Публичная акция неофициального искусства в СССР

План выставки «на открытом воздухе» составили молодые и никому не известные художники Комар и Меламид, которые поделились своими мыслями с друзьями - ювелиром Игорем Мастерковым, сыном художницы Мастерковой, и Сашей Рабиным, сыном нелегального живописца Оскара Рабина, который решил поддержать молодежь. Собственно, в самой затее выставки "на плэнере" ничего нового не было. Годами в погожие дни на московских бульварах выставлялись студенты художественных школ, мастера народных промыслов торговали «хохломой» и «палехом» на рынках, а в парках культуры и отдыха проводились конкурсы на лучший детский рисунок. Но это была рутина советских мероприятий, а не праздник свободного творчества. Показать запрещенное, гонимое искусство всенародно – вот в чем была изюминка, удар с сильным политическим протестом. Первоначально Комар и Меламид планировали устроить выставку на Красной площади, но по совету Рабина мероприятие перенесли на Беляевский пустырь – безликое, окраинное место, где тогда начал работать телецентр "Останкино".
Тем не менее, затея художников здорово напугала власти.

Список участников выставки, объявленный в приглашении, звучал следующим образом: 1. Оскар Рабин. 2. Евгений Рухин. 3. Владимир Немухин. 4. Лидия Мастеркова. 5. Надежда Эльская. 6. Юрий Жарких. 7.Александр Рабин. 8. Борух Штейнберг. 9. Александр Меламид. 10. Виталий Комар. 11. Василий Ситников. 12. Валентин Воробьев. 13. Игорь Холин. Для человека, незнакомого с советской культурой субординации, имена, перечисленные в алфавитном беспорядке, выглядят как предварительный набросок, но на самом деле в этом перечне заложена железная логика тогдашнего московского андерграунда. Первым идет сам Рабин, отец-основатель "Лианозовской группы", далее - самые известные на западе художники, потом - любимая ученица Рабина, его сын, близкий друг, а вот организаторы акции оказались в самом конце списка. Замыкает же перечень поэт, вообще ничего не рисовавший, но зато его имя было на слуху знатоков андерграунда - все-таки не каждый день авторы советского "Букваря" участвуют в подпольных акциях.

Художник Валентин Воробьев вспоминал:
"Всю ночь хлестал дождь, и наш пустырь превратился в грязную лужу с гнилыми кустами посредине. На пригорке дымился почерневший костер. В густом тумане виднелась пара самосвалов с зелеными саженцами за бортом, хилая землечерпалка и темный силуэт бульдозера. Вокруг тяжелой техники, ощетинившись лопатами, вилами и граблями, замер грозный враг – землекопы и садоводы великой державы. Отступать было некуда. Позади собирался доходный дипкорпус и желанное телевидение, а впереди стоял вооруженный русский народ. Я и мои соседи на правом фланге, Комар и Меламид, с картинами наперевес двинулись на противника. Не успели мы войти в грязную лужу, как грузовики угрожающе заворчали и объемистые землекопы с криком «Бей жидов, спасай Россию!» принялись нас уничтожать поодиночке. Один свирепый богатырь всадил лопату в мою беззащитную живопись и с отвращением бросил в грязь, как Георгий Победоносец подколодного змия.

Позабыв о тактике Льва Толстого, единогласно принятой на общем собрании, я саданул богатырю в нос. Он взревел, завыл и, вытирая кровавые сопли, кликнул товарищей. Вчетвером они легко меня сбили с ног, вилами проткнули любимую кепку, намяли бока и с прихватом по всем членам лихо бросили в лужу.

Знакомому иностранцу, снимавшему сцену народной расправы, богатыри съездили по зубам и сломали камеру.

Барахтаясь в гнусной луже, я видел одним глазом, как роскошная картина Мастерковой полетела в кузов самосвала, где ее тотчас же затоптали, как охапку навоза. Большую фанеру Комара и Меламида с изображением собаки Лайки и Солженицына неприятель разломал на дрова и подло бросил в костер. Правый и левый фланг, бросая искусство на милость погромщиков, с боями отступили на безопасный тротуар.

Расчетливый корифей «дипарта» Немухин, не разматывая своего артистического багажа, глазел на побоище издалека.

