Революционеры против Октября
Почему выдающиеся теоретики российского анархизма прохладно относились к этому восстанию
Вооруженное восстание 25 октября 1917 года положило конец власти Временного правительства. К власти пришла партия большевиков, во главе с Владимиром Лениным. Однако само восстание было делом рук массы беспартийных рабочих и революционно настроенных солдат. Также в нем приняли участие многочисленные небольшевистские революционные силы — анархисты и левые эсеры. Все это — общеизвестные факты. Менее известно то, что многие выдающиеся теоретики российского анархизма (анархо-коммунизма) довольно прохладно относились к этому восстанию и, как минимум, высказывали сомнения в его целесообразности. Среди них был Лев Фишелев (Максим Раевский) — один из крупнейших русских теоретиков анархизма, сторонник системы самоуправления — вольных непартийных выборных Советов.
Русские рабочие Советы стали результатом самодеятельности рабочих. Первоначально, еще в 1905 году, они создавались во время забастовок и других массовых протестов. Эти выборные от заводов рабочие комитеты должны были руководить стачками. Так же, они должны были организовывать снабжение бастующих работников продовольствием, следить за порядком в бастующих регионах, организовывать добровольные рабочие вооруженные ополчения для защиты от врагов. Постепенно функции Советов расширялись, они превращались в нечто вроде органов местного самоуправления.
Движение Советов в 1905 году было подавлено царским правительством. Однако, оно возродилось в 1917 во время февральской революции. Наряду с Советами появилась другая форма рабочего самоуправления — фабрично-заводские комитеты (фабзавкомы). Если Советы контролировать порядок в городах, то фабзавкомы решали вопросы рабочего самоуправления на фабриках, которое они вводили постепенно, явочным порядком. Все эти органы самоуправления должны были контролировать регулярные собрания трудовых коллективов (с правом принимать любые решения и отозвать любого делегата в любой момент, если он не исполняет решения собрания). Это была прямая рабочая демократия — Власть Советов. Но практике она не всегда работала.
В 1917 году Советы и фабзавкомы появились во всех крупных промышленных центрах России. Однако, эти системы самоуправления лишь формировались и медленно обретали силу. Низовые собрания, призванные принимать важнейшие решения и плотно контролировать делегатов Советов, не были регулярными. Крупные централизованные политические партии, которыми управляли их Центральные Комитеты (ЦК), большевики, меньшевики и эсеры, контролировали значительную часть делегатов. На практике многие делегаты Советов исполняли не волю рабочих, а решения своих ЦК, то есть руководящих партийных бюрократических аппаратов, партийного менеджмента. С точки зрения части анархистов, этот менеджмент являлся враждебным рабочим управленческим классом и преследовал собственные классовые цели. Он хотел стать во главе государства, взяв в свои руки (якобы, «от имени рабочих») все функции управления, государственные ресурсы, фабрики и заводы (эти представления о менеджменте партий и государства как о самостоятельном классе развивал крупный социальный мыслитель начала 20-го столетия Вацлав Махайский, в современной России эти вопросы исследует историк Дмитрий Рублев).
Лев Фишелев, как и другой видные анархист, Александр Атабекян не поддерживали в 1917 году популярную тогда у анархистов и других революционеров идею участия в восстании против Временного правительства. И не потому, что любили ВП — они его очень не любили.
Фишелев исходит из очевидной идеи — анархист и шире антиавторитарный социалист (сторонник трудового самоуправления, отрицающий бюрократию, последователь Михаила Бакунина) не может выступать на стороне государства. Например, если вы защищаете на войне одно государство против другого — вы не анархист и не социалист. Тем более, что такая защита подразумевает отказ от сопротивления государству, которое вы защищаете, т.е. лояльность к нему и сотрудничество с его чиновниками, хозяевами фабрик, управленцами. Фишелев, как и абсолютное большинство анархистов, был «интернационалистом», т.е. негативно относился к Первой мировой войне 1914−1918 годов, считая, что работники по обе стороны фронта должны ей сопротивляться. Временное правительство, которое поощряло войну и руководило ей, Фишелев, как почти все анархисты, считал врагом.
Анархисты выступали за то, чтобы передать функции управления обществом в руки добровольных объединений (федераций, ассоциаций) местных Советов и фабзавкомов, и в руки их съездов. Но им не нравилась идея власти социалистических партий.
