Университетские преподаватели становятся прекариатом. Это рынок!
Интересную статью увидела благодаря рекомендации френдессы - в британской The Guardian рассказывают о преподавателе колледжа, которая два года жила в палатке, потому что ей не хватало денег на аренду жилья. Это американка, она получила стипендию в Британии, однако этих денег и доходов от преподавательских часов на жизнь не хватало, т.к. американке приходилось платить за обучение. Как только общежитие закрылось на ремонт, она стала жить в палатке. В принципе, если не платить за учебу или совсем ужаться, можно позволить себе снимать комнату - так живет множество британцев, в Лондоне и вовсе совместно снимают жилье миллионы, в том числе и коренные лондонцы преклонного возраста.
Но в этой публикации о положении ученых меня больше заинтересовало описание ситуации с их наймом: журналисты "Гардиан" называют университетских преподавателей прекариатом, потому что те работают без гарантий. Собственно, в статье Эми Ле, которая жила в палатке, сказано, что она защищала диссертацию по влиянию меньшинств на американскую литературу. В ходе обучения и получения степени PhD она преподавала, вела семинары у студентов, проверяла работы. Делала это в лобби отелей, например. Больше всего меня заинтересовала не невозможность этой Эми выжить на предложенные деньги, а сам факт, что десятки тысяч университетских преподавателей только в Великобритании фактически работают незащищенно. В стране около 75 000 работников высшего образования работают по срочным контрактам, которые заключают на год-полгода, а есть даже почасовые контракты. То есть, люди просто не имеют никаких гарантий. Их можно в любой момент оставить на улице без объяснения причин. А их заработки крайне низки: при окладе 15 фунтов в час за лекцию или семинар они, с учетом времени, затраченного на подготовку занятий и на проверку студенческих работ, трудятся вместо 25 часов в неделю 75 и получают за это пять фунтов в час - это значительно меньше минимальной зарплаты в Великобритании.
Была и еще страшнее статья: оказалось, что в Кембридже около половины т.н. тьюторов, тех самых знаменитых наставников, на которых строится обучение в колледжах Кембриджа, не имеют нормальных контрактов. Еще треть супервайзеров - получают или недавно получили степень PhD, но они фактически заняты на разовой почасовой работе, у них нет отпусков и пр. Никаких гарантий и твердого будущего. Авторы называют этих людей частью гиг-экономики, грубо говоря, экономики самозанятого или фрилансера, того, кто работает по разовым заказам. Занятно, что британская пресса пишет об этом явлении негативно, а у нас в самых модных медиа выходят восторженные статьи под заголовками "Что такое гиг-экономика и как стать ее частью".
Гиг-экономика это когда человек работает в доставке пиццы и с тревогой ждет, выпустят его сегодня на смену или нет. Ну или он работает в Кембридже за почасовую оплату
К нам, надо сказать, это тоже пришло. Причем, такие контракты, делающие человека не только незащищенным, но и бесправным, распространены не в одних лишь вузах: у нас капиталистический оскал принял другую, специфическую для местности форму - срочные контракты стали вводить в отраслях, где нужно без скандала быстро избавляться от неудобных сотрудников. Это университеты и СМИ. Там, я уверена, придумали такую систему исключительно из жадности, чтобы экономить на каждой копейке и по полной выжимать из начинающих ученых (из которых многие сразу же и заканчивают карьеру), а у нас - чтобы упростить проведение цензуры.
Но самый интересный вопрос - почему это стало возможным. Ответ прост: даже в стране с сильными профсоюзами, такой, как в Великобритания, университетские работники не в силах противостоять процессу прекаризации своего труда, потому что их стало слишком много. Я уверена, что подавляющее число преподавателей, работающих на сверхкоротких и почасовых контрактах, не имеют каких-либо выдающихся компетенций. Это не светила науки. У той же Эми Ле из статье крайне неоригинальная и мало что обещающая литературоведению тема.
В целом в Британии, насколько я понимаю из разговоров со знакомыми, человек тем меньше защищен на университетской работе, чем меньше он занят теоретической и лабораторной работой и чем больше общается со студентами.
