Натали Смыр: «Отношения у парламента с омбудсменом абсолютно не складываются»
Уполномоченная по правам человека в Абхазии Асида Шакрыл обратилась к парламенту республики с просьбой разъяснить ей причины отказа в увеличении сметы аппарата омбудсмена. Председатель комитета по бюджету Натали Смыр сообщила в интервью «Эху Кавказа», что вынесла этот вопрос на заседание сессии, но депутаты проголосовали против, и пояснила, в чем, по ее мнению, причина конфликта.
– Натали, Уполномоченная по правам человека Асида Шакрыл обратилась в парламент с просьбой разъяснить финансовые и правовые основания, по которым ей было отказано в увеличении бюджета ее аппарата. Этот вопрос находится в ведении комитета по бюджету, который вы возглавляете. Поясните, пожалуйста, о чем идет речь?
– Естественно, комитет прорабатывал этот вопрос, мы обсуждали увеличение сметы аппарата Уполномоченной по правам человека. Там сумма была небольшая, мы ее согласовывали с сотрудниками аппарата Уполномоченной, с главным бухгалтером и юристом. Мы договорились, что, действительно, идет удорожание, идет увеличение затрат на ГСМ. Повышение сметы было буквально на пятьсот тысяч рублей, оно было незначительным, и я думаю, что такая сумма не нанесла бы ущерб нашему бюджету. Этот вопрос был согласован лично со мной, как с председателем, и я сказала, что вынесу его. Когда этот вопрос был вынесен на комитет, я голосовала за увеличение сметы, мои коллеги голосовали против. Данное решение принимается большинством голосов. Некоторых членов комитета не было, но я обычно всегда провожу расширенные заседания, и там присутствовали депутаты, которые сказали, что не видят необходимости увеличивать смету.
– Почему члены комитета не проголосовали за увеличение бюджета? Какие аргументы звучали?
– Это было не только решение членов комитета, но и всех присутствующих депутатов, которые сказали, что не считают необходимым и не видят целесообразности в увеличении бюджета, потому что особой нагрузки там нет. Прозвучало такое мнение: для того, чтобы написать раз в год отчет, хватит и 4,8 млн рублей в год, повышать на пятьсот тысяч не нужно. В принципе, отношения у парламента с органом, который парламент уполномочил, абсолютно не складываются.
– Почему, по-вашему, у парламента не сложились отношения с омбудсменом?
– Потому что омбудсмен не видит себя подотчетным парламенту, омбудсмен выходила с инициативой о внесении изменений в закон о должностном соответствии, где речь шла о том, что ее статус на порядок выше, чем у депутатов и министров, что ее должность – это такая должность, которая должна следовать за президентом. И ее оклад должен быть на порядок выше, хотя она приравнивается в законе о должностном соответствии по заработной плате к определенному уровню. Когда мы этот вопрос обсуждали на комитетском заседании, она говорила, что ее статус выше. Когда омбудсмен приходит в парламент и говорит: «Да, вы, депутаты, ничего не понимаете, вот мы инициировали закон…» Асида Георгиевна, видимо, не понимает, что у нее по закону нет права законодательной инициативы, и она не может инициировать какой-либо закон. Я прошу прощения, но, когда омбудсмен приходит в парламент, он может оскорблять парламент? Хотя у нас принято его ругать, но оскорблять никому не позволено. Она не удосуживается приходить в парламент, приходят ее главный бухгалтер и юрист, это девочки, которым по двадцать лет. Я вам хочу сказать: благо, что еще 4,8 млн прошло!
– Натали, у меня есть такая информация, что конфликт омбудсмена Асиды Шакрыл с парламентом связан еще и с вопросом прав грузинского населения в Галском районе. Те факты, которые она приводит, те нарушения прав человека в Галском районе, на которые она указывает, соответствуют действительности? Вы как-то можете это прокомментировать?
– Я напрямую не хотела бы это связывать. Но, откровенно говоря, как омбудсмен, защищающий права человека, конечно, Асида Георгиевна обязана защищать и права галского населения. Если говорить о фактах, то часть грузинского населения, которое проживает в Гале, интегрировать в наше абхазское общество сто процентов необходимо, и вопрос этот решать нужно, это граждане Абхазии. Но здесь есть самый важный момент, на который следует обратить внимание: когда им давалось гражданство, оно им присваивалось с нарушением закона о гражданстве. Здесь речь не идет о том, что мы их дискредитируем по национальному признаку. Здесь проблема в незаконности выдачи и незаконности получения этого гражданства, вот в чем проблема. Есть четкие правила, четкие критерии и параметры, по которым можно стать гражданином Абхазии, и, если все нормы закона будут соблюдены, я вас уверяю, что проблем не будет. Правда, у них нет внутреннего паспорта, они все живут и работают по форме №9, они не могут в полной мере и в полном объеме интегрироваться в нашу жизнь, они - люди без гражданства, но при этом проживают на территории Абхазии. Они должны отказаться от грузинского гражданства, но многие не хотят. Этот вопрос надо поставить в повестку дня и решать уже по-другому. За тридцать лет мы не смогли принять такие нормативно-правовые акты, чтобы они постепенно и поступательно интегрировались в нашу жизнь. Вот это нам надо проработать. Я бы не увязывала наш конфликт и наши взаимоотношения с этой проблемой. Я бы увязала немного с другой проблемой: я считаю, что омбудсмен не должен быть политически ангажированным, чего я, например, сегодня не наблюдаю. У нас омбудсмен очень четко политически ангажирован: он сегодня защищает одну власть и ругает другую, прошлую власть. Я считаю, что это неприемлемо в работе омбудсмена. Вот этот момент присутствует, и я хотела бы на этот вопрос ответить в таком контексте.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия