Отрывок из книги Куива Макдоннелла «Странные времена»

Грейс посмотрела на настенные часы и вздохнула. Через минуту пробьет девять.

Новая сотрудница произвела впечатление очень милой и вменяемой девушки. Коллективу газеты не помешало бы иметь в своих рядах еще одну женщину. Что ж, придется снова размещать объявление после редакционного совещания.

Грейс подняла глаза и увидела Окса, который выглядел как ребенок в ожидании наступления Рождества.

— Она не пришла, — возбужденно прошептал он.

— Я и сама это заметила.

— Я поспорил, что она продержится меньше одного дня.

— С формальной точки зрения, если новый сотрудник не приходит на работу, то считается, что он так и не приступил к выполнению должностных обязанностей.

— Что?! — воскликнул Окс, чье выражение лица тут же стало негодующим. — Ни фига! Какого…

— Окс! — одернула его Грейс, напоминая о своем отношении к использованию ненормативной лексики.

— Какого хорошего адвоката ни спроси, — почти без паузы продолжил тот, — а я выиграл пари по-честному.

— Кажется, впервые за долгое время, — прокомментировала Грейс.

Она не одобряла азартных игр, если не считать редких споров на деньги между сотрудниками и ежегодной ставки на тотализаторе в национальных скачках, причем исключительно на лошадь с самым богоугодным именем.

К чести Окса, он не столько играл, сколько придерживался определенной системы. Она заключалась в гарантированном проигрыше, насколько Грейс могла судить.

— А где Саймон? — поинтересовался журналист, пытаясь сменить тему. — Снаружи его нет.

— Действительно? Видимо, бедному ребенку наконец надоело караулить удачу в такую холодную погоду. С его образованием можно найти достойную работу. Вероятно, мальчик увидел, как кого-то другого принимают в штат, и понял, что пора распрощаться с призрачной надеждой.

— Кто-то упомянул призраков? — встрепенулся Реджи.

— Нет, не обращай внимания.

Он кивнул и снова застыл на месте, слепо буравя глазами пол. Все прекрасно знали, насколько Реджи боится еженедельных совещаний. Грейс специально усадила беднягу так, чтобы отрезать ему кратчайший путь на крышу, не желая повторения вчерашнего инцидента. Хоть у Бэнкрофта и отобрали ружье, но оставили оружие куда страшнее: воображение.

Главный консультант по паранормальным явлениям тяжело дышал, постоянно зажмуривался и вообще выглядел бледным, но пока не предпринимал попыток к бегству. 

Реджи с Оксом сидели напротив Грейс. Стелла расположилась на привычном месте: в углу рядом с ноутбуком, играя в телефоне и одновременно читая увесистый томик.

Все уже давно бросили попытки выяснить, каким образом ей это удается.

Все четверо молчали. Вероятно, такую же тишину хранят парашютисты прямо перед высадкой на вражескую территорию. Грейс снова взглянула на часы как раз в тот момент, когда секундная стрелка отсчитала последние мгновения до девяти. Затем попыталась ободряюще улыбнуться Реджи на тот случай, если он решит открыть глаза.

Обычно редакционные совещания проходили по понедельникам после обеда. Но это обычно. Вчера же Бэнкрофт выстрелил себе в ногу. Однако прежде чем медики скорой помощи унесли его, он успел выкрикнуть, что переносит собрание на вторник в девять утра. Поэтому все они — Грейс, Окс, Реджи и Стелла — сидели в загоне и ждали появления быка. А новая сотрудница не пришла.

Загоном это место называлось задолго до Грейс, а уж она-то провела в газете немало времени. Пафосный титул присвоили офисному помещению со столами для десятка человек, хотя основная часть мебели не использовалась. Здесь работали только четыре сотрудника, не считая Бэнкрофта, который занимал собственный кабинет, и новой Тины. По крайней мере, на этом этаже. Десять лет назад, когда Грейс приступила к своим обязанностям, людей было больше, но их количество постепенно сокращалось.

После назначения Бэнкрофта главным редактором «Странных времен» отток кадров только ускорился. Работа с предыдущим начальником, Барри, напоминала посиделки возле костра с кружечкой горячего шоколада. Взаимодействие же с новым руководителем скорее напоминало сожжение живьем на том же костре.

Мебель в помещении явно нашли на помойке. Столы едва выдерживали вес оборудования. Деревянные половицы прогибались и шатались при каждом шаге, проседая по центру зала. Учитывая высоту потолков, провалиться бы совершенно не хотелось. Наверняка ремонт здесь не проводился с того момента, как церковь заблудших душ переделали для нового предназначения. Уже не в первый раз вид подгнившего пола заставлял Грейс задуматься о строительных нормах или их отсутствии в те давние времена. Редакция размещалась в этом здании уже очень-очень долго.