Длительные контракты и хорошую работу имеют только те, кто способен к исследовательскому труду, то есть, к науке. Преподавание - более примитивная работа, ее могут освоить многие
И в статьях "Гардиан" журналисты не путают слова "ученый" и "преподаватель". Ученые в Британии живут хорошо. Преподаватели - плохо. Впрочем, в той же газете чуть больше года назад вышло интервью профессора, который получил степень в одном из университетов Лиги плюща, регулярно публикуется в топовых научных журналах, а тоже еле сводит концы с концами, читая курсы на краткосрочных контрактах.
У нас сейчас есть целые группы ученых, которые всю свою жизнь занимаются модными, но не очень нужными фундаментальной науке дисциплинами, учатся и учат на каких-нибудь гендерных штудиях. Всяких гендерных исследователей, квир-психологов стало очень много. Проблема усугубляется тем, что у нас появился отряд вечных студентов, это люди, которые, не добившись успеха по первой профессии, ближе к 35 годам идут в какую-нибудь модную магистратуру, они получают стипендию. Их берут не потому, что они дадут что-то науке (нельзя, начав обучение в 35 лет, чего-то достичь в науке), а потому, что они хотят учиться.
Множество людей учатся, переучиваются и потом ждут места в университете лишь потому, что это сейчас модно и поощряется обществом.
Но ценности такие люди и их знания практически не имеют. В России канонический тому пример - феминистки, которая одно время шли друг за дружкой в Европейский университет изучать какие-то гендерные теории ближе к сорока годам и потом искавшие место в университете. Тебе нравится учиться - это похвально. Но таких много, знаний у вас мало и вы рынку на самом деле не нужны, потому что порождаете псевдообразованных людей.
Есть еще другой тип постоянных студентов - тех, кто переходит с факультета на факультет, якобы ища себя. Раньше этого, по моим ощущениям, было меньше, а теперь можно по 10-15 лет учиться, меняя факультеты, университеты, стипендии. Особенно - в Германии и в Скандинавии. Там люди порой к сорока годам защищают первый диплом: все это время они себя "искали". Я вообще не верю, что университету нужны преподаватели, которые в старших классах не знали, чем хотят заняться. Тем более, если они потом еще 15 лет думали, что им осваивать.
В той же литературе интересно: я не знаю, какому университету нужен преподаватель, который лишь после 30 лет решил, что ему интересно изучать литературу, и за два года получил степень магистра филологии, исследуя влияние мессинджеров на современный роман?
Я бы не хотела учиться у такого преподавателя и рада, что в моем университете были люди другой научной судьбы.
Недавно я писала про реформу ПТУ и сама с удивлением узнала, что у нас, на самом деле, до университетов и институтов добирается не такой большой процент школьников, сильно меньше трети. Не так и популярно высшее образование, миф о том, что у нас все с дипломами, это миф. По-моему, преподавателей и тех, кто хочет пристроиться в университете и делать "научную" карьеру, куда больше, чем нужно вузам.
Университетская карьера стала привлекательным и вполне доступным образом жизни. В России западную модель мечты стать преподавателем воплощают тот самый Европейский университет и ВШЭ, по которым у меня лично сложилось впечатление, что туда берут всех желающих, было бы желание. В сорок лет, имея диплом социолога, поступить в двухлетнюю магистратуру по филологии "Слово и изображение: литература в ряду других искусств"? Запросто! Программа курса интересная, конечно, и поражает своей разрозненностью. И после нее обязательно кто-то да останется для "университетской карьеры". Я знала человека, который в 90-е получил диплом экономиста, а в начале 2010-х занялся филологией в магистратуре ЕУ и потом остался на университетской работе.
И это у нас - в Европе таких больше! Вероятно, зарплаты обвалили и фактически на положение разнорабочих низовой преподавательский состав перевели эти самые люди, искатели вечной молодости и университетского флера. А до нас, как водится, явление докатилось в самой монструизированной форме.