Спасти рядового Пушкина. Игорь Угольников о кино, Безрукове и «нашем всём»

В российский прокат выходит драма Игоря Угольникова «Учёности плоды». Фильм рассказывает об оккупации села Михайловского в годы Великой Отечественной войны. По сюжету немцы назначают в музей Пушкина нового директора: им становится пушкинистка из Германии фрау Шиллер (Настасья Кербенген), которая очень ценит великого русского поэта, но брезгливо относится к местным жителям и прежнему директору Антипову (эту роль сыграл сам Угольников). Шиллер принимает на работу в музей местного мастера на все руки Сергея Трофимова (Сергей Безруков), который таким образом избегает службы в полиции. Но фронт всё ближе к Михайловскому, партизанский отряд под командованием Беспалова (Федор Бондарчук) действует всё активнее, и немцы принимают решение вывезти все музейные экспонаты в Германию. Но партизаны и Трофимов готовы на всё, чтобы этого не случилось.

Накануне премьеры «АиФ» поговорил с Игорем Угольниковым об исторической основе фильма, о том, чем для России является Пушкин и как надо снимать фильмы про войну.

Игорь Карев, АиФ.ru: Игорь Станиславович, вы были режиссером на своих телепроектах, в кино же вас в основном знают как продюсера, сценариста и актера. Почему вы сами решили поставить этот фильм?

Игорь Угольников: Дебютная режиссерская работа в полнометражном кино у меня случилась ещё в 2000 году, это был фильм «Казус Белли». Тот опыт был для меня достаточно ценным, но вы правы, я чаще был продюсером, автором идеи и соавтором сценария, а режиссерское кресло отдавал кому-нибудь другому. Но в данном случае поступить так было бы неправильно: я задумывал «Учености плоды» как свое авторское кино, свое высказывание.

Впервые об этой истории я узнал, снимая наш «Женский батальон» на Псковщине. Декорации были построены недалеко от Пушкинских гор. Мы заходили к Пушкину, в легендарное Михайловское. Гуляли там, говорили со старыми экскурсоводами и подпитывались энергией пушкинских мест. Однажды пожилая женщина-экскурсовод спросила: «Знаете ли вы, что было в этих местах во время оккупации?» Я со знанием дела заявил, что фашисты сожгли дом-музей и уничтожили большинство из вещей поэта. «Все было не совсем так», — ответила она. Тогда и зародилась идея фильма, началась многолетняя подготовительная работа, ставшая очень важной и личной.

Именно поэтому в этом фильме я одновременно продюсер, соавтор сценария, режиссер-постановщик и исполнитель одной из ролей.

— «Учености плоды», насколько я знаю, основаны на некой документальной истории про предателя, ставшего при немцах директором музея в Михайловском...

— Афанасьев, да. Но он не был однозначно предателем. Судя по документам, этот человек старался сохранить музей при любой власти: и при советской, и при немцах. Он всегда был на стороне Пушкина, и, когда немцы решили вывезти экспонаты музея, он оказался перед мучительным выбором: нельзя уходить с немцами, но в то же время нужно хоть как-то сохранить музей, который они увозят. Поэтому этот персонаж — в фильме он носит фамилию Антипов — мне был очень интересен. Он порождает любопытную драматургию, ведь это человек, который оказался в ситуации, когда любой его поступок будет неправильным и плохим.

— Да, этот директор оказался меж двух огней. Но не он же главный в этой истории?

— Конечно, главные — это фрау Шиллер, сыгранная Настасьей Кербенген, и местный житель, мастер на все руки в исполнении Сергея Безрукова. Эта роль писалась специально под него. Я очень люблю этого актера, он исполнил много ролей, но многого еще не сыграл. И в нашем фильме, мне кажется, он проявил свои удивительные качества, и работа с ним придала мне огромную радость.

— Мне показалось, что чуть ли не одна из основных тем вашего фильма — это уважение к чужой культуре. Просто у немцев оно оказалось специфическим, но и они хоть сначала разрушили музей, потом начали экскурсии по нему водить.

— Да, это так. И образом фрау Шиллер, и сюжетом фильма я обозначаю очень важную для меня проблему: как относиться к противнику, если он не садист и не негодяй, если он образован и вежлив, но просто не считает тебя человеком, презирает твою самобытность и твою культуру? А те редкие, по его мнению, жемчужины, которые вдруг обнаруживаются у «варваров», стремится присвоить, изъять, поместить в более достойное, по его мнению, окружение... В фильме эту идею озвучивает как раз фрау Шиллер, которая говорит, что русскому человеку на Пушкина плевать, что он не ценит его, а вот мы, немцы, великая нация, ценим.

Для меня ответ на такие слова однозначный: ценим. Ценим, бережем и не согласны отдавать врагу, даже если по какой-то причине не проявляем в должной мере уважения к ставшему обыденным и привычным достоянию.