С опозданием на час в рукопашный бой вступили одетый как на свадьбу Евгений Рухин, красавица Эльская и Рабин-старший, на ходу открывшие картины для показа. Темный бульдозер, молча поджидавший охотников сразиться, приподнял стальное забрало и зарычал. Истерически завизжала Эльская, бросаясь на грозную технику. Храбро, не сгибаясь, шел Рухин, за ним – Оскар Рабин с высоко поднятой головой, оба готовые усмирить бульдозер.

Окончательной расчисткой поля боя занялись пожарники. За полчаса ледяного душа они сумели разогнать толпу артистов и зевак. Рать садовников и землекопов молча оседлала грузовики и скрылась за дремучим лесом. Остатки любопытных разбежались как крысы, ныряя в метро и в машины. Мой хитрый немец, внимательно следивший за гражданской войной в России, лихо подогнал автомобиль к луже, где я прижился, подобрал истерзанные народом картины и, как мешок грязных тряпок, запихнул меня на заднее сиденье. Немецкая техника запела и понеслась к Москве.

Назавтра безымянный пустырь стал прибыльным делом.

В мой подвал на улице Щепкина, 4, завалился незнакомый шизофреник по фамилии Бондаренко и похвастал тем, что загнал иностранцу картину с «бульдозерной выставки», где «она» сражалась за свободу творчества. Я тут же смекнул, что поправлять и возражать бесполезно. Теперь этот известный в России авангардист аккуратно отмечает в своей творческой биографии мифическую дату, как известные академики не забывают объявить свои почетные титулы.

«Бульдозеры» растаскивали все, кому не лень. По приказу властей профсоюз работников культуры, составлявший опись андеграунда, обнаружил, что участников «бульдозеров» было не 13, как мне известно, и не 24, как вычислил архивариус Леонид Талочкин, а более трехсот!"

Сегодня "Историческая правда" восстанавливает справедливость и публикует те работы, которые могли бы увидеть зрители "Бульдозерной выставки" на Беляевском пустыре.

В 1946–1948 учился в Академии художеств в Риге, потом — в Московском государственном художественном институте им. В.И. Сурикова, из которого был отчислен «за формализм». Вернулся к Е.Л. Кропивницкому, который был его первым учителем. С конца 1950-х участник многих выставок в Москве. С 1960-х начал выставляться за рубежом: в Англии, США, Польше, Италии, Франции, Швейцарии. Лидер политического крыла нонконформистского искусства 1960–1970-х. До 1964 жил в Лианозове, где сложилась знаменитая «Лианозовская группа» — неформальный союз поэтов и художников, в который входили художники Евгений Кропивницкий, Валентина Кропивницкая — жена Оскара, Владимир Немухин, Лидия Мастеркова, поэты Генрих Сапгир и Игорь Холин.

После "Бульдозерной выставки" последовала череда квартирных и подпольных выставок, чт привело к давлению со стороны режима: против Рабина было возбуждено уголовное дело по обвинению в тунеядстве. В 1978 году Рабина с семьей выгнали из СССР, а он сам был лишен советского гражданства. Рабин поселился в Париже. В 2006 Рабину было возвращено российское гражданство.

Имя Евгения Рухина прочно ассоциируется с диссидентским движением: при жизни его выставки с успехом проходили в США, а в 1966–1967 годах несколько «персоналок» состоялись даже в Ленинграде. Снискал известность как автор композиционных натюрмортов, в которых часто изображались инструменты. После того, как картина Рухина «Пассатижи» было продано на аукционе Sotheby’s, в СССР началась "пассатижно-утюговая" волна подражательства: каждый художник-авангардист работал "под Рухина", изображая различные предметы советского быта. Рухин погиб в 1976 году в возрасте 33 года при странных обстоятельствах, борясь с пожаром в своей мастерской.

Немногий из ныне здравствующих художников -"­шестидесятников", добившийся прижизненного признания. Его работы уже нашли место в экспозициях Третьяковской галереи, Русского музея, Metropolitan в Нью-Йорке и др. Фирменным живописным и графическим приемом Владимира Немухина стало изображение игральных карт, ситуаций и композиций. Даже на тех холстах, где не светятся знакомые «рубашки», можно увидеть игральные символы. Сегодня картины Немухина прочно входят в традиционную «русскую обойму» на торгах ведущих мировых аукционных домов. Например, сегодня его «Натюрморт с игральными картами» оценивается в 15–25 тысяч долларов.

