Главный виновник Цусимы. Генезис катастрофы - 2
Зиновий Петрович, естественно, читал все материалы и сам подписал отчет посредников, обсуждение которого состоялось в марте 1903 г. Посредники подтвердили… мысль об организации в ГМШ специального оперативного органа для разработки планов войны и соответствующего им развития флотов на театрах.
Однако никаких действий в этом направлении ни З.П. Рожественский, ни Ф.К. Авелан (сменивший Тыртова новый Управляющий Морским министерством) не предпринимали.
И только в октябре 1903 года, когда Япония уже заканчивала все приготовления к началу войны, на совещании адмиралов было принято решение о необходимости составления планов войны, для чего ВМУО было решено разделить на распорядительную и учебную часть и стратегическую. Однако состоялось это только 16 февраля 1904 года, т. е. почти через месяц после начала войны.
Жесткий момент: назначенный ее начальником 1-го ранга Л.А. Брусилов еще 4 октября подал на имя Рожественского записку по критическим вопросам состояния наших сил на Дальнем Востоке (В.Ю. Грибовский «Вице-адмирал Рожественский»):
При этом:
И за это тоже отвечал Рожественский! И возможности у него были!
В декабре 1903 года произошло плановое увольнение большого количества отслуживших опытных матросов, что имело весьма тяжелые последствия для боеготовности эскадры.
В.Ю. Грибовский («Вице-адмирал Рожественский»):
В цитате упомянуты корабли эскадры Вирениуса, которые по действиям и бездействию Рожественского так и не дошли до Порт-Артура: несмотря на критические проблемы с миноносцами, Рожественский лично запрещал Вирениусу их оставлять ради ускоренного движения в Порт-Артур броненосца «Ослябя» и крейсера «Аврова» (что более чем обоснованно требовал Алексеев).
Более того, контр-адмирал Вирениус занимал должность начальника ВМУО ГМШ, т. е. Рожественский за полгода до начала войны фактически «обезглавил» основной структурный орган ГМШ, который на девять месяцев фактически остался в заведовании второстепенного лица – полковника по Адмиралтейству В.А. Штенгера (но с которым Рожественскому «комфортно работалось»).
Разумеется, в этих обстоятельствах начало войны стало шоком для Рожественского.
Из воспоминаний великого князя Александра Михайловича Романова:
Что обращает на себя внимание?
Первое. «Превосходной моряк» – еще не есть хороший военный моряк.
Второе. Откровенное смятение Рожественского, при том, что он должен был в этой ситуации быть просто с головой в работе: – где, что упустили и что необходимо экстренно делать?
Третье. Абсолютное циничное и откровенное «о новостях Ривьеры и ее мисс» от «первого лица флота», и это с учетом крайне неудачного начала очевидной тяжелой войны.
«Качество» управления было таково, что в этой ситуации Вирениуса с эскадрой… отзывают обратно в Кронштадт! И это, несмотря на категорические требования Алексеева и Макарова об ускорении движения кораблей в состав Первой эскадры! Эскадры, которая вступила в войну с огромным некомплектом, значительной частью уволенных опытных матросов, с недостатком боезапаса и крайней скудностью боевой подготовки накануне войны.
Ну а следующую цитату я просто не знаю, как охарактеризовать без «крепких боцманских выражений»:
Пояснение.
Государь император накануне войны санкционирует (наконец-то!) резкую интенсификацию боевой подготовки эскадры, с соответствующими затратами (уголь, ремонты, снаряды), а в ГМШ… – убирают это с «глаз долой» в «железный ящик». То, что такое не могло произойти без ведома Рожественского – очевидно.
Будь в то время у нас должная служба военной контрразведки, уже за одно это, она обязана была как минимум жестко задать соответствующие вопросы. Отдельный вопрос – информирование Николая II о подобных художествах его непосредственных подчинённых и членов свиты (в реальной истории такие художества закончились в феврале 1917 года – «вокруг одна измена и предательство»).
В указанном документе прозвучало слово «уголь». И это было тогда крайне позорной темой нашего флота, имевшей самые катастрофические последствия, причем не только для флота, но и страны.
Принятие решения о посылке Второй Тихоокеанской эскадры:
Снабжения углем.
А теперь еще раз вспомним жесткую книгу очевидца и участника тех событий Бориса Тагеева:
Собственно вопрос – а «откаты» с угольных контрактов «уже организованного снабжения» на момент совещания уже были уплачены «уважаемым людям» империи?
Что так требовалось гнать эскадру, причем без проведения полноценной боевой подготовки, без доводки кораблей и устранения даже критических недостатков кораблей (машины «Бородино», переборки «Сисоя» и «Наварина» и т. д.), что главным аргументом для этого стали «угольные контракты».
А теперь простой вопрос – мог ли «не знать» обо всем этом Рожественский?
И как оценить его действия с учетом знания этого вопроса?
Но уголь имел и другие, крайне тяжелые (если не катастрофические) последствия в самом бою.
Мешки с углем, как и на остальных кораблях отряда, использовались в качестве импровизированной противоосколочной защиты.
Уголь, сваленный на палубе (при приемке в перегруз).
В случае «Орла», шедшего в колонне первого отряда концевым, эту пыль успели в значительной мере залить водой, но на головных броненосцах, сразу попавших под мощный огневой удар, пожарные шланги повреждались осколками, и там, очевидно, «увлажнение» угля если и было, то много меньше. И этот уголь не только выводил из строя оптические прицелы, но он еще и горел! В значительной мере это и есть ответ на вопрос крайне высокой интенсивности пожаров на наших головных броненосцах! Пожаров, имевших фатальные последствия для «Бородино» и «Александра III» (да и в значительной мере «Суворова»).
Снятые с избитого и практически потерявшего боеспособность «Суворова» раненый Рожественский и часть его штаба на следующий день «доблестно сдались» японцам на миноносце «Бедовый».
Адвокаты Зиновия обычно валят этот позор на кого угодно: мол, Рожественский был «без сознания» (когда это произошло). Да, был! Только вот процесс «а как бы сдаться японцам» в исполнении штаба Рожественского начался задолго до, еще на снявшем их с «Суворова» поврежденном миноносце «Буйный» (с которого Рожественского и штаб пересадили на «Бедовый»). И Рожественский все это прекрасно знал! Одного его слова (правильнее было бы – «начальственного рыка») хватило бы пресечь это непотребство. Однако его не было…
Почему?
