Трижды погибшая. Реинкарнации Второй стрелковой дивизии
Началась история дивизии в Рязани в 1918 году, когда Советское правительство, после развала армии Старой, начало создавать армию Красную:
В числе которой и оказалась Вторая Тульская пехотная дивизия. То было время разного рода завес, отрядов, рабочих гвардий и прочих временных формирований, которые постепенно обращали в формирования постоянные, обращали за счёт армии старой и её кадров.
Вторая Тульская исключением не стала. Возглавил её не комиссар, не старый большевик, а очень даже немолодой генерал-майор ещё армии императорской, Мерро Михаил Иванович, который в годы Первой мировой командовал пехотной бригадой и дивизией, и прошёл с 1883 года все ступени карьерной лестницы. Впрочем, и последующие командиры 2-й пехотной в годы Гражданской были далеки от пролетариев – Степной-Спижарный Константин Иванович, сын профессора и штабс-капитан, Кеппен Андрей Георгиевич – подполковник, Роман Войцехович Лонгва – штабс-капитан, и поручик Эдуард Фридрихович Вилумсон, который смотрится в этом ряду едва ли не белой вороной. Членами партии из этого ряда было всего двое, остальные занимались делом всей своей жизни – защищали Россию, а уж какая там власть – было для них не основным.
С командирами дивизии везло и в дальнейшем – через неё прошли такие величины, как Фабрициус, Локтионов и Конев. Да и начало боевого пути вышло отличным – дивизия громила Колчака, участвуя в ряде операций на Восточном фронте. Потом оборона Петрограда и война с латышами, потом Трудармия с добычей торфа, что для Питера 1920 года было едва ли не важнее, чем действия военные, и летом 1920 года – польский фронт. Дивизия снова отличилась при штурме Брест-Литовского, но была разбита и окружена под Варшавой, впрочем, штаб дивизии и часть бойцов из окружения вышли, сохранив кадровый костяк. Тот самый, который стране не понадобился. Гражданская окончилась, экономика была в руинах, и оказавшаяся в Белоруссии дивизия после периода охраны границы, а бои с поляками после Рижского мира шли ещё долго, была сначала сокращена по новым штатам, её три бригады преобразованы в полки, а потом превращены в национальную белорусскую и территориальную. В 1926 году даже принят двухлетний план белоруссизации дивизии.
Само собой, всё это не могло не отразиться на качестве формирования – та дивизия, сформированная в 1918 году кадровым генералом с числа фронтовиков Первой мировой, была фактически уничтожена, на её месте возникло достаточно аморфное образование, тянущее в случае войны максимум на ополчение. Такой процесс происходил повсеместно – денег не было, и ресурсов на армию тоже не было, старались удержать хотя бы специалистов и командиров. А национальные эксперименты... Их можно понять где-то на Кавказе или Средней Азии, где большинство и русского то не знали, но в Белоруссии внедрять незнакомый даже многим местным язык, приводя к элементарному непониманию с другими формированиями – это, конечно, смело и глупо.
Хотя конкретно 2-й стрелковой повезло, к 1931 году она стала образцово-показательной и кадровой в составе:
А к 1935 году числилась одной из трех кадровых дивизий Белорусского военного округа. Остальные дивизии были смешанными либо территориальными. А в 1939 году кадровое подразделение минула ещё одна напасть предвоенных лет – тройное развертывание. Это когда с одной дивизии лёгким движением руки получается три, и все три имеют только треть кадрового состава, остальные приходят по мобилизации. Идея, для маленькой и слабой РККА 30-х годов, была отличной. Дело вот в чём – конечно, сделать из одной обученной дивизии три – это плохо, но создавать дивизии с нуля – ещё хуже, для того же Белорусского округа это означало катастрофу, ввиду малого количества кадровых формирований. В итоге 2-я стрелковая это дело обошла, сохранив, в отличие от развернутых, боевой потенциал:
Который и применила 17 сентября 1939 года в Освободительном походе РККА. После него дивизия получила новое место дислокации – печально известный атакой мертвецов Осовец, где и находилась на момент начала Великой Отечественной.
С одной стороны, дивизия была укомплектована что людьми, что техникой по 12 тысячному штату 4/100, с другой же, были нюансы:
Артиллерии и зенитчиков нет, треть командиров и половина транспорта отсутствует, включая комдива, три из девяти батальонов, вооруженные лопатами, торчат на границе... Вот за что товарища Павлова товарищ Сталин расстрелял? Итог был несколько ожидаем, немцы одну из лучших дивизий РККА, буквально разобранную на запчасти своим собственным командованием, быстро разбили. Из Белостоцкого котла вышло... 250 человек.