Мастеркова – прямая наследница русских авангардисток 20-х годов. Она участвовала во всех «лианозовских» выставках 60-х – 70-х, но всегда шла своим, неповторимым путем поиска цветовых решений и пластической новизны. Первая и единственная персональная выставка Мастерковой в Москве была устроена в 61-м году, в гостиной искусствоведа Ильи Цирлина в доме Шаляпина. После "Бульдозерной выставки" и последовавшего ареста Мастеркова эмигрировала из СССР. Ныне она живет во Франции.

Ученица Оскара Рабина, активная участница т.н. "Лианозовской группировки художников". После "Бульдозерной выставки" снискала огромную известность: е персональные выставки прошли в ФРГ, Швейцарии и во Франции. В 1978 году Надежда в возрасте 31 года умерла.

Родился в 1938 году, приехал в Ленинград в 50-х учиться в Высшем военно-морском училище. Потом стал художником, учился в ЛВХПУ им. В.И.Мухиной, вошел в круги "неформальных" художников Ленинграда и Москвы. В 1973 году состоялась первая персональная выставка работ в редакции журнала "Аврора" (Ленинград), после "Бульдозерной выставки" стал известен и на Западе. В 1977 году эмигрировал из СССР, жил во Франции и в США. В 2004 году вернулся в Россию, сейчас живет в Санкт-Петербурге.

Несмотря на славу отца (Александр - сын Оскара Рабина) начинающий художник вызвал неподдельный интерес на "Предварительных квартирных просмотрах к Всесоюзной выставке " (1974 год), на выставка произведений московских художников в "Доме культуры" ВДНХ. Затем были выставки ФРГ и во Франции, в Англии и в США. В 1978 году Александр остается вместе с отцом в Париже, где он и умер в 1994 году.

Борух - это псевдоним художника Бориса Аркадьевича Штейнберга, он его придумал, чтобы не путали с братом - художником Эдуардом Штейнбергом. Родился в 1938 году в Москве в семье "врага народа", воспитывался у родственников, потом уехал к отцу в ссылку - в город Ухту. В 60-е семья вернулась в Москву, и Борис увлекся живописью, став одним из самых авангардных художников СССР - по крайней мере, соеди всех участников "Бульдозерной выставки" Штейнберг был единственным, у кого персональная выставка на Западе прошла не после скандального разгона, а еще до него, в 1970 году. Слава не прошлап ддля него даром. в 1977 году он пережил серию ограблений квартиры и мастерской, потом был принудительно отправлен в психиатрическую лечебницу, где его "лечили " более года. После выхода из больницы он вел довольно замкнутый образ жизни: семья, работа и несколько друзей. В 2003 году художник умер.

Виталий Комар родился в 1943 году, Александр Меламид родился в 1945. Художники познакомились в 1965 году во время обучения в МВХПУ (бывш. Строгановское училище). Первая совместная выставка «Ретроспективизм» состоялась в кафе «Синяя птица» в Москве в 1967 году. Летом 1972 г. художники оформляют пионерский лагерь под Москвой, где у них возникла идея создания серии картин на тему «Соц-арт». После ее реализации Комар и Меламид начинают подготовку к выставке «Соц-арт» (не состоявшейся): членов своих семей они изобразили в виде плакатных героев, а себя - в виде Ленина и Сталина с классического медальона.

В 1977-м художники эмигрируют в Израиль. Не успев туда приехать, неугомонные художники тут же заявили о себе скандальным перформансом, посвященным собственной эмиграции. На святой горе Сион Комар и Меламид воздвигли "храм" (так они назвали алюминиевую пирамиду с пятиконечной звездой наверху) и совершили у его подножия "огненное жертвоприношение" - сожгли чемодан, с которым Комар покинул пределы родины. Этот ритуал являлся иллюстрацией к придуманной художниками истории о "Завете Священника и Учителя" - дополнению к ветхозаветной Книге Пророков.

Всемирную славу художники снискали после двухлетней акции по рассылке известным политикам телеграмм, в которых художники выступали всемогущими "ангелами мщения", карающими стихийными бедствиями политическую несправедливость. Например, телеграмма, посланная аятолле Хомейни, гласила: "Мы, Комар и Меламид, берем на себя ответственность за землетрясение в Иране 14 ноября 1979 года, которое является ответом на захват американских заложников в Тегеране". В США Комар и Меламид основали фирму Komar and Melamid Inc., занимавшуюся куплей-продажей душ (в частности, они купили душу самого Энди Уорхола). С 80-х годов Комар и Меламид - самые известные советские авангардисты в мире.