Видимо, потому что г. Рожественскому было очень психологически некомфортно оказаться после полного разгрома эскадры во Владивостоке, тут и общественное мнение могло «персональный вопрос» по нему «ребром поставить». Короче – страх прийти во Владивосток без эскадры, «лучше – в плен» (что и было выполнено его доверенными лицами штаба).
Адмирал Того навещает Рожественского в госпитале (барельеф в мемориальном комплексе на о. Цусима)
А дальше в дело начинали вступать уже другие соображения – «династийно-политического свойства». В.И. Ульянов (Ленин):
Соответственно, крайне нехорошие вопросы возникали по генерал-адмиралу великому князю Алексей Александровичу (и далее – по самому Николаю II, при полном попустительстве которого и безответственности это все происходило), о деталях которых Рожественский, безусловно, знал.
Соответственно последующее было вполне логичным: уже в конце мая 1905 года Николай II присылает в Токио телеграмму:
Короче: «все будет нормально, ты только лишнего ничего не скажи».
В это время А.А. Бирилев (ожидавший эскадру во Владивостоке) вернулся в Санкт-Петербург, где принял должность морского министра.
Пишет В.Ю. Грибовский («Вице-адмирал Рожественский»):
Собственно, «факты на лице».
Откровенный хам в отношении подчиненных Рожественский очень чутко «держал хвост по ветру» в отношении власть имущих, был готов легко лгать. И здесь весьма показательна история с разбором его действий его бывшим подчиненным по ГМШ лейтенантом А.Н. Щегловым:
Ответ Рожественского был весьма подробный, однако, крайне дипломатичный и лживый, в виде рапорта председателю Морского технического комитета вице-адмиралу А.А. Вирениусу:
Т. е. не надо министру во все это вникать, лучше «кратко и устно», и далее просто откровенная ложь.
Лейтенант, ссылаясь на документы, ставит мне в вину много распоряжений и еще больше бездействия власти и приходит к заключению, что несчастия флота за последнюю кампанию суть либо плоды этих распоряжений или прямые последствия бездействия
Остановимся сейчас только на двух фактах.
Щеглов:
Рожественский:
Как говорится – «без комментариев».
Но еще более ярко «соответствующие особенности личности» Рожественского проявляются в вопросе срыва покупки итальянских броненосных крейсеров (ставшими в итоге японскими «Ниссином» и «Кассугой»).
Рожественский:
Что можно на это сказать?
Только «память девичья»… Ибо факты, имевшие место до декабря 1903 года, Рожественский «внезапно забыл»:
По сути, мы видим трусливого и беспринципного лжеца, любыми способами пытающегося оправдаться за содеянное. Будь в тот момент у Рожественского хоть капля чести – выход был только один: пистолет с одним патроном! Да, собственно, он сам все сказал:
«Адвокаты Зиновия» умиляются тому, как он «вел себя на суде», мол, «брал на себя все» со своих подчиненных. Правда же в том, что на суде Рожественский мог ломать любую комедию, лишь бы не прозвучали опасные для великого князя Алексея Александровича и Николая II «закулисные факты».
Собственно, в своей майской телеграмме 1905 года Николай II все сказал, и решение суда не могло не учитывать этого.
Показательно то, что, несмотря на личную вину в произошедшей катастрофе, Рожественский даже надеялся на высокую должность на флоте! С должностью не получилось (слишком много о происходившем на флоте и прямо связанным с его именем уже узнало общество), но пенсией его Николай II не обидел – более 7 000 рублей в год.
Еще раз подчеркну – на момент войны с Турцией в 1976 году Рожественский молодой, очень хорошо подготовленный, смелый и перспективный морской офицер. Реальный герой войны (бой «Весты»).
Впрочем, видимо, тогда (сразу после) и пошел он «по наклонной», и началось все с «дела Весты», точнее – закулисных интриг и конфликтов высокопоставленных лиц, в котором он решил поучаствовать на «правильной стороне» (В.Ю. Грибовский «Вице-адмирал Рожественский»):
Здесь, с одной стороны, стоит подчеркнуть правоту А.А. Попова («по делу»), а с другой – то, что правильным было бы «расставить точки над i» в жесткой и публичной дискуссии, однако в ход пошли, мягко говоря, непорядочные методы и молодой Зиновий Рожественский, обладавший хорошим чутьем на то, на чьей стороне власть:
Как уже говорилось выше, Рожественский был назначен (формально – через головы многих адмиралов) на должность начальника ГМШ по представлению генерал-адмирала великому князю Алексей Александровичу и, очевидно, был «в его команде».
Более того, выскажу предположение, что санкция Николая II на резкую интенсификацию боевой подготовки Артурской эскадры перед войной оказалась (закрытой и спрятанной) в железном ящике у Рожественского именно по решению генерал-адмирала (для такого даже Авелана было мало).
Один из британских кузенов великого князя охарактеризовал его предпочтения так: «доступные женщины и медленные корабли» (Fast women and slow ships). «Семь пудов августейшего мяса» – это не кличка Алексея Александрович из «желтой прессы», а характеристика опытного отечественного кораблестроителя М.И. Кази, управляющего Балтийским заводом, искренне не принимавшего порядки генерал-адмирала.
Генерал-адмирал «семь пудов августейшего мяса» великий князь Алексей Александрович
Флот, по сути, являлся доходным предприятием великого князя Алексея Александровича, со всеми вытекающими последствиями.
Показательна история с участием не просто родственника Николая II, а очень близкого его друга – Сандро, великого князя Александра Михайловича:
Да, великий князь Александр Михайлович – человек неординарный, неоднозначный (можно вспомнить, как он «снял порты с Витте»), но, безусловно, сильный и очень способный.
И приходится крайне сожалеть, что такой человек не встал во главе нашего флота в критический для страны момент.
Еще одним показательным примером к личности Александра Михайловича является руководство им комитетом по сбору пожертвований на восстановление флота: ни к чьим рукам не «прилипло» ничего, при этом флот получил в короткие сроки большое количество весьма добротных кораблей, успешно воевавших в последующем. Среди них был и знаменитый «Новик»!
В последующем Александр Михайлович стал шефом российского воздушного флота и очень многое сделал для его создания и совершенствования.
Великий князь Александр Михайлович на палубе своего миноносца и второй выпуск Качинской школы летчиков.
Возникает вопрос, если «все решал» великий князь Алексей Александрович, то «что мог» Рожественский?
