«Верните ответственность туда, где она должна быть»

Повзрослевшим жертвам физического и эмоционального домашнего насилия часто советуют сделать первый шаг к переменам — простить своих родителей. В книге «Токсичные родители. Как вернуть себе нормальную жизнь» известный психотерапевт и философ Сьюзан Форвард рассказывает, почему прощение только усугубляет проблему, и почему гнев намного полезнее.

На самом деле, чтобы почувствовать себя лучше и изменить жизнь, не нужно никого прощать, в этом нет никакой необходимости!

Конечно, я отдаю себе отчет в том, что это прямой вызов некоторым из наших основных религиозных, духовных, философских и психологических принципов. Согласно иудейской и христианской традиции «человеку свойственно ошибаться, а Господу — прощать». И я знаю, что многие эксперты и специалисты, работающие в сфере оказания помощи людям, искренне верят, что прощение — это не только первый шаг, но часто — единственный путь к внутреннему покою и гармонии. Я совершенно с этим не согласна.

В самом начале моей профессиональной карьеры я тоже верила, что прощать тех, кто причинил нам вред, особенно если это касается наших родителей, — важнейшая часть процесса выздоровления. Я часто вдохновляла моих клиентов, многие из которых подверглись в детстве тяжелейшим травмам, на то, чтобы они простили своих жестоких и агрессивных родителей. Кроме того, некоторые клиенты заявляли в начале терапии, что они уже простили родителей, но потом я убедилась, что чаще всего они совсем не чувствовали себя лучше благодаря этому. Они продолжали чувствовать себя плохо, сохранялись все симптомы психологического расстройства. Прощение не вызвало никаких значительных и длительных перемен. Если говорить откровенно, то многие почувствовали себя еще более неадекватными. Клиенты спрашивали меня: «Может, я недостаточно прощаю? Мой духовный отец говорит, что я прощаю не от всего сердца, неискренне. Могу я хоть что-то сделать так, как нужно?»

Мне пришлось долго и упорно думать над концепцией прощения. И я стала спрашивать себя, возможно ли, чтобы прощение препятствовало, а не способствовало выздоровлению?

Так я пришла к выводу, что у прощения две грани: с одной стороны, это отказ от необходимости мстить, с другой — снятие ответственности с виновного за причинение вреда. Мне было легко принять идею о необходимости отказаться от мести. Месть — нормальная, но негативная мотивация. Она затягивает человека в мучительные фантазии о том, как лучше ответить ударом на удар, превращается в наваждение и делает мстителя озабоченным, несчастным и расшатывает эмоциональное равновесие. Какой бы сладкой ни казалась нам месть, она создает хаос в отношениях жертвы детского насилия и токсичных родителей, заставляя растрачивать драгоценное время и энергию.

Отказаться от мести — это трудный шаг, но, безусловно, что он работает на выздоровление.

Другая грань концепции прощения мне не казалась такой очевидной. Я чувствовала, что есть какая-то ошибка в том, чтобы отпускать чужие грехи, не поднимая вопрос об ответственности, особенно если речь идет о жестоком обращении с детьми. Ради чего или кого кто-то должен «прощать» своего отца, который мучил и избивал его, превратив все детство в ад? Каким образом можно «закрыть глаза» на то, что в детстве ребенок каждый день возвращался в темный пустой дом и был вынужден ухаживать за матерью-алкоголичкой? И нужно ли и можно ли прощать отца, который насиловал дочь, когда ей было всего семь лет?

Чем больше я думала, тем лучше понимала, что такого рода отпущение грехов было не чем иным, как еще одной формой отрицания: «Если я прощу тебя, мы оба сможем притвориться, что произошедшее не было таким уж страшным». Так я осознала, что именно этот аспект прощения и не позволял людям улучшить самочувствие.

Ловушка прощения

Одно из самых опасных последствий прощения — это то, что прощение подрывает нашу способность освобождаться от подавленных эмоций. Как можно признать, что вы злитесь на мать или на отца, если вы их уже простили? Ответственность может распространяться только одним из двух способов: вовне, чтобы пасть на тех, кто причинил нам страдание, или внутрь, чтобы человек ее нес самостоятельно. Ответственность всегда чья-то. Так что вы можете простить ваших родителей, но вместо них возненавидеть себя еще больше.

Кроме того, я заметила, что многие клиенты очень торопились простить родителей, чтобы таким образом избежать болезненных этапов терапии. Они думали, что прощение поможет сократить путь к улучшению самочувствия. Но, увы, некоторые мои клиенты простили своих палачей, прекратили лечение, а затем погрузились в еще более глубокую депрессию и беспокойство.