— Получается, у вас Пушкин — это символ России?

— Да-да, один из важнейших символов нашей культуры. Один из «столпов» нашего языка, нашего самосознания, часть великого культурного и исторического прошлого нашей страны. Предать забвению это прошлое, лишить нас памяти о выдающихся предках было одной из задач наших противников. У раба не может быть великой истории. Но мы этому сопротивлялись, мы за сохранение наших ценностей боролись даже ценой собственной жизни.

— А откуда вообще взялся образ этой фрау Шиллер? Он придуманный или всё же документальный?

— Как у фрау Шиллер, так и у других персонажей фильма есть исторические прототипы. В 1944 году в оккупированном Михайловском действительно была немка Шиллер, профессор литературы, специалист по творчеству Пушкина. Она активно вмешивалась в работу музея, проводила экскурсии для немцев и для местных жителей, стараясь сделать все, чтобы сохранить наследие Пушкина.

У фильма было несколько исторических консультантов: сотрудники музея Пушкина, архивисты, в том числе историк и филолог Дарья Тимошенко, которая предоставила в распоряжение съемочной группы ранее не публиковавшиеся архивные материалы и фотографии, ставшие основой при написании сценария и проработке некоторых персонажей.

— А название вашего фильма, получается, — это своего рода тест на знание Пушкина?

— (смеется) Да, многие люди в обиходе путают и спрашивают про фильм «Плоды просвещения»! Но винить-то их трудно: не все же помнят, что это фраза из «Евгения Онегина» и чему она посвящена. Но, надеюсь, в контексте фильма она читается правильно. Вообще-то, это тоже одна из наших задач — рассказывать зрителям о чем-то малоизвестном, просвещать их, возвращать полузабытых героев. Так случилось, например, с «Подольскими курсантами»: фильм стал неким триггером, после него этим эпизодом войны заинтересовались и официальные инстанции, и историки.

— А есть какие-то общие принципы работы над фильмами о войне, которым вы следуете?

— Военные фильмы могут создаваться в разных жанрах, рассказывать разные истории и сниматься разными режиссерами, но у нашей студии подход однозначный: мы стараемся продолжить традиции советского кино. Мы не пытаемся увлечь зрителя лишь с помощью набора инструментов нынешнего кинематографа. Нет, мы опираемся на традиции, на которых были воспитаны: зритель обязательно должен сопереживать происходящему на экране. Должен даже отрицательного героя если не полюбить, то понять его мотивацию, осознать, почему тот так поступает. Советское кино с этой задачей справлялось на отлично.

Очень важно отметить, что сегодня фильм про Великую Отечественную не может быть снят лишь группой кинематографистов. Обязательными участниками проекта становятся историки, архивисты, военные консультанты. Реализация масштабных сцен с использованием реконструированной техники, точное соблюдение деталей в используемой форме, снаряжении, вооружении — это невозможно без энтузиастов, реконструкторов, музейных работников. Успех тех же «Подольских курсантов» — результат объединения усилий огромного числа неравнодушных людей, настоящего «народного кинопроекта».

— А есть планы на прокат «Учености плодов» за рубежом?

— Сейчас идут переговоры, и несколько вариантов уже имеется. А называться он будет «SavingPushkin» («Спасение Пушкина» — ред.), потому что «Учености плоды» нормально не перевести, оно не будет правильно звучать. А «SavingPushkin», по сути, хорошо отражает то, о чем рассказывает наш фильм.

— Предыдущие ваши фильмы — «Брестская крепость» и «Батальон» — после проката выходили в виде многосерийных телефильмов. «Учености плоды» тоже будут выпущены в таком формате?

— Да, история получилась слишком большая, не вместилась в короткое повествование. Наверное, мне ближе телевизионный формат, так что мы сделаем четырехсерийную версию.

— А сразу сериал не планируете делать?

— Уже собираемся, дописываем сценарий про 1943 год в Смоленской области, где фронт долго стоял на одном месте. Мы расскажем историю фронтовых разведчиков, больших специалистов, которые ходили в тыл врага за «языками». У них был особый кодекс чести, свои правила ведения разведки и так далее. Всё это сейчас и изучаем с консультантами.

— А что ещё в планах?

— Хотим снять фильмы о народном ополчении и о Курской дуге. Это величайшее, переломное сражение Великой Отечественной, в котором было задействовано большое количество сил и техники. Ещё один масштабный проект — фильм про Маньчжурскую операцию. Это 1945-й, уникальная воинская операция, когда с Запада скрытно, всего за два месяца, войска были переброшены на Дальний Восток, и очень технично, с малыми потерями, выбросили японцев обратно на острова. У нас уже есть первый вариант сценария, и мне было бы интересно это снять.