Да много чего мог, ибо генерал-адмирал сам делами флота практически не занимался («мисс с пониженной социальной ответственностью занимали его несравнимо более»), и умный правильно мотивированный офицер на должности начальника ГМШ мог сделать действительной очень много.
С одним уточнением: очевидно, «больным вопросом» был финансовый, и даже не то, что «денег не хватало» – выделялось их много! А вопрос того, что эти деньги были в «схемах», соответственно, их перемещение на наиболее критичные нужды было затруднено (и здесь уже прямо затрагивались финансовые интересы генерал-адмирала и его приближенных).
Безответственность сановных (и «особо приближенных») должностных лиц подрывала правящий режим, что привело в итоге к революции.
И.Е. Репин. Манифестация 17 октября 1905 года
Только вот «детонатором» для нее стала именно Цусима, полностью дискредитировавшая режим с военной и силовой стороны.
Долг честного офицера в той ситуации был несовместим с соучастием в «предприятии семи пудов августейшего мяса» (во что фактически превратили флот). Как член свиты Рожественский обязан был как минимум доложить Николаю II правду (хотя бы как он ее видел).
Однако Рожественский молчал и соучаствовал в «предприятии» генерал-адмирала.
Все выше написанное – не «история», это фактически текущая реальность, и «психотип ЗПР» в нашем флоте, увы, не случайность, а вполне распространённый тип начальника.
Адмирал – это не «шуба с барского плеча», не «деревеньки с крепостными». Да, адмирал – это статус. Но сначала ответственность. Ответственность за порученное дело перед флотом, обществом, страной, первым лицом государства.
А история – это не пыльный архив, это уроки.
Они (японцы) их помнят.
«Та самая» скатерть с кают-копании «Бедового» (белый флаг сдачи).
А мы?
Особенно с учетом того, что сейчас мы опять стоим на пороге войны с Японией (будет она или не будет – время покажет, но ее угроза реальна и значительна).
И сразу же вопросы.
А у нас есть сейчас Оперативное управление ВМФ («оптимизированное под нуль» при Сердюкове)?
Или кто-то за такой орган считает Восточный округ?
Так с перегрузкой, текучкой и административной работой его эффективность (как оперативной структуры) весьма относительна?
Грустный юмор в том, что с той структурой, которую мы получили сегодня, аналогии напрашиваются с наместничеством, как перед Русско-японской.
Генеральный штаб?
США во Вьетнаме, несмотря на наличие мощнейшей военно-транспортной авиации (ВТА), 98 % грузов возили морем (через океан), мы же, имея небольшое морское плечо подвоза в Сирии, умудрились страшно выбить там драгоценный ресурс нашей ВТА (ссылка) – и это только один пример «эффективности» (в кавычках) решения межвидовых задач существующим Генштабом.
У нас есть сейчас ОУ ВМФ?
Как тогда у нас просто острейшие проблемные вопросы по корабельному составу и оружию. О чем говорить, если у нас на весь Тихоокеанский флот всего один противоминный подводный аппарат, на единственном тральщике-искателе!
Или ГШ об этом не знает?
Или он руководствуется «бравыми реляциями» «самого чудесного департамента» Минобороны?
Желающим «насладиться прекрасным» – ссылка.
А вот реальные оценки происходящего сегодня:
«Флот, идущий к Цусиме. Итоги ВМФ за 2020 г.»
«Смертники» «Черных дыр» проекта 877 и 636»
«Бомбардировщики США бросают вызов ВМФ РФ. Готов ли наш флот на него ответить»
«Противоторпедная катастрофа» российского флота
«Торпедная катастрофа России»
«Что не так с «новейшим» ПМК проекта 12700?»
«Что не так с нашими тральщиками?»
Куда нас приведут современные Рожественские и как скоро?
Однако никаких действий в этом направлении ни З.П. Рожественский, ни Ф.К. Авелан (сменивший Тыртова новый Управляющий Морским министерством) не предпринимали.
И только в октябре 1903 года, когда Япония уже заканчивала все приготовления к началу войны, на совещании адмиралов было принято решение о необходимости составления планов войны, для чего ВМУО было решено разделить на распорядительную и учебную часть и стратегическую. Однако состоялось это только 16 февраля 1904 года, т. е. почти через месяц после начала войны.
Жесткий момент: назначенный ее начальником 1-го ранга Л.А. Брусилов еще 4 октября подал на имя Рожественского записку по критическим вопросам состояния наших сил на Дальнем Востоке (В.Ю. Грибовский «Вице-адмирал Рожественский»):
Так как к войне Россия сейчас не готова, то надо уступками, вплоть до допущения японских войск в Корею, отложить ее объявление на два года и энергично готовиться... достройка всех кораблей программ 1895–1899 гг. (особенно пяти броненосцев типа «Бородино»), сосредоточение на Дальнем Востоке превосходящих сил флота (13 эскадренных броненосцев и 5 броненосных крейсеров против 6 и 6 японских соответственно), снабжение их двойным и тройным (для патронных пушек) комплектом снарядов, обеспечение углем, окончание доков и оборудования мастерских, пополнение личного состава… подготовку крейсеров к разведывательной службе («не ходить ниже 16 уз»), а «сухопутной части» – к походу в Корею.
Вывод Рожественского поражал своим оптимизмом: «К войне готовы более, чем когда-нибудь, но она нежелательна...» И записка Брусилова «осела» в делах ВМУО ГМШ без ознакомления с ней даже Ф.К. Авелана, не говоря уже о генерал-адмирале и адмирале Е.И. Алексееве.
Вывод Рожественского поражал своим оптимизмом: «К войне готовы более, чем когда-нибудь, но она нежелательна...» И записка Брусилова «осела» в делах ВМУО ГМШ без ознакомления с ней даже Ф.К. Авелана, не говоря уже о генерал-адмирале и адмирале Е.И. Алексееве.
При этом:
В Порт-Артуре к началу войны не оказалось полного второго комплекта боеприпасов для эскадры, не было там и полного комплекта флотских офицеров и инженер-механиков.
И за это тоже отвечал Рожественский! И возможности у него были!
В декабре 1903 года произошло плановое увольнение большого количества отслуживших опытных матросов, что имело весьма тяжелые последствия для боеготовности эскадры.