Самый пожилой из участников "Бульдозерной выставки": Василий Ситников родился в 1915 году в селе Ново-Ракитино Тамбовской губернии в крестьянской семье. В 1921 вместе с семьей переехал в Москву, учился в Московском судомеханическом техникуме, увлекался рисованием, хотя поступить во ВХУТЕМАС в 1935 году не удалось. Работал на строительстве метро, художником-мультипликатором, показывал диапозитивы на лекциях профессоров Художественного института имени В. И. Сурикова - отсюда кличка «Вася-фонарщик». В 1941 г., работая на рытье окопов под Москвой, был арестован за сбор немецких листовок (Василий собирался на них рисовать - бумага на листовки шла самая хорошая). В итоге был признан душевнобольным и направлен на принудительное лечение в Казань. В 1944, вернувшись в столицу, перебивался случайными заработками. В период«оттепели» примкнул к «неофициальному» искусству. Но он только много рисовал, но и просоавился как коллекционер икон. В 1975 Ситников эмигрировал в Австрию, потом в США, где он и умер (урна с его прахом перевезена родными в Москву и захоронена на Ваганьковском кладбище). Наиболее ценную часть своей коллекции икон Ситников завещал передать в дар Музею древнерусского искусства имени Андрея Рублева в Москве. Собственные же его картины «рассеялись» почти бесследно — не считая отдельных работ в Нью-Йоркском Музее современного искусства и в Музее Циммерли при Рутгерском университете штата Нью-Джерси.

Валентин Воробьев – художник, писатель, деятель «второго авангарда», участник всех громких выставок 60–70-х годов. В 1948 году учился в Студии изобразительного искусства, потом - во ВГИКе, откуда в 1961 году он был исключен за «профессиональную непригодность». Создает первые «геометрические абстракции». В 1963—1965 работает учителем рисования в школе для умственно неполноценных детей в Звенигороде. В 1970 участник выставок в Швейцарии и США. В 1974 участвовал в «Бульдозерной» и измайловской выставках. В 1975 уехал в Париж, где стал законодателем жанра "геометрической абстракции". В 2005 вышла автобиографическая книга художника «Враг народа».

Игорь Холин воспитывался в детском доме, был воспитанником музыкальной команды Красной Армии. С 1940 по 1946 год служил в армии, войну закончил в Праге капитаном Красной Армии. Был дважды ранен. За избиение солдата попал под трибунал, сидел на зоне в Лианозово, где встретил товарища по армии, который по старой памяти дал поблажку — разрешил выходить за пределы зоны. Там же, под влиянием товарища, начал писать стихи — по собственному признанию, дурные. Прослышал о Блоке, пошел в местную, лианозовскую библиотеку, где попросил книгу Блока, чем удивил библиотекаршу, так как Блок тогда считался почти запрещённым поэтом. Библиотекарша оказалась женой Евгения Леонидовича Кропивницкого, у которого дома в те годы собирался кружок поэтов, писателей и художников, включая и Оскара Рабина…

Под влиянием Кропивницкого состоялось творчество Холина. Активно писать Игорь Холин начал в середине 1950-х. В те годы им был создан первый цикл «барачных» стихов, давший вектор развития всей Лианозовской группе. В это время Холин работал официантом в ресторане при гостинице «Метрополь». Кроме того, его друг Генрих Сапгир приобщил его к написанию детских стихов. Но поэзия на заказ у Холина шла тяжело, несмотря на то, что он написал советский "Букварь" и был самым издаваемым советским поэтом.

К концу 1950-х годов Холин стал одним из лидеров неофициальной русской поэзии и русского авангарда. В 1960-х он печатался на Западе, был участником поэтической группы «Конкрет», куда входили Генрих Сапгир, Эдуард Лимонов, Бахчанян. В начале 1970-х один из его приятелей - художник Михаил Гробман - научил Холина заниматься «фарцовкой», которая спустя небольшое время переросла в торговлю антиквариатом. Этим Холин зарабатывал на жизнь до 1998 года, пока не умер от скоротечного рака печени — быстро и легко, как и жил.