Минутная стрелка на часах перевалила за двенадцатое деление, когда распахнулась дверь, соединявшая загон с кабинетом Бэнкрофта. Другая дверь вела через коридор к приемной, поэтому сотрудники газеты никогда не знали, где точно находится в данную секунду главный редактор. И тот в полной мере пользовался данным обстоятельством.

Когда Бэнкрофт вошел, Реджи вздрогнул, но, слава богу, остался сидеть на месте. Винсент проковылял в загон, опираясь на зажатый под правой рукой костыль, и выглядел еще менее довольным жизнью, чем обычно. Увидев на руководителе серый в полоску костюм, Грейс нахмурилась. Насколько она знала, всего их в гардеробе насчитывалось три штуки, и каждый находился в таком состоянии, что мог встать и отправиться гулять сам по себе. После вчерашнего инцидента количество костюмов сократилось: брюки черного порезали на ленты медики. Что ж, на войне изысканную манеру одеваться приносили в жертву первой.

Грейс постаралась отогнать непрошеную мысль, в каком виде Бэнкрофт вернулся вчера. Одному из водителей такси прошлой ночью явно нашлось что рассказать семье.

— Куда подевалась новая Тина? — прорычал главный редактор, подходя ближе.

— Она не явилась на работу, — ответила Грейс.

— Так и знал, — проворчал Бэнкрофт, плюхаясь в свое кресло. — При первом же намеке на сложности бросилась обратно в объятия муженька-кобеля. У меня нюх на такие вещи.

— Не сомневаюсь, — кивнула Грейс. — У тебя дар обращаться с людьми.

— Ты что, насмехаешься над моим обостренным восприятием? — угрожающе поинтересовался Бэнкрофт, не донеся сигарету до рта.

— Ни в коем случае, — покачала головой Грейс, давно поняв, что главное — это не слишком наседать на своевольного начальника, чтобы тот не принялся вымещать дурное настроение на других.

— Ну ладно, — смягчился Бэнкрофт, поднося зажигалку к сигарете. — Из-за вчерашнего инцидента, который произошел по вине вон того идиота, — он кивнул в сторону Реджи, — мы уже отстаем от графика.

— Каким, позвольте поинтересоваться, образом груз ответственности за случившееся лег на мои плечи? — со сдержанным негодованием спросил эксперт по паранормальным вопросам.

— Я бы никогда не схватился за чертово ружье, — отрезал Бэнкрофт, глубоко затягиваясь и выдыхая дым через ноздри, — если бы ты не полез на крышу после очередной понедельничной истерики.

— Большинство попыталось бы разобраться с ситуацией, не угрожая выстрелить.

— Ну, — протянул Бэнкрофт, — нож я бы мог и не добросить. Кстати, помнится, кое-кому было поручено перекрыть доступ на крышу после выходки на прошлой неделе.

— Не стала я выполнять этот дурацкий приказ, — фыркнула Стелла, не отрываясь от книги.

— Это почему же?

— Не собираюсь откинуться при пожаре, ясно? Лестница тут типа всего одна.

— Какова вероятность, что это случится?

— Сам же вчера чуть все не спалил, — фыркнула Стелла.

— Девчонка в чем-то права, — заметил Окс.

— И в чем же? — прорычал Бэнкрофт, смерив нового оппонента яростным взглядом.

— Я-то в чем виноват? — пролепетал уфолог, вжимаясь в кресло.

— Погоди, что-нибудь сейчас придумаю.

Внезапно со стороны приемной донесся громкий стук.

— Во имя Господа нашего, я же повесила табличку с просьбой не входить, — простонала Грейс.

— А ты начертила там диаграмму? — спросил Бэнкрофт. — Меня не оставляет стойкое ощущение, что всякие лунатики покупают нашу газетенку только ради симпатичных картинок.

— Ау.

— Вот тебе и хваленое обостренное восприятие, — улыбнулась Грейс, услышав голос Ханны, после чего уже громче крикнула: — Мы здесь, дорогая!

— Можешь убираться! Ты уволена! — проревел Бэнкрофт.

— Что? — переспросила Ханна и вошла в загон, немного прихрамывая. Наверняка с утра ее наряд выглядел безупречно, однако теперь левый рукав пиджака висел на нескольких нитках, пара пуговиц на блузке отсутствовала, а на ткани виднелись размытые после попыток их оттереть следы крови, вероятно, из носа. — Прошу прощения. У меня возникли сложности по дороге сюда.

— Надеюсь, обратный путь будет проще. Ты уволена.

— Вовсе нет, — возразила Грейс, бестрепетно встречая суровый взгляд Бэнкрофта.

— Нельзя позволять сотрудникам являться на работу, когда они захотят, — заявил он. — Это может послужить опасным прецедентом.

— Посмотри на девочку: одежда порвана и вся в крови. Думаю, Ханна опоздала