В.Ю. Грибовский («Вице-адмирал Рожественский»):
В конце 1903 г. наместник в очередной раз просил о срочном назначении 96 обер-офицеров и инженер-механиков. Из ГМШ ответили глубокомысленной телеграммой, в которой говорилось, что «по приходу» 11 миноносцев Вирениуса, с них могут быть списаны 12 строевых офицеров, 2 артиллериста, 4 минера, 4 механика (останутся командир, офицер и механик, а на номерных – по командиру и механику), кроме того, по железной дороге командировано 11 человек, в том числе 8 мичманов.
Со «списанием» офицеров новые эскадренные миноносцы сразу «лишились подвижности», как отметил адмирал Е.И. Алексеев в последней перед войной телеграмме Ф.К. Авелану (от 21 января 1904 г.) «с почтительной просьбой... откомандировать офицеров, главным образом, лейтенантов... на миноносцах не может быть менее 2-х офицеров, кроме командира...»
Со «списанием» офицеров новые эскадренные миноносцы сразу «лишились подвижности», как отметил адмирал Е.И. Алексеев в последней перед войной телеграмме Ф.К. Авелану (от 21 января 1904 г.) «с почтительной просьбой... откомандировать офицеров, главным образом, лейтенантов... на миноносцах не может быть менее 2-х офицеров, кроме командира...»
В цитате упомянуты корабли эскадры Вирениуса, которые по действиям и бездействию Рожественского так и не дошли до Порт-Артура: несмотря на критические проблемы с миноносцами, Рожественский лично запрещал Вирениусу их оставлять ради ускоренного движения в Порт-Артур броненосца «Ослябя» и крейсера «Аврова» (что более чем обоснованно требовал Алексеев).
Более того, контр-адмирал Вирениус занимал должность начальника ВМУО ГМШ, т. е. Рожественский за полгода до начала войны фактически «обезглавил» основной структурный орган ГМШ, который на девять месяцев фактически остался в заведовании второстепенного лица – полковника по Адмиралтейству В.А. Штенгера (но с которым Рожественскому «комфортно работалось»).
Разумеется, в этих обстоятельствах начало войны стало шоком для Рожественского.
Из воспоминаний великого князя Александра Михайловича Романова:
В тот же день я встретил адмирала Авелана, моего бывшего командира по «Рынде», превосходного моряка, который, однако, совершенно не подходил для административного поста морского министра. Ни он, ни начальник главного морского штаба адмирал Рожественский не могли мне объяснить, что же теперь произойдет и каким образом мы с нашими сорока пятью боевыми единицами, составляющими Тихоокеанскую эскадру, сможем одержать победу над японскими судами, построенными на английских судостроительных верфях? От волнения налитые кровью глаза Авелана лезли буквально на лоб. Рожественский же заявил, что готов немедленно отправиться в Порт-Артур и встретиться с японцами лицом к лицу. Его почти нельсоновская речь звучала комично в устах человека, которому была вверена почти вся власть над нашим флотом. Я напомнил ему, что Россия вправе ожидать от своих морских начальников чего-нибудь более существенного, чем готовности пойти ко дну.
– Что я могу сделать, – воскликнул он: – общественное мнение должно быть удовлетворено. Я знаю это. Я вполне отдаю себе отчет в том, что мы не имеем ни малейшего шанса победить в борьбе с японцами.
– Отчего вы не думали об этом раньше, когда высмеивали моряков микадо?
– Я не высмеивал, – упрямо возразил Рожественский: – Я готов на самую большую жертву. Это тот максимум, который можно ожидать от человека.
И этот человек с психологией самоубийцы собирался командовать нашим флотом. Я был глубоко потрясен и, забыв общеизвестные черты характера нашего милейшего генерал-адмирала, отправился к дяде Алексею. Свидание носило скорее комический характер. Все вооруженные силы микадо на суше и на море не могли смутить оптимизма дяди Алексея. Его девиз был неизменен: «Мне на все наплевать». Каким образом должны были проучить наши «орлы» «желтолицых обезьян», так и осталось для меня тайной. Покончив таким образом со всеми этими вопросами, он заговорил о последних новостях Ривьеры. Что дал бы он, чтобы очутиться в Монте-Карло. Пошли вопросы: видел ли я мисс X. и понравилась ли мне мисс У.? Не соберусь ли я к нему пообедать и вспомнить старое? Его повар изобрел новый способ приготовления стерляди, представлявший собою величайшее достижение кулинарного искусства, и т. д.
– Что я могу сделать, – воскликнул он: – общественное мнение должно быть удовлетворено. Я знаю это. Я вполне отдаю себе отчет в том, что мы не имеем ни малейшего шанса победить в борьбе с японцами.
– Отчего вы не думали об этом раньше, когда высмеивали моряков микадо?
– Я не высмеивал, – упрямо возразил Рожественский: – Я готов на самую большую жертву. Это тот максимум, который можно ожидать от человека.
И этот человек с психологией самоубийцы собирался командовать нашим флотом. Я был глубоко потрясен и, забыв общеизвестные черты характера нашего милейшего генерал-адмирала, отправился к дяде Алексею. Свидание носило скорее комический характер. Все вооруженные силы микадо на суше и на море не могли смутить оптимизма дяди Алексея. Его девиз был неизменен: «Мне на все наплевать». Каким образом должны были проучить наши «орлы» «желтолицых обезьян», так и осталось для меня тайной. Покончив таким образом со всеми этими вопросами, он заговорил о последних новостях Ривьеры. Что дал бы он, чтобы очутиться в Монте-Карло. Пошли вопросы: видел ли я мисс X. и понравилась ли мне мисс У.? Не соберусь ли я к нему пообедать и вспомнить старое? Его повар изобрел новый способ приготовления стерляди, представлявший собою величайшее достижение кулинарного искусства, и т. д.
Что обращает на себя внимание?
Первое. «Превосходной моряк» – еще не есть хороший военный моряк.
Второе. Откровенное смятение Рожественского, при том, что он должен был в этой ситуации быть просто с головой в работе: – где, что упустили и что необходимо экстренно делать?
Третье. Абсолютное циничное и откровенное «о новостях Ривьеры и ее мисс» от «первого лица флота», и это с учетом крайне неудачного начала очевидной тяжелой войны.
«Качество» управления было таково, что в этой ситуации Вирениуса с эскадрой… отзывают обратно в Кронштадт! И это, несмотря на категорические требования Алексеева и Макарова об ускорении движения кораблей в состав Первой эскадры! Эскадры, которая вступила в войну с огромным некомплектом, значительной частью уволенных опытных матросов, с недостатком боезапаса и крайней скудностью боевой подготовки накануне войны.