И толку с героизма, если войска дезорганизованы и теряют в бессмысленных маршах до половины техники и личного состава, как, например, артполки 2-й стрелковой, вынужденные среди белого дня под ударами с воздуха нестись к своей пехоте. В сентябре 1941 года дивизия расформирована, выдержав в итоге всего две недели активных боёв. И практически сразу сформирована вновь – имя 2-й стрелковой Белорусской Краснознамённой дивизии имени М.В. Фрунзе получили ополченцы 2-й дивизии народного ополчения Сталинского района города Москвы. Получили, правда, условно – без сохранения нумерации полков и почётных наименований. Дивизия отправилась на фронт 26 сентября, и погибла в Вяземском котле к 11 октября, из окружения вышли только командир и небольшая группа бойцов. 27 декабря дивизия расформирована официально как погибшая на фронте.
Третье формирование 2-й стрелковой произошло в осаждённом Севастополе, где 2-ю кавалерийскую дивизию 23 ноября 1941 года переименовали во 2-ю стрелковую. Третья реинкарнация дивизии активно участвовала в отражении второго штурма Севастополя, понесла большие потери. Среди её полков был сводный полк НКВД. 29 января переименована в 109-ю стрелковую дивизию, и в итоге погибла в Севастополе летом 1942 года.
Везучей оказалась только четвертая реинкарнация – в декабре 1941 года в городе Архангельск началось формирование 410-й стрелковой дивизии. В январе 1942 года номер изменён на 2, переименованы и полки, получившие номера полков погибшей в Белоруссии кадровой дивизии РККА. Воскресшая в очередной раз дивизия воевала на Волховском фронте, участвовала в жутких боях у Мясного Бора, где пробила коридор ко Второй ударной армии Власова. В 1944 году наступала на Новгород, позже Нарву, и снова была расформирована. Личный состав передали другим подразделениям, а под номером 2 фактически новая дивизия, уже пятая под таким именем, была переброшена в места, где всё и начиналось – в район Белостока. Дальше было участие в штурме Кенигсберга, зачистка Августовских лесов от поляков и гитлеровцев (примерно тем же и в тех краях занималась и 2-я стрелковая в 20-е годы), базирование в Сувалках и расформирование 2-й стрелковой Мазурской ордена Кутузова дивизии в 1946 году.
Опять же, расформирование вполне логичное – столько после войны было не надо. Но так вышло, что дивизиям (по сути шести) с таким номером пришлось пройти все перипетии становления РККА-СА, от территориального подразделения и до сокращения после Великой Отечественной. Созданная царским генералом дивизия завершила свой путь под командованием батрака – генерал-майора Мирона Ивановича Перевозникова, служившего в этой же дивизии в 1936 году, на должности начальника штаба артиллерийского полка. И это лучшее свидетельство что преемственности, что преодоления трудностей роста русской армии, невзирая на эпохи и названия.
«По распоряжению военного руководителя Московского района обороны в апреле 1918 г. был сформирован Рязанский отряд, 16 июля переформирован в 1 Рязанскую пд. После упразднения Московского района обороны (приказ Высшего военного совета N 60 от 25 июля 1918 г.) 1 августа была передана Московскому окружному комиссариату, приказом которого N 955 от 24 сентября 1918 г. расформирована. Ее части обращались на формирование 2 пд.»
В числе которой и оказалась Вторая Тульская пехотная дивизия. То было время разного рода завес, отрядов, рабочих гвардий и прочих временных формирований, которые постепенно обращали в формирования постоянные, обращали за счёт армии старой и её кадров.
Вторая Тульская исключением не стала. Возглавил её не комиссар, не старый большевик, а очень даже немолодой генерал-майор ещё армии императорской, Мерро Михаил Иванович, который в годы Первой мировой командовал пехотной бригадой и дивизией, и прошёл с 1883 года все ступени карьерной лестницы. Впрочем, и последующие командиры 2-й пехотной в годы Гражданской были далеки от пролетариев – Степной-Спижарный Константин Иванович, сын профессора и штабс-капитан, Кеппен Андрей Георгиевич – подполковник, Роман Войцехович Лонгва – штабс-капитан, и поручик Эдуард Фридрихович Вилумсон, который смотрится в этом ряду едва ли не белой вороной. Членами партии из этого ряда было всего двое, остальные занимались делом всей своей жизни – защищали Россию, а уж какая там власть – было для них не основным.
С командирами дивизии везло и в дальнейшем – через неё прошли такие величины, как Фабрициус, Локтионов и Конев. Да и начало боевого пути вышло отличным – дивизия громила Колчака, участвуя в ряде операций на Восточном фронте. Потом оборона Петрограда и война с латышами, потом Трудармия с добычей торфа, что для Питера 1920 года было едва ли не важнее, чем действия военные, и летом 1920 года – польский фронт. Дивизия снова отличилась при штурме Брест-Литовского, но была разбита и окружена под Варшавой, впрочем, штаб дивизии и часть бойцов из окружения вышли, сохранив кадровый костяк. Тот самый, который стране не понадобился. Гражданская окончилась, экономика была в руинах, и оказавшаяся в Белоруссии дивизия после периода охраны границы, а бои с поляками после Рижского мира шли ещё долго, была сначала сокращена по новым штатам, её три бригады преобразованы в полки, а потом превращены в национальную белорусскую и территориальную. В 1926 году даже принят двухлетний план белоруссизации дивизии.
Само собой, всё это не могло не отразиться на качестве формирования – та дивизия, сформированная в 1918 году кадровым генералом с числа фронтовиков Первой мировой, была фактически уничтожена, на её месте возникло достаточно аморфное образование, тянущее в случае войны максимум на ополчение. Такой процесс происходил повсеместно – денег не было, и ресурсов на армию тоже не было, старались удержать хотя бы специалистов и командиров. А национальные эксперименты... Их можно понять где-то на Кавказе или Средней Азии, где большинство и русского то не знали, но в Белоруссии внедрять незнакомый даже многим местным язык, приводя к элементарному непониманию с другими формированиями – это, конечно, смело и глупо.
Хотя конкретно 2-й стрелковой повезло, к 1931 году она стала образцово-показательной и кадровой в составе:
2-я Белорусская стрелковая им. М.В. Фрунзе дивизия
Управление дивизии – Минск
4-й Краснознаменный стрелковый полк – Борисов
5-й им. рабочих Московско-Курской и Ниж.-Мурм. ж.д. СП – Червень
6-й стрелковый полк – Минск
2-й Белорусский артиллерийский полк – Минск
Управление дивизии – Минск
4-й Краснознаменный стрелковый полк – Борисов
5-й им. рабочих Московско-Курской и Ниж.-Мурм. ж.д. СП – Червень
6-й стрелковый полк – Минск
2-й Белорусский артиллерийский полк – Минск
А к 1935 году числилась одной из трех кадровых дивизий Белорусского военного округа. Остальные дивизии были смешанными либо территориальными. А в 1939 году кадровое подразделение минула ещё одна напасть предвоенных лет – тройное развертывание. Это когда с одной дивизии лёгким движением руки получается три, и все три имеют только треть кадрового состава, остальные приходят по мобилизации. Идея, для маленькой и слабой РККА 30-х годов, была отличной. Дело вот в чём – конечно, сделать из одной обученной дивизии три – это плохо, но создавать дивизии с нуля – ещё хуже, для того же Белорусского округа это означало катастрофу, ввиду малого количества кадровых формирований. В итоге 2-я стрелковая это дело обошла, сохранив, в отличие от развернутых, боевой потенциал:
«…при проведении исследовательских учений и одного боевого развертывания (82 СД во время конфликта на р. Халхин-Гол) «тройчатки» не оправдали себя. 5200 человек при развертывании просто «размазывались» по свежесформированым дивизиям. И в результате вместо одной боеготовой дивизии получалось три небоеспособных, почти неукомплектованных кадровым офицерским и сержантским составом, слабо обученных, плохо управляемых и имевших низкие морально-боевые качества дивизии.
82-я СД сразу после развертывания в районе реки Халхин-Гол, в первом же бою, побежала с поля боя.»
82-я СД сразу после развертывания в районе реки Халхин-Гол, в первом же бою, побежала с поля боя.»
Который и применила 17 сентября 1939 года в Освободительном походе РККА. После него дивизия получила новое место дислокации – печально известный атакой мертвецов Осовец, где и находилась на момент начала Великой Отечественной.