Многие из людей, приходивших ко мне на терапию, прочно держались за собственные фантазии: «Единственное, что мне необходимо сделать, — это простить, и я вылечусь, у меня будет отличное самочувствие, мы все опять полюбим друг друга, заключим в объятия и будем счастливы». Но слишком часто люди понимали, что пустые обещания, которые сулило прощение, приводили лишь к еще большему разочарованию. Некоторые чувствовали временное улучшение, но оно было непродолжительным, потому что ничто на самом деле не менялось ни в них самих, ни в их отношениях с родителями.

Помню одну особенно трогательную историю с Беллой, девушкой, на чьем опыте можно увидеть типичные проблемы преждевременного прощения. Когда я познакомилась с ней, Белле исполнилось 27 и она была очень набожной христианкой. Когда ей было одиннадцать лет, ее изнасиловал отчим. Он продолжал насиловать девочку до тех пор, пока мать Беллы не выгнала его из дома (по другим причинам, а не из-за его отношений с падчерицей). В течение следующих четырех лет Белла терпела сексуальные домогательства многочисленных друзей матери. В шестнадцать она сбежала из дома и стала проституткой. Спустя еще семь лет один из клиентов чуть не убил ее. В больнице, куда ее привезли, она познакомилась с верующим санитаром, который убедил ее присоединиться к его церкви. Через пару лет Белла вышла за него замуж и родила сына. Молодая женщина очень старалась начать жить заново. Но, несмотря на свою новую семью и новую веру, Белла чувствовала себя несчастной.

Я пригласила ее в одну из моих терапевтических групп с жертвами инцеста, и на первой же встрече Белла стала уверять нас в том, что живет в мире с собой, потому что простила обоих родителей. Я объяснила ей, что для того, чтобы избавиться от депрессии, ей нужно «забрать прощение обратно» на какое-то время, чтобы иметь возможность встретиться с собственным гневом.

Белла очень ответственно относилась к занятиям в группе, но отказывалась признавать собственный гнев. Постепенно он стал проявляться сам через вспышки негодования по отношению к историям других людей. Например, как-то вечером она обняла одного из членов группы со словами: «Твой отец был монстром. Ненавижу его!»

А еще несколько недель спустя вышла на поверхность и ее собственная подавленная ярость. Белла кричала, оскорбляла своих родителей и обвинила их в том, что они украли у нее детство и разрушили ее взрослую жизнь. Я обняла ее, пока она плакала, и почувствовала, как она расслабилась.

Люди, у которых были токсичные родители, могут простить, но не в начале, а в конце генеральной психологической уборки. Очень важно, чтобы жертвы токсичных родителей приходили в ярость от того, что с ними произошло, чтобы они могли выплакать свое горе. Важно, чтобы люди перестали «не придавать значения» тому вреду, который им причинили. Слишком часто «прости и забудь» означает «сделай вид, что ничего не произошло».

Кроме того, я считаю, что прощение уместно только в тех случаях, когда родители делают хоть какие-то шаги, чтобы заслужить его. Необходимо, чтобы токсичные родители, особенно те, кто был чрезвычайно жесток со своими детьми, признали, что они сделали то, что сделали, приняли на себя ответственность за совершенное и проявили готовность искупить вину. Если человек в одностороннем порядке простит родителей, которые продолжают обращаться с ним плохо, отрицать его чувства и проецировать на него собственную вину, он сильно усложнит психологическую работу, необходимую для терапии. Если один из родителей (или оба) умерли, у повзрослевшего ребенка есть шанс выздороветь, простив себя самого, освободившись от того родительского влияния, которое часто продолжается и после смерти мучителей.

Наверное, сейчас кто-то из читателей задается справедливым вопросом о том, не придется ли человеку прожить остаток жизни в печали и злости, если он так и не простит своих родителей. На самом деле все происходит наоборот. Многие годы я наблюдала, как эмоциональное и ментальное умиротворение приходит в результате внутреннего освобождения от контроля родителей, при этом прощения может и не быть. Но освобождение наступает только после того, как человек поработает со своими чувствами гнева и боли, и после того, как он поместит ответственность за случившееся туда, где она должна быть: на плечи родителей.

Подробнее о книге «Токсичные родители. Как вернуть себе нормальную жизнь» читайте в базе «Идеономики».