Ну а следующую цитату я просто не знаю, как охарактеризовать без «крепких боцманских выражений»:
У нас не только не проводились маневры в таких широких размахах, но самое обыденное плавание эскадры из-за трат на расходы угля сильно ограничилось стоянкой в Порт-Артуре. Начальник Тихоокеанской эскадры неоднократно ходатайствовал и настаивал на необходимости плаваний как для упражнений, стрельб и маневрирования, так и для изучения вод возможного театра войны, но тщетно. Когда, наконец, представления Начальника эскадры дошли до Государя Императора, и Его Величеству угодно было повелеть, чтобы эскадра больше плавала, то таковое Высочайшее повеление своевременно не было, по приказанию Морского Министра, сообщено Начальнику эскадры, а было положено в железный ящик Военно-морского Учетного Отдела.
Пояснение.
Государь император накануне войны санкционирует (наконец-то!) резкую интенсификацию боевой подготовки эскадры, с соответствующими затратами (уголь, ремонты, снаряды), а в ГМШ… – убирают это с «глаз долой» в «железный ящик». То, что такое не могло произойти без ведома Рожественского – очевидно.
Будь в то время у нас должная служба военной контрразведки, уже за одно это, она обязана была как минимум жестко задать соответствующие вопросы. Отдельный вопрос – информирование Николая II о подобных художествах его непосредственных подчинённых и членов свиты (в реальной истории такие художества закончились в феврале 1917 года – «вокруг одна измена и предательство»).
В указанном документе прозвучало слово «уголь». И это было тогда крайне позорной темой нашего флота, имевшей самые катастрофические последствия, причем не только для флота, но и страны.
Уголь как один из ключевых факторов катастрофы
Принятие решения о посылке Второй Тихоокеанской эскадры:
Особое совещание, наконец, состоялось 25 августа 1904 г. в Петергофе под руководством самого Николая II в обстановке строгой секретности. На совещании, где, помимо генерал-адмирала, управляющего Морским министерством вице-адмирала Ф.К. Авелана, командующего эскадрой и Великого князя Александра Михайловича, присутствовали министры – военный, финансов, иностранных дел и статс-секретарь, победила точка зрения самого З.П. Рожественского. Сомнения военного министра генерала А.В. Сахарова и Ф.К. Авелана в возможности удержать Порт-Артур и сохранить 1-ю эскадру до прибытия подкреплений на Дальний Восток померкли на фоне энергичных заверений командующего (Зиновия Петровича) о невозможности нарушения уже организованного снабжения эскадры в пути.
Снабжения углем.
А теперь еще раз вспомним жесткую книгу очевидца и участника тех событий Бориса Тагеева:
В 1903 году морское министерство заключило контракты с фирмой «Гинсбург и Ко», по которым предприимчивый «угольный король» должен был иметь кардиф по 73 шиллинга за тонну! ...В одном и том же порту стоят два корабля – одни Добровольного флота, другой – военной. Оба грузятся совершенно одинаковым углем. В результате: коммерческое уплачивает за тот же самый уголь 36 шиллингов, военное – платит 75... на золотых приисках нравы быстро калечатся, и смотришь, из честного человека получается страшный негодяй. На «черных приисках» во флоте случилось то же самое... кинем взгляд с высоты адмиралтейского шпица на то, что делалось под Андреевским флагом в русском флоте... в главном правлении кораблестроения и снабжения заключались все контракты по снабжению флота в России и на Дальнем Востоке. Самыми предательскими из них были контракт на «черное золото», то есть превращенный в этот новый «металл» русскими моряками, уголь...
Собственно вопрос – а «откаты» с угольных контрактов «уже организованного снабжения» на момент совещания уже были уплачены «уважаемым людям» империи?
Что так требовалось гнать эскадру, причем без проведения полноценной боевой подготовки, без доводки кораблей и устранения даже критических недостатков кораблей (машины «Бородино», переборки «Сисоя» и «Наварина» и т. д.), что главным аргументом для этого стали «угольные контракты».
А теперь простой вопрос – мог ли «не знать» обо всем этом Рожественский?
И как оценить его действия с учетом знания этого вопроса?
Но уголь имел и другие, крайне тяжелые (если не катастрофические) последствия в самом бою.
Мешки с углем, как и на остальных кораблях отряда, использовались в качестве импровизированной противоосколочной защиты.
Как узнал тогда от японских офицеров В.П. Костенко, на корабле при снятии зашивок борта на батарейной и верхней палубах обнаружилось огромное количество накопившейся в течение похода угольной пыли – следствие угольного безумия, ради которого распоряжением З.П. Рожественского в склад угля была превращена и батарея 75-мм пушек.
Оставаясь необнаруженной в течение всего похода (стрельб батареи не проводили), она коварнейшим образом дала о себе знать во время боя, когда, от разрывов снарядов, окутывала своей пеленой все пространство батареи. Угольная пыль запорошила оптику прицелов, смешиваясь с водой из пожарных шлангов, она обратила палубу в черное месиво и приводила в смятение врачей на перевязочном пункте, куда раненые поступали, словно вымазанные сажей.
Оставаясь необнаруженной в течение всего похода (стрельб батареи не проводили), она коварнейшим образом дала о себе знать во время боя, когда, от разрывов снарядов, окутывала своей пеленой все пространство батареи. Угольная пыль запорошила оптику прицелов, смешиваясь с водой из пожарных шлангов, она обратила палубу в черное месиво и приводила в смятение врачей на перевязочном пункте, куда раненые поступали, словно вымазанные сажей.
Уголь, сваленный на палубе (при приемке в перегруз).
В случае «Орла», шедшего в колонне первого отряда концевым, эту пыль успели в значительной мере залить водой, но на головных броненосцах, сразу попавших под мощный огневой удар, пожарные шланги повреждались осколками, и там, очевидно, «увлажнение» угля если и было, то много меньше. И этот уголь не только выводил из строя оптические прицелы, но он еще и горел! В значительной мере это и есть ответ на вопрос крайне высокой интенсивности пожаров на наших головных броненосцах! Пожаров, имевших фатальные последствия для «Бородино» и «Александра III» (да и в значительной мере «Суворова»).
Сдача. После плена
Снятые с избитого и практически потерявшего боеспособность «Суворова» раненый Рожественский и часть его штаба на следующий день «доблестно сдались» японцам на миноносце «Бедовый».
