Егоровская гвардия

Время, когда верфями Северодвинска руководили Евгений Павлович Егоров и Григорий Лазаревич Просянкин, я называю «золотым». 

Потому что никогда до этого они не работали с такой отдачей, так качественно, напряженно и стабильно. И то, что произошло, нет - стряслось с Северодвинском на стыке восьмидесятых и девяностых, лишь подтверждает мною сказанное. Мы ведь и сегодня пытаемся выкарабкаться из трясины, куда загнал экономику страны не кто-то, а свои, доморощенные либералы.

Это явный пропагандистский перебор, когда нам хотят внушить, что страна после мая 1945-го и вплоть до прихода уральского прораба Ельцина жила в беспросветном тоталитаризме. Было всякое, и не надо стыдливо выдирать из летописи страницы репрессий и догматических перехлестов. Но было и другое: люди, вынесшие невиданные тяготы войны, жили тогда же на небывалом экономическом и духовном подъеме. И порой оба эти, казалось бы, чуждых друг другу явления непостижимым образом соседствовали. Для Северодвинска же главным стало то, что почти четверть века, причем из года в год, он, в пример многим, стабильно жил обеспеченной жизнью. И не за счет кого-то, а благодаря труду десятков тысяч своих горожан.

Время, как известно, всегда ковало характеры людей по своим лекалам. Вот и в «золотом веке» Северодвинска люди были особенными. Родившийся в середине пятидесятых, я имел возможность видеть их в деле и утверждаю - так самоотверженно трудиться сегодня уже не умеют. И не хотят. Как не умеют также радоваться итогам своего труда и непоказушно гордиться им.

Иные нынче любят козырнуть эпитетом «флагман отрасли», когда речь о Севмаше, но почему-то часто забывают вспомнить, когда означилось это самое флагманство. А началось оно с приходом на завод №402 директора Евгения Павловича Егорова. Ему, инженеру и человеку, история уже выставила высший балл. Хотя абсолютизировать тоже не стану и напомню: что бы ни говорили новоявленные переписчики истории, а страна тогда шла на взлет, и такое движение объективно рождало и рождает ярких лидеров. И второе. Евгений Павлович всё же не был один, вокруг него, как при сильном полководце, сплотилась мощная и верная гвардия – соратники, единомышленники, ученики. И не-обязательно эти люди входили в ближний круг Егорова или же занимали ответственные посты на Севмаше. Порой, как мы говорим, простой работяга, честно, с душой трудившийся на своем месте, мог с полным правом считаться «егоровским гвардейцем».

Мне довелось знать далеко не всех, а лишь некоторых из них. С одними по долгу профессии или же по воле обстоятельств я виделся чаще, с другими реже, с кем-то знался больше, с иными меньше. Однако, по сути, каждый из них, сохраненный памятью, тогда же оставлял в моей жизни пускай небольшую, но ясную метку. Вот и расскажу о них коротким словом, какими их помню.

Аркадий Самуилович один из ответственных сдатчиков Севмаша, которых я числю в особой «чемпионской тройке». Он, наряду с Николаем Васильевичем Кирейчевым и Павлом Васильевичем Лапшиновым, сдал флоту больше всего кораблей.

Мы с ним встретились уже после октября 1990-го, когда Аркадий Самуилович  ушел на пенсию. Признаюсь, на меня он сразу же произвел впечатление своей обстоятельностью, даже строгостью. С нею он рассказывал как о своей работе, так и о личной жизни. Делал он это неспешно, в  четкой последовательности, какой обычно следуют математики, работая с теоремой. И если Шеффер улыбался себе в седые усы, то уж очень редко. Иными словами, очень серьезный собеседник. Тогда же выяснилось особое отношение Аркадия Самуиловича к цифрам и числам, например даже в датах. Говорят, есть якобы наука, которая рассматривает некую магическую связь между ними. Ну и у Шеффера что-то вроде того. В моих записях тогда появилась пометка: «День 23 сентября в своей жизни считает особенным. 23 сентября 1943 года его ранило при форсировании Днепра. Вернулся в Архангельск на костылях… 23 сентября 1946 года после защиты диплома в судостроительном техникуме начал трудиться на заводе №402… И дальше, как он сам считает, в этот же день, но в разные годы приключались с ним важные для жизни и трудовой биографии моменты».Тогда стал перебирать корабли Шеффера: эсминец «Сталин» - заказ 103, эсминец «Гремящий» - заказ 119, лихтера проекта 526, большие охотники проекта 122А, лодки проекта 629 – заказы 803, 810 и 813, атомная лодка-«раскладушка» К-127 (проект 675, заказ 533) и так далее… Аркадий Самуилович, какая в этих цифрах связь или логика? А он и связь, и логику находил и даже подробно ее расписывал. И все же не убедил. Я ему:

