Почему в Российской империи перед 1917 годом стали сожалеть о завоевании Средней Азии

В 1860-1870-х годах происходил процесс, по сей день именующийся в учебниках «покорением Средней Азии». Русские войска наносили поражение слабо вооружённым и не разбирающимся в тактике войскам Хивинского и Кокандского ханств, Бухарского эмирата, присоединяя к Российской империи одну за другой территории Средней Азии.

В то время почти никто в России не сомневался в полезности и неизбежности этого процесса. Во-первых, Россия выходила с тыла к британским владениям в Индии, создавая угрозу своему самому главному геополитическому врагу. Во-вторых, очень многие в России верили, что их страна, подобно другим европейским державам, несёт «отсталым» народам просвещение и культуру.

Но прошло немного времени, и в России стали глядеть на совершившееся иначе.

Прекращение экспансии

Уже император Александр III, считая Россию и без того достаточно могущественной, фактически остановил её экспансию в Средней Азии. Он только занял жёсткую позицию в 1885 году во время конфликта с Афганистаном, подстрекаемым Англией, за Кушкинский оазис. Но конфликт разрешился заключением договора об окончательной демаркации границы, и Россия больше не стремилась перенести её дальше к югу.

При Александре III был также проложен Памирский тракт вдоль новой границы Российской империи в горах. Но это было необходимо для обеспечения связности владений, хотя в Англии и по этому поводу поднялась тревога, будто Россия готовится напасть на Индию.

В остальном же Александр III не предпринимал никаких попыток расширить российские земли. Он подтвердил самостоятельность Бухарского эмирата и Хивинского ханства – правда, территориально урезанных и под российским протекторатом – и этот их статус оставался неизменным до 1917 года. Даже до 1920-го.

А в 1908 году Россия и Великобритания заключили между собой договор о разделе сфер влияния на Востоке. В Первую мировую войну эти страны, бывшие заклятые соперники, вступили союзниками. Многие, наверное, думали, что, может быть, зря пролилось столько русской крови, чтобы досадить Британии, которая теперь выступала вместе с Россией против общего врага. Впрочем, о целесообразности для России среднеазиатских колоний некоторые задумывались ещё раньше.

Анализ Миропиева

В 1901 году в Санкт-Петербурге вышла книга этнографа Михаила Миропиева «О положении русских инородцев», заключавшая анализ экономической и социальной ситуации, складывавшейся в Средней Азии и среди нерусских народностей Сибири. Здесь стоит сказать несколько слов об авторе книги.

Михаил Миропиев родился в 1852 году в Казани в семье священника. Он окончил духовные учебные заведения, но поступил на гражданскую службу. Был инспектором Оренбургского учебного округа. Затем преподавал в семинариях в Ташкенте и Ереване. Миропиев был одним из тех, кто активно участвовал в русской колонизации окраин империи и видел все изъяны и недостатки этой колонизации. Как учёный, Миропиев посвящал своё время изучению культуры российских мусульман. В 1919 году он проживал в Уфе. После взятия города большевики расстреляли Миропиева вместе с женой. Реабилитированы они были только в 1993 году.

Миропиев на цифрах показывал убыточность для России её среднеазиатских колоний и порочность её колониальной политики. Порочность не с точки зрения эксплуатации коренных народов, а как раз наоборот. По его подсчётам, Россия вкладывала в Среднюю Азию больше денег, чем получала от неё, что говорило о неумении петербургских чиновников вести имперскую политику, об их непонимании русских интересов.

«У нас вошло в какую-то привычку, — писал он, — предпочитать интересы окраин интересам центра… Это вопреки всем западноевропейским народам, которые стремятся обогатиться за счёт колоний… Неужели мы проливали свою кровь, завоёвывая эти страны, только для того, чтобы снова превратиться в каких-то данников Золотой Орды? Эти окраинные дефициты влекут за собой громадное государственное зло: экономическое оскудение и даже по местам вырождение нашего центра, наших внутренних губерний Европейской России».

Таким образом, дотационная политика России по отношению к Средней Азии началась не в советское время, а была свойственна ещё временам царским.

Миропиев, можно сказать, выступал за усиление экономической эксплуатации Средней Азии. Он не предлагал отказаться от этих завоеванных территорий, однако призывал перестроить отношения с ними. То есть, он прямо говорил, что Россия не умеет пользоваться своими завоеваниями. Его прогноз был неутешительным: продолжение такой политики на окраинах должно было привести к их сепаратизму.

Восстание 1916 года

Прогноз Миропиева оправдался, хотя в другой ситуации и по другому поводу. То, что петербургские бюрократы вообще не понимали, с чем и с кем они имеют дело в Средней Азии, подтвердилось во время Первой мировой войны.

Мусульмане Туркестана были свободны от призыва в русскую армию даже во время войны (хотя могли служить добровольно). Военные потери и нехватка ресурсов побудили правительство в Петербурге в 1916 году издать указ о привлечении всего взрослого мужского населения ряда туркестанских областей (в основном казахов и киргизов) в возрасте от 19 до 43 лет к тыловым работам. Грубо говоря – мобилизовать казахов и киргизов на рытье окопов под дулами немецких пушек.

Этот указ вызвал взрыв возмущения коренного населения. Дело было не в мобилизации. Если бы царское правительство призвало казахов и киргизов в армию, это было бы воспринято совсем иначе. Война – дело батыров. А рытьё земли издревле воспринималось этими народами как рабское занятие. Правительственный указ показался коренному населению страшным оскорблением. И население восстало.

Указ наложился ещё на напряжённую обстановку, сложившуюся в результате переселения крестьян и казаков на земли коренных народов, предпринятого в 1906-1911 гг. по инициативе премьер-министра Петра Столыпина. Для переселенцев отнимались пастбищные угодья у казахов, что уже вызывало недовольство последних. Эта колонизация была предпринята совсем не по заветам Миропиева, подчёркивавшего, что к колонизации Туркестана надо подходить продуманно, и приводившего ряд примеров более раннего неудачного поселения там русских, не понимавших особенностей ведения сельского хозяйства в чуждом им регионе.

Казахское национальное восстание, начавшееся в 1916 году и плавно перетекшее в события революции и гражданской войны, наверняка заставило многих в России сомневаться в том, вообще, правильно ли в своё время присоединяли эти земли.