Воспоминания очевидцев преступления правдивы только в первый раз: открытие криминалистов

Как известно большинству из нас, люди были осуждены за преступления, которых они не совершали, на основании воспоминаний очевидцев.

Исследователи описывают новейшие научные достижения в области памяти очевидцев, в том числе результаты, основанные на теории обнаружения сигналов, детальной обработке и неправильной атрибуции источника. Фото: Pexels

Все мы знаем сцену из бесчисленных судебных драм: свидетель указывает на обвиняемого и уверенно заявляет судье и присяжным: «Это тот, кто это сделал!» Но так ли это? Возможно. Если этот же свидетель был уверен в самом первом испытании его памяти – напишите группе ученых-психологов и криминологов во главе с экспертом по памяти Джоном Викстедом из Калифорнийского университета в Сан-Диего. В противном случае слишком высока вероятность того, что зараженная память осудит невиновного человека.

Как известно большинству из нас, люди были осуждены за преступления, которых они не совершали, на основании воспоминаний очевидцев. Некоторые из этих неправомерных приговоров позже были отменены на основании анализа ДНК или других вещественных доказательств. Но доказательства такого типа существуют не всегда. Чтобы снизить вероятность несправедливости, исследователи предлагают простую и бесплатную реформу нашей системы юриспруденции. «Проверьте память подозреваемого свидетелем только один раз», – призывают исследователи в статье, опубликованной журналом Psychological Science in the Public Interest , журналом Ассоциации психологических наук, пишет Medical Xpress.

«Первый тест – самый надежный тест», – говорит Викстед, профессор психологии Калифорнийского университета в Сан-Диего, который работает над памятью более 30 лет и памятью очевидцев, особенно в течение последнего десятилетия. «Первый тест исследует память свидетеля, но также неизбежно загрязняет память свидетеля. Все тесты, кроме самого первого, служат только для проверки загрязненной памяти и дальнейшего ее заражения. А как только память загрязнена, нет никакого способа ее обеззаразить.»

В своей статье Уикстед и его соавторы – Гэри Уэллс из Университета штата Айова, Элизабет Лофтус из Калифорнийского университета в Ирвине и Брэндон Гарретт из юридического факультета Университета Дьюка – объясняют, сколько неправомерных приговоров было вынесено невиновным заключенным, в которых свидетель окончательно опознал обвиняемого. В суде началось с чего-то иного, чем окончательное опознание очевидца.

Дело не в том, что свидетели злопамятны или злонамеренны, или кто-то другой в этом процессе. И дело не в том, что память очевидца настолько безнадежно ошибочна, что ее вообще нельзя принимать в качестве доказательства. Но наша система юриспруденции игнорирует уверенность, с которой производятся первые идентификации, и слишком часто полагается на последующие идентификации, обычно самые последние, сделанные в зале суда. В этот момент на суде, возможно, через год или более после совершения преступления, свидетели обычно настолько знакомы с лицом подозреваемого, что уверены, что помнят это лицо. На самом деле они вспоминают – но, возможно, не с момента совершения преступления. Скорее, они вспоминают, что видели человека в очереди (иногда несколько раз) или даже в новостях или в социальных сетях.

«Память податлива, – говорит Уикстед. «И поскольку это податливо, мы должны избегать повторных процедур идентификации с одним и тем же свидетелем и подозреваемым. Эта рекомендация применима не только к дополнительным тестам, проводимым полицейскими следователями, но и к заключительному тесту, проводимому в зале суда».

В своей статье исследователи описывают новейшие научные достижения в области памяти очевидцев, в том числе результаты, основанные на теории обнаружения сигналов, детальной обработке и неправильной атрибуции источника. Чтобы принять решение относительно лица в очереди (теория обнаружения сигналов), свидетель должен сравнить это лицо со своими воспоминаниями о преступнике (дополнительная обработка). Это автоматически создает память об этом лице. Даже если первоначальное решение – «нет, это не он», лицо будет казаться более знакомым на любом последующем испытании. Часто свидетель упускает из виду тот факт, что лицо знакомо из-за предыдущего теста состава, и приходит к выводу, что лицо знакомо, потому что на самом деле это лицо преступника (неверная атрибуция источника).

Исследователи также подробно описывают три реальных случая, чтобы подчеркнуть теоретические и экспериментальные моменты: дела Джона Джерома Уайта и Стивена Гэри Титуса, оба из которых были осуждены за изнасилование на основании воспоминаний свидетелей и чьи приговоры были позже отменены, и случай Чарльза Дона Флореса.

Дело Флореса особенно поучительно, считает Уикстед. Это вдохновило его на создание исследовательской группы для этой статьи, в которой излагаются новейшие научные представления о памяти очевидцев и содержится призыв к реформе.

29 января 1998 года в пригороде Далласа двое мужчин вошли в дом Элизабет Блэк, которую позже нашли застреленной. Сосед увидела, как мужчины вошли в дом Блэка незадолго до убийства, и она стала ключевым свидетелем. Когда полиция задержала подозреваемого Ричарда Чайлдса, свидетельница сразу опознала Чайлдса по очереди фотографий как одного из двух мужчин, которых она видела этим утром. Чайлдс также признался в убийстве и был приговорен к 35 годам тюремного заключения. Полиция подозревала Флореса в сообщнике, потому что он был вовлечен в сделку по продаже наркотиков с Чайлдсом всего за несколько часов до убийства, и на суде 1999 года тот же свидетель с уверенностью опознал Флореса как другого мужчину, которого она видела входящим в дом ее соседки. Однако в день совершения преступления в январе 1998 г.свидетель сообщил полиции, что сообщником был белый мужчина с волосами до плеч. После того, как ее загипнотизировали, чтобы успокоить нервы, она помогла сделать составной набросок преступника с помощью полицейского художника. В соответствии с ее первоначальным описанием, это был рисунок белого мужчины с волосами до плеч. Затем полиция показала ей подборку фотографий, на которых изображен Флорес – латиноамериканский мужчина с короткой стрижкой – вместе с пятью похожими на него латиноамериканскими мужчинами. Она отклонила состав, по-видимому, потому, что ни одно из лиц даже отдаленно не соответствовало ее воспоминаниям о сообщнике. Тем не менее, говорит Уикстед, исследуя лица на первом и единственном незагрязненном испытании ее, это был рисунок белого мужчины с волосами до плеч. Затем полиция показала ей подборку фотографий, на которых изображен Тем не менее, говорит Уикстед, исследуя лица на первом и единственном незагрязненном испытании, она неизбежно познакомилась с его лицом. К моменту суда у нее больше не было сомнений в том, что это был мужчина, которого она видела этим утром.

Первоначальное описание сообщника свидетелем и ее отказ от этой очереди означают, что свидетельские показания по этому делу, правильно понятые, говорит Уикстед, указывают на невиновность. Вместо этого ее уверенные показания в зале суда были истолкованы как доказательство вины и помогли убедить присяжных осудить Флореса. С тех пор он находится в камере смертников, и теперь помилование губернатора кажется его последней надеждой.