Адвокаты Зиновия обычно валят этот позор на кого угодно: мол, Рожественский был «без сознания» (когда это произошло). Да, был! Только вот процесс «а как бы сдаться японцам» в исполнении штаба Рожественского начался задолго до, еще на снявшем их с «Суворова» поврежденном миноносце «Буйный» (с которого Рожественского и штаб пересадили на «Бедовый»). И Рожественский все это прекрасно знал! Одного его слова (правильнее было бы – «начальственного рыка») хватило бы пресечь это непотребство. Однако его не было…
Почему?
Видимо, потому что г. Рожественскому было очень психологически некомфортно оказаться после полного разгрома эскадры во Владивостоке, тут и общественное мнение могло «персональный вопрос» по нему «ребром поставить». Короче – страх прийти во Владивосток без эскадры, «лучше – в плен» (что и было выполнено его доверенными лицами штаба).
Адмирал Того навещает Рожественского в госпитале (барельеф в мемориальном комплексе на о. Цусима)
А дальше в дело начинали вступать уже другие соображения – «династийно-политического свойства». В.И. Ульянов (Ленин):
Перед нами не только военное поражение, но и полный военный крах самодержавия...
Соответственно, крайне нехорошие вопросы возникали по генерал-адмиралу великому князю Алексей Александровичу (и далее – по самому Николаю II, при полном попустительстве которого и безответственности это все происходило), о деталях которых Рожественский, безусловно, знал.
Соответственно последующее было вполне логичным: уже в конце мая 1905 года Николай II присылает в Токио телеграмму:
От души благодарю вас и всех тех чинов эскадры, которые честно исполнили свой долг в бою, за самоотверженную службу России и Мне. Волею Всевышнего не суждено было увенчать ваш подвиг успехом, но беззаветным мужеством вашим Отечество всегда будет гордиться.
Короче: «все будет нормально, ты только лишнего ничего не скажи».
В это время А.А. Бирилев (ожидавший эскадру во Владивостоке) вернулся в Санкт-Петербург, где принял должность морского министра.
Пишет В.Ю. Грибовский («Вице-адмирал Рожественский»):
Ему и был адресован первый подробный рапорт З.П. Рожественского, изучение которого проясняет два важных обстоятельства.
Во-первых, в рапорте начисто отсутствуют критические оценки техники и снабжения эскадры, которыми ранее были переполнены все строевые рапорты командующего. Это понятно – именно А.А. Бирилев возглавлял снаряжение кораблей на Балтике.
Во-вторых, здесь Зиновий Петрович достаточно подробно объясняет мотивы своих решений, часть которых уже подвергалась критике в печати и среди пленных офицеров. Эти особенности рапорта позволяют сделать вывод о том, что в июле вице-адмирал З.П. Рожественский надеялся по возвращении в Россию получить возможность принять активное участие (или возглавить?) возрождение флота.
Во-первых, в рапорте начисто отсутствуют критические оценки техники и снабжения эскадры, которыми ранее были переполнены все строевые рапорты командующего. Это понятно – именно А.А. Бирилев возглавлял снаряжение кораблей на Балтике.
Во-вторых, здесь Зиновий Петрович достаточно подробно объясняет мотивы своих решений, часть которых уже подвергалась критике в печати и среди пленных офицеров. Эти особенности рапорта позволяют сделать вывод о том, что в июле вице-адмирал З.П. Рожественский надеялся по возвращении в Россию получить возможность принять активное участие (или возглавить?) возрождение флота.
Собственно, «факты на лице».
Откровенный хам в отношении подчиненных Рожественский очень чутко «держал хвост по ветру» в отношении власть имущих, был готов легко лгать. И здесь весьма показательна история с разбором его действий его бывшим подчиненным по ГМШ лейтенантом А.Н. Щегловым:
…неприятностью для З.П. Рожественского стало появление типографски оформленного труда его бывшего подчиненного А.Н. Щеглова «Значение и работа штаба по опыту войны», где добросовестный и грамотный офицер буквально «по костям» разложил деятельность начальника ГМШ.
Ответ Рожественского был весьма подробный, однако, крайне дипломатичный и лживый, в виде рапорта председателю Морского технического комитета вице-адмиралу А.А. Вирениусу:
Я приготовил было рапорт Министру с оправданиями в тех обвинениях, которые возводит на меня лейтенант Щеглов… но нашел что нельзя отнимать у Министра время на чтение таких старых вещей.
Посылаю этот рапорт Вам для доклада министру при случае в кратких словах и устно… просил бы подложить этот рапорт в ту обложку, где будет храниться оригинал работы лейтенанта Щеглова.
Посылаю этот рапорт Вам для доклада министру при случае в кратких словах и устно… просил бы подложить этот рапорт в ту обложку, где будет храниться оригинал работы лейтенанта Щеглова.
Т. е. не надо министру во все это вникать, лучше «кратко и устно», и далее просто откровенная ложь.
Лейтенант, ссылаясь на документы, ставит мне в вину много распоряжений и еще больше бездействия власти и приходит к заключению, что несчастия флота за последнюю кампанию суть либо плоды этих распоряжений или прямые последствия бездействия
Остановимся сейчас только на двух фактах.
Щеглов:
Начальник Главного Морского Штаба не умел постичь, что кризис близок, не верил, что Япония твердо решилась воевать, и не принял мер к своевременной отправке подкреплений.
Рожественский:
Это также несправедливо…
Как говорится – «без комментариев».
Но еще более ярко «соответствующие особенности личности» Рожественского проявляются в вопросе срыва покупки итальянских броненосных крейсеров (ставшими в итоге японскими «Ниссином» и «Кассугой»).
Рожественский:
Необоснованность этого обвинения прямо обнаруживается его содержанием, 19 декабря крейсера предлагаются русскому правительству, а 26 проданные Японии и вполне изготовленные к плаванию уходят на Восток.
Что можно на это сказать?
Только «память девичья»… Ибо факты, имевшие место до декабря 1903 года, Рожественский «внезапно забыл»:
Вторичное предложение о продаже России уже всех четырех кораблей (двух чилийских и двух аргентинских) поступило в Морское министерство 28 апреля (11 мая по н. ст.) 1903 г. через министра иностранных дел… В Санкт-Петербурге затеяли сравнение элементов предложенных кораблей с элементами броненосцев и крейсеров, назначенных для новой российской программы 1903 г. Естественно, что 7500-тонный 20-узловый «Ривадавия» оказался слабее заданного программой МТК 12000-тонного броненосного крейсера с его восемью 203-мм и двенадцатью 152-мм орудиями. Не подходят по типу – сделали вывод в ГМШ, и вновь отказались.
В августе 1903 г., вновь из Министерства иностранных дел, Зиновий Петрович получил очередное предложение об «аргентинцах». Однако З.П. Рожественский и Ф.К. Авелан пришли к выводу: «...в силу последовавшего высочайшего повеления все судостроение исполнять в России, не прибегая к каким-либо заказам за границей, Морское министерство не имеет намерения приобрести суда означенной фирмы». Такой ответ от 9 августа 1903 г. за подписью Зиновия Петровича и пошел в императорское Российское посольство в Риме, а в копии – в Министерство иностранных дел.
В августе 1903 г., вновь из Министерства иностранных дел, Зиновий Петрович получил очередное предложение об «аргентинцах». Однако З.П. Рожественский и Ф.К. Авелан пришли к выводу: «...в силу последовавшего высочайшего повеления все судостроение исполнять в России, не прибегая к каким-либо заказам за границей, Морское министерство не имеет намерения приобрести суда означенной фирмы». Такой ответ от 9 августа 1903 г. за подписью Зиновия Петровича и пошел в императорское Российское посольство в Риме, а в копии – в Министерство иностранных дел.
По сути, мы видим трусливого и беспринципного лжеца, любыми способами пытающегося оправдаться за содеянное. Будь в тот момент у Рожественского хоть капля чести – выход был только один: пистолет с одним патроном! Да, собственно, он сам все сказал:
Будь у меня хоть искра гражданского мужества, я должен был бы кричать на весь мир: «Берегите эти последние ресурсы флота! Не отсылайте их на истребление!» Но у меня не оказалось нужной искры.
Суд
«Адвокаты Зиновия» умиляются тому, как он «вел себя на суде», мол, «брал на себя все» со своих подчиненных. Правда же в том, что на суде Рожественский мог ломать любую комедию, лишь бы не прозвучали опасные для великого князя Алексея Александровича и Николая II «закулисные факты».
Собственно, в своей майской телеграмме 1905 года Николай II все сказал, и решение суда не могло не учитывать этого.
Показательно то, что, несмотря на личную вину в произошедшей катастрофе, Рожественский даже надеялся на высокую должность на флоте! С должностью не получилось (слишком много о происходившем на флоте и прямо связанным с его именем уже узнало общество), но пенсией его Николай II не обидел – более 7 000 рублей в год.
Нравственная деградация ЗПР и ее причины
Еще раз подчеркну – на момент войны с Турцией в 1976 году Рожественский молодой, очень хорошо подготовленный, смелый и перспективный морской офицер. Реальный герой войны (бой «Весты»).
Впрочем, видимо, тогда (сразу после) и пошел он «по наклонной», и началось все с «дела Весты», точнее – закулисных интриг и конфликтов высокопоставленных лиц, в котором он решил поучаствовать на «правильной стороне» (В.Ю. Грибовский «Вице-адмирал Рожественский»):
Тем временем подвиг «Весты» не только оброс «новыми подробностями» в печати, но и неожиданно стал поводом для скандала… флигель-адъютант Баранов… выступил в печати не только с пропагандой излюбленных им крейсерских операций, но и с критикой высшего руководства флотом… критика задевала не только талантливого вице-адмирала А.А. Попова, признанного «всесильного временщика» в Морском ведомстве эпохи Александра II, но и августейшего брата императора – генерал-адмирала Константина Николаевича. Тем не менее министерство ответило Баранову довольно гуманно: просто оставило героя войны без очередного назначения. И вот здесь в газетную полемику вмешался капитан-лейтенант Рожественский со своими разоблачениями недавних подвигов…
…само слушание дела вполне выявило закулисную сторону интриги, что было особенно неприятным и для А.А. Попова, и для З.П. Рожественского.
…само слушание дела вполне выявило закулисную сторону интриги, что было особенно неприятным и для А.А. Попова, и для З.П. Рожественского.
Здесь, с одной стороны, стоит подчеркнуть правоту А.А. Попова («по делу»), а с другой – то, что правильным было бы «расставить точки над i» в жесткой и публичной дискуссии, однако в ход пошли, мягко говоря, непорядочные методы и молодой Зиновий Рожественский, обладавший хорошим чутьем на то, на чьей стороне власть:
Рожественский сохранил на многие годы скептическое отношение к старшим. Однако бросается в глаза то обстоятельство, что… «конфликтность» Зиновия Петровича имела пределы, важные с точки зрения собственной карьеры.
Как уже говорилось выше, Рожественский был назначен (формально – через головы многих адмиралов) на должность начальника ГМШ по представлению генерал-адмирала великому князю Алексей Александровичу и, очевидно, был «в его команде».
Более того, выскажу предположение, что санкция Николая II на резкую интенсификацию боевой подготовки Артурской эскадры перед войной оказалась (закрытой и спрятанной) в железном ящике у Рожественского именно по решению генерал-адмирала (для такого даже Авелана было мало).
Один из британских кузенов великого князя охарактеризовал его предпочтения так: «доступные женщины и медленные корабли» (Fast women and slow ships). «Семь пудов августейшего мяса» – это не кличка Алексея Александрович из «желтой прессы», а характеристика опытного отечественного кораблестроителя М.И. Кази, управляющего Балтийским заводом, искренне не принимавшего порядки генерал-адмирала.
Генерал-адмирал «семь пудов августейшего мяса» великий князь Алексей Александрович
Флот, по сути, являлся доходным предприятием великого князя Алексея Александровича, со всеми вытекающими последствиями.