- Тогда по вашей теории заказ №400, который вы вели, точно должен быть особенным – очень уж круглое число…

А Шеффер мне спокойно, совершенно убежденно:

- Так оно и есть. Уникальный заказ 400 – ковалевская «азушка» К-207. На ней решили установить новейшую по тем временам  систему «Керчь». Севмаш лодку строил и сроки выдерживал, а выпускающее «Керчь» предприятие опаздывало. На полгода! А что такое опоздать на полгода? Случай для разбирательства в ЦК! Тогда директор Евгений Павлович Егоров нашел способ выколотить через Минсудпром хотя бы часть готовых приборов «Керчи». А лодку впервые в истории вывели из цеха со вскрытым съемным листом! Чтобы уже «на берегу» загрузить в нее крупное оборудование. Когда оно наконец пришло, его загрузили, лист заварили и работали круглыми сутками. И заказ 400 сдали флоту на полгода раньше!

…Аркадия Самуиловича последний раз видел на торжественной церемонии у «директорского» дома. К слову, круглая дата в тот день имелась - возлагали цветы к мемориальной доске Евгению Павловичу Егорову: 100 лет ему исполнилось…

С Адой Павловной Назарьиной я был знаком заочно. Если точнее – по переписке. Дело в том, что на тот момент Ада Павловна проживала уже в Данилове – небольшом городке Ярославской области, куда вместе с мужем перебралась после выхода на пенсию. Так что наше общение, скажем так, имело письменную форму…

Ада Назарьина по моему твердому убеждению вполне могла претендовать на строки в знаменитой Книге рекордов Гиннесса или же в ином подобном издании. Ведь в ее дипломе по окончании Ленинградского военно-механического института значилось – «инженер-механик по морским артиллерийским башенным установкам»! Много ли история знает таких «военно-морских дам»? Это только к концу века прошлого появились подобные командиры, и кажется на подлодке и минном тральщике НАТО.

А тут самое начало 50-х и Советский Союз, где присутствие слабого пола на кораблях держали под еще большим табу, чем во флоте ее величества. Так что ошарашила Ада Павловна коллектив молотовского завода №402, когда предъявила свой диплом, что уж говорить! И хотя такого понятия, как «левый диплом», в те годы просто не существовало, сомнения в квалификации Ады Павловны поначалу одолевали многих. Тем более строил завод в те годы артиллерийские крейсера – сложные в постройке корабли. Но Назарьина себя показала умелым практиком сразу. И не только заводчанам. Однажды инспектировал крейсер высокий адмиральский чин и тоже засомневался. Так вот о том, как Ада Павловна лихо «расщелкала ему все от и до» по своему заведованию, слышал я от ветеранов не раз – история эта на Севмаше почти фольклорной стала. Впрочем, как и несколько других о старшем строителе Назарьиной. К слову, одну из них рассказал мой отец, работавший в свое время на крейсере «Мурманск»…

Ада Павловна была небольшого роста, мальчишеской комплекции, к тому же на палубе корабля, понятное дело, появлялась только в мужской одежде. А еще - было это вовсе не следствием «огрубевшей женской натуры», а проявлением понятного стремления утвердиться в мужском коллективе - Назарьина одно время курила.  И вот однажды, попыхивая папироской, она оказалась на палубе: рабочий комбинезон, брюки, заправленные в сапожки, волосы прибраны под берет. Прошла мимо одного из постов, как вдруг неосведомленный вахтенный верзила схватил ее за плечо:

- Ты что это, пацан, на палубе куришь?

- Я не какой-то пацан, - вежливо вынуждена была пояснить Ада Павловна, с трудом высвобождая плечо, - я старший строитель!

Строитель на корабле, будь он по специальности механик, вооруженец, корпусник или электрик, всегда находится на виду у множества людей. Это значит, не только умение, но и любая промашка может оказаться на виду у всех. Назарьина этот ежедневный экзамен выдержала на «отлично». Когда же завод перешел к строительству подлодок, Ада Павловна не стушевалась: прошла подготовку в Обнинске и стала знатоком монтажа и наладки систем теплотехнического контроля атомных кораблей.

Справедливости ради: на Севмаше корабельным строителем работала еще одна женщина – Инна Александровна Кузнецова. Но женщина – ответственный сдатчик по вооружению, специалист по артиллерийским установкам кораблей – такого нигде не бывало!

Олег Химаныч, морской историк