умереть от ковида даже в условиях "четвёртой волны" в России – не так уж велики. Шансы попасть в статистику сверхсмертности получаются то ли в два, то ли в три раза выше.

Ради ковида убили остальную медицину?

Но почему это так? Однозначного ответа на этот вопрос сегодня нет ни у кого.

С самого начала "самой странной эпидемии в истории" многие эксперты в области организации здравоохранения высказывали предположения, что принимаемые антиковидные меры, в первую очередь перепрофилирование больниц, приведут к росту смертности среди людей незаражённых, но больных тяжёлыми хроническими заболеваниями. Снижается количество плановых операций.

Оказывается, невозможно проводить некоторые медицинские процедуры, важные для больных некоторыми заболеваниями. Не хватает мест в реанимационных отделениях для нековидных – а для попавших в больницу растут шансы заразиться (помните в цитате вице-премьера Голиковой "умерших от других диагнозов, но имевших положительный тест на ковид"?).

Президент России Владимир Путин неоднократно, начиная с лета 2020 года, требовал от правительства сделать так, чтобы больные, которые нуждаются в плановых операциях и иных медицинских манипуляциях, не страдали. Вряд ли в Минздраве – что федеральном, что в любом региональном – согласятся с тем, что распоряжения президента не выполнялись. Однако…

Однако на практике организация системы здравоохранения для борьбы с эпидемией происходила, по выражению одного из экспертов отрасли, "широкими мазками". Попросивший об анонимности эксперт говорит Царьграду:

В целом ряде регионов "под ковид" закрывали и закрывают целиком областные клинические больницы. Такое решение всякий раз означает, что резко снижаются возможности лечения для больных, например, с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Естественно, они чаще умирают. Обвинять в этом коллег из регионов у меня рука не поднимется: они делают то, что приказывает делать Роспотребнадзор, то есть санитарный контроль. Но можно ли говорить о том, что лечение всех остальных, не ковидных больных у нас не "просело" за последние полтора года? Если вас будут убеждать в этом, не верьте.

Доктор медицинских наук, сопредседатель Всероссийского союза общественных объединений пациентов Ян Власов в беседе с Царьградом приводит очень жёсткую оценку ситуации:

Есть такое мнение специалистов. По сравнению с 2019 годом в текущем, 2021 году объёмы оказания специализированной медицинской помощи в регионах России снизились в целом на 60%. Более чем в два раза. Это заметно практически в каждом регионе России.

Доктор Власов указывает, что причин у происходящего как минимум две – это и предпринятые меры по борьбе с ковидом, и происходящие изменения в системе обязательного медицинского страхования, ОМС. Последние привели, например, к такому положению дел:

В Московском центре делается, скажем, 600 операций по трансплантации органов в год. А в региональном, где, в общем-то, всё для этого есть, теперь запланировано на год всего две таких операции. Теперь подумайте, насколько это удобно больным, непременно ехать для операции в Москву. И как снижается квалификация хирурга в провинции, который делает операцию "раз в год по обещанию".

Однако и это не всё. Нынешняя борьба с ковидом будет иметь не только сиюминутные, но и долгосрочные последствия для всей системы здравоохранения. Эти последствия будут ощущаться ещё много лет. Одна из таких проблем связана с тем, что выпускники медицинских институтов 2020 года в массовом порядке нашли работу помощниками врачей (то есть проходят ординатуру) именно в "ковидариях".

Они герои, они работают в "красных зонах", они пошли туда осознанно, они, между прочим, получают зарплату гораздо выше, чем получали бы в обычных больницах. Есть вопрос: чему они там научатся и как будут работать после того как система вернётся в норму?

На вопрос этот, который всё чаще задаётся в кулуарах различных мероприятий, ответа пока нет.

Что с того?

Причина сверхсмертности в России – не столько эпидемия как таковая, сколько ошибки при организации системы здравоохранения в период борьбы с эпидемией. В сочетании с паническими противоэпидемическими мерами, которые принимаются в регионах, ситуация становится просто ужасной. Несомненно, люди рискуют заболеть коронавирусом и умереть от пневмонии. Но они также (и особенно в группах риска) подвергаются постоянному стрессу – и от того, что их принуждают вакцинироваться. И от того, что их лишают возможности вести привычный образ жизни.

Как будто этого мало, у тех же самых людей становится меньше шансов получить специализированную и квалифицированную медицинскую помощь при других заболеваниях, внезапно оказавшихся не такими важными, как пресловутый ковид. Для них не хватает врачей – в "красных зонах" работают слишком многие. А когда "красные зоны" наконец-то снова станут обычными больницами, окажется, что многие молодые доктора не получили нужной квалификации для дальнейшей обычной работы.

Сколько уйдёт времени на то, чтобы система здравоохранения разгребла последствия "самой странной пандемии в истории"? Сколько нам осталось ждать того дня, когда смертность снизится до нормальных для нашего общества значений?