Показательна история с участием не просто родственника Николая II, а очень близкого его друга – Сандро, великого князя Александра Михайловича:
Десять лет, проведенных на службе во флоте, открыли мне глаза на многие недостатки нашей морской обороны. Я мог похвастаться большими познаниями в моей специальности и мог представить Государю все необходимые данные. Он решил, что я должен составить краткую записку, которую надо было отпечатать в количестве ста экземпляров и раздать высшим морским начальникам. Это был, так сказать, «заговор» между мною и Никки против морского министра адмирала Чихачева и генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича. До тех пор, пока мои действия соответствовали намерениям Государя, я был готов принять все неудовольствие заинтересованных лиц на себя. Государыня принимала в осуществлении нашего «заговора» самое деятельное участие. Я помню, как она тихо спросила меня во время короткого завтрака в апреле 1896 года: «Вы отправили записку адмиралам?» «Да, сегодня утром», – прошептал я в ответ, нагнувшись, чтобы поцеловать ее руку. Наши соседи за столом навострили уши и выглядели весьма заинтересованными. На следующее утро Аликс позвала меня к себе, чтобы сообщить, что дядя Алексей и Чихачев угрожали подать Государю прошение об отставке, если я не принесу официальных извинений. Я пошел прямо к Государю.
– Я надеюсь, что ты помнишь, что я написал эту записку с твоего разрешения и благословения?
– Конечно, конечно, – вздохнул Никки. – Но разве ты не видишь, Сандро, что в том, что говорит дядя Алексей, есть большая доля правды? Не могу же я позволить моему зятю подрывать дисциплину во флоте!
Я был ошеломлен.
– Ради Бога, Никки! Разве не тебе первому я прочел эту записку в еще необработанном виде?
– Конечно, конечно. Но я обязан заботиться о мире в нашей семье, Сандро.
– Я надеюсь, что ты помнишь, что я написал эту записку с твоего разрешения и благословения?
– Конечно, конечно, – вздохнул Никки. – Но разве ты не видишь, Сандро, что в том, что говорит дядя Алексей, есть большая доля правды? Не могу же я позволить моему зятю подрывать дисциплину во флоте!
Я был ошеломлен.
– Ради Бога, Никки! Разве не тебе первому я прочел эту записку в еще необработанном виде?
– Конечно, конечно. Но я обязан заботиться о мире в нашей семье, Сандро.
Да, великий князь Александр Михайлович – человек неординарный, неоднозначный (можно вспомнить, как он «снял порты с Витте»), но, безусловно, сильный и очень способный.
И приходится крайне сожалеть, что такой человек не встал во главе нашего флота в критический для страны момент.
Еще одним показательным примером к личности Александра Михайловича является руководство им комитетом по сбору пожертвований на восстановление флота: ни к чьим рукам не «прилипло» ничего, при этом флот получил в короткие сроки большое количество весьма добротных кораблей, успешно воевавших в последующем. Среди них был и знаменитый «Новик»!
В последующем Александр Михайлович стал шефом российского воздушного флота и очень многое сделал для его создания и совершенствования.
Великий князь Александр Михайлович на палубе своего миноносца и второй выпуск Качинской школы летчиков.
Возникает вопрос, если «все решал» великий князь Алексей Александрович, то «что мог» Рожественский?
Да много чего мог, ибо генерал-адмирал сам делами флота практически не занимался («мисс с пониженной социальной ответственностью занимали его несравнимо более»), и умный правильно мотивированный офицер на должности начальника ГМШ мог сделать действительной очень много.
С одним уточнением: очевидно, «больным вопросом» был финансовый, и даже не то, что «денег не хватало» – выделялось их много! А вопрос того, что эти деньги были в «схемах», соответственно, их перемещение на наиболее критичные нужды было затруднено (и здесь уже прямо затрагивались финансовые интересы генерал-адмирала и его приближенных).
Безответственность сановных (и «особо приближенных») должностных лиц подрывала правящий режим, что привело в итоге к революции.
И.Е. Репин. Манифестация 17 октября 1905 года
Только вот «детонатором» для нее стала именно Цусима, полностью дискредитировавшая режим с военной и силовой стороны.
Долг честного офицера в той ситуации был несовместим с соучастием в «предприятии семи пудов августейшего мяса» (во что фактически превратили флот). Как член свиты Рожественский обязан был как минимум доложить Николаю II правду (хотя бы как он ее видел).
Однако Рожественский молчал и соучаствовал в «предприятии» генерал-адмирала.
P. S.
Все выше написанное – не «история», это фактически текущая реальность, и «психотип ЗПР» в нашем флоте, увы, не случайность, а вполне распространённый тип начальника.
Адмирал – это не «шуба с барского плеча», не «деревеньки с крепостными». Да, адмирал – это статус. Но сначала ответственность. Ответственность за порученное дело перед флотом, обществом, страной, первым лицом государства.
А история – это не пыльный архив, это уроки.
Они (японцы) их помнят.
«Та самая» скатерть с кают-копании «Бедового» (белый флаг сдачи).
А мы?
Особенно с учетом того, что сейчас мы опять стоим на пороге войны с Японией (будет она или не будет – время покажет, но ее угроза реальна и значительна).
И сразу же вопросы.
А у нас есть сейчас Оперативное управление ВМФ («оптимизированное под нуль» при Сердюкове)?
Или кто-то за такой орган считает Восточный округ?
Так с перегрузкой, текучкой и административной работой его эффективность (как оперативной структуры) весьма относительна?
Грустный юмор в том, что с той структурой, которую мы получили сегодня, аналогии напрашиваются с наместничеством, как перед Русско-японской.
Генеральный штаб?
США во Вьетнаме, несмотря на наличие мощнейшей военно-транспортной авиации (ВТА), 98 % грузов возили морем (через океан), мы же, имея небольшое морское плечо подвоза в Сирии, умудрились страшно выбить там драгоценный ресурс нашей ВТА (ссылка) – и это только один пример «эффективности» (в кавычках) решения межвидовых задач существующим Генштабом.
У нас есть сейчас ОУ ВМФ?
Как тогда у нас просто острейшие проблемные вопросы по корабельному составу и оружию. О чем говорить, если у нас на весь Тихоокеанский флот всего один противоминный подводный аппарат, на единственном тральщике-искателе!
Или ГШ об этом не знает?
Или он руководствуется «бравыми реляциями» «самого чудесного департамента» Минобороны?
Желающим «насладиться прекрасным» – ссылка.
А вот реальные оценки происходящего сегодня:
«Флот, идущий к Цусиме. Итоги ВМФ за 2020 г.»
«Смертники» «Черных дыр» проекта 877 и 636»
«Бомбардировщики США бросают вызов ВМФ РФ. Готов ли наш флот на него ответить»
«Противоторпедная катастрофа» российского флота
«Торпедная катастрофа России»
«Что не так с «новейшим» ПМК проекта 12700?»
«Что не так с нашими тральщиками?»
Куда нас приведут современные Рожественские и как скоро?
- Автор:
- Максим Климов