Фишелев полагал, что трудовое самоуправление рабочего класса в 1917 году (Советы, фабричные комитеты и т. д.) недостаточно развито (например, фабричные комитеты не охватывали и половины всех заводов). Кроме того, даже эти структуры самоуправления трудовых коллективов сильно зависели от партий (от большевиков, эсеров и меньшевиков, управляемых партийным менеджментом). Поэтому само общество, точнее, движение большинства, движение работников, не сможет взять власть в ходе восстания против временных: оно слишком слабо организовано.
В существующих условиях вооруженное восстание против Временного правительства станет лишь сменой партий у руля власти. Причем, сильное централизованное правительство Владимира Ленина может оказаться для общественных движений намного опаснее, чем сравнительно слабое правительство эсера Александра Керенского. Взяв власть, партийное меньшинство, большевики, вместе со всем государственным аппаратом, не будут заинтересованы в том, чтобы работники и их ассоциации самодеятельно управляли страной, ее политикой и экономикой. Государственный аппарат в силу своего желания все контролировать, раздавит любую неподчиненную ему активность. И, возможно, у Ленина, главы большевиков, сильного и талантливого политика, это получится лучше и быстрее, чем у слабого неуверенного в себе Керенского, главы Временного правительства.
Поэтому беспартийным рабочим, Советам, фабзавкомам и всем организованным силам сторонников рабочего самоуправления, пока что (в 1917 году) не стоит свергать Временное правительство. Им нужно расширять свое движение, усиливать независимость от партий, накапливать навыки коллективного решения хозяйственных и политических вопросов. Свергнуть временных будет нужно, но сделать это следует лишь тогда, когда Советы, а не партии, будут достаточно сильны, чтобы самим управлять страной.
Если Лев Фишелев колебался (то ли поддержать курс на восстание против Временного правительства, поскольку его поддерживает часть рабочего класса, то ли прислушаться к собственным предупреждениям), то Александр Атабекян, один из самых известных российских анархистов, охарактеризовал события октября как «бойню, вызванную распрями между социалистами разных толков». По его мнению, причина Октябрьской революции — борьба социалистов-государственников разных партий за власть, за министерские кресла и другие тёплые места в чиновном аппарате. Он подчёркивается равнодушное отношение большинства населения Москвы к происходящим событиям. Атабекян прямо называл события октября переворотом, который послужит делу установления авторитарного режима. Так оно и вышло.
В течение 1918 года партийный менеджмент большевиков возглавит все министерства и ведомства («Народные комиссариаты» или «наркоматы»), в значительной мере укомплектованные старым царским чиновничеством. Старые и новые кадры чиновников станут тесно сотрудничать. Будет создана (23 февраля 1918 года) подчиненная правительству Ленина Красная армия, куда принудительно мобилизуют неграмотную крестьянскую молодежь (в армии молодых солдат-крестьян станут обучать грамоте, одновременно, в процессе обучения, внушая им лояльность новому правительству). Возглавят армию 20 тыс. бывших царских офицеров и назначенные правительством большевистские чиновники — комиссары.
В условиях плохой работы экономики и голода массы крестьян и рабочих быстро разочаруются в партии большевиков (впрочем, она никогда не имела поддержки большинства населения, даже на пике популярности, во время выборов в Учредительное собрание в ноябре 1917 года большевики получили всего 25% голосов избирателей). Возмущенные голодом и остановками промышленности, квалифицированные рабочие крупнейших предприятий станут в 1918 году отзывать большевиков из Советов и фабзавкомов.
В ответ партия большевиков запретит выборы в Советы или разгонит их там, где успели выбрать небольшевистских делегатов. Фабрики будут национализированы, т.е. подчинены государственному аппарату, выборы в фабзавкомы будут практически ликвидированы, добровольческие рабочие ополчения (Красная гвардия) распущены, оппозиционные партии, включая все социалистические и анархистские группировки, — запрещены. До 1989 года в стране не будет настоящих выборов. Фактически, с Советской властью покончили в 1918—1919 годах. Советы стали ширмой, за которой стояла власть никем не выбранной партии большевиков. Оппоненты назовут данный строй «комиссародержавием» по аналогии с царским самодержавием.
Для крепких государственников, сторонников сильной власти правительства, режим большевиков станет настоящим воплощением идеала всемогущего государства — надежной опорой и заменой сравнительно слабой царской власти. Сталин продолжит дело Ленина, еще больше укрепив государственную вертикаль и развивая в стране промышленность в ходе индустриализации. Но о мечтах 1917−1918 годов о рабочем самоуправлении и о власти трудового народного большинства придется забыть на долгие десятилетия.