С одной стороны, дивизия была укомплектована что людьми, что техникой по 12 тысячному штату 4/100, с другой же, были нюансы:
«…к началу войны артиллерия убыла на плановые учебные сборы в поселок Чырвоны Бор, что под Ломжей в 80 километрах от места постоянной дислокации. Зенитно-артиллерийский дивизион находился на сборах под Борисовом, у поселка Крупки. Поочередно по одному батальону из каждого стрелкового полка было задействовано на строительстве укреплений непосредственно на границе, там же оставалось около 50 процентов автотранспорта дивизии. В различные командировки, отпуска, на учебу убыло около 30 процентов командного состава соединения. Дивизией временно командовал полковник Константин Павлович Дюков — заместитель командира соединения по строевой части.»
Артиллерии и зенитчиков нет, треть командиров и половина транспорта отсутствует, включая комдива, три из девяти батальонов, вооруженные лопатами, торчат на границе... Вот за что товарища Павлова товарищ Сталин расстрелял? Итог был несколько ожидаем, немцы одну из лучших дивизий РККА, буквально разобранную на запчасти своим собственным командованием, быстро разбили. Из Белостоцкого котла вышло... 250 человек.
«Убедившись в отходе на восток соседей, полковник К. П. Дюков понял, что оборона Осовца потеряла всякий смысл. Промедление приведет к гибели и пленению всего гарнизона. Он приказал защитникам в ночь на 27 июня оставить крепость.»
И толку с героизма, если войска дезорганизованы и теряют в бессмысленных маршах до половины техники и личного состава, как, например, артполки 2-й стрелковой, вынужденные среди белого дня под ударами с воздуха нестись к своей пехоте. В сентябре 1941 года дивизия расформирована, выдержав в итоге всего две недели активных боёв. И практически сразу сформирована вновь – имя 2-й стрелковой Белорусской Краснознамённой дивизии имени М.В. Фрунзе получили ополченцы 2-й дивизии народного ополчения Сталинского района города Москвы. Получили, правда, условно – без сохранения нумерации полков и почётных наименований. Дивизия отправилась на фронт 26 сентября, и погибла в Вяземском котле к 11 октября, из окружения вышли только командир и небольшая группа бойцов. 27 декабря дивизия расформирована официально как погибшая на фронте.
Третье формирование 2-й стрелковой произошло в осаждённом Севастополе, где 2-ю кавалерийскую дивизию 23 ноября 1941 года переименовали во 2-ю стрелковую. Третья реинкарнация дивизии активно участвовала в отражении второго штурма Севастополя, понесла большие потери. Среди её полков был сводный полк НКВД. 29 января переименована в 109-ю стрелковую дивизию, и в итоге погибла в Севастополе летом 1942 года.
Везучей оказалась только четвертая реинкарнация – в декабре 1941 года в городе Архангельск началось формирование 410-й стрелковой дивизии. В январе 1942 года номер изменён на 2, переименованы и полки, получившие номера полков погибшей в Белоруссии кадровой дивизии РККА. Воскресшая в очередной раз дивизия воевала на Волховском фронте, участвовала в жутких боях у Мясного Бора, где пробила коридор ко Второй ударной армии Власова. В 1944 году наступала на Новгород, позже Нарву, и снова была расформирована. Личный состав передали другим подразделениям, а под номером 2 фактически новая дивизия, уже пятая под таким именем, была переброшена в места, где всё и начиналось – в район Белостока. Дальше было участие в штурме Кенигсберга, зачистка Августовских лесов от поляков и гитлеровцев (примерно тем же и в тех краях занималась и 2-я стрелковая в 20-е годы), базирование в Сувалках и расформирование 2-й стрелковой Мазурской ордена Кутузова дивизии в 1946 году.
Опять же, расформирование вполне логичное – столько после войны было не надо. Но так вышло, что дивизиям (по сути шести) с таким номером пришлось пройти все перипетии становления РККА-СА, от территориального подразделения и до сокращения после Великой Отечественной. Созданная царским генералом дивизия завершила свой путь под командованием батрака – генерал-майора Мирона Ивановича Перевозникова, служившего в этой же дивизии в 1936 году, на должности начальника штаба артиллерийского полка. И это лучшее свидетельство что преемственности, что преодоления трудностей роста русской армии, невзирая на эпохи и названия.
- Автор:
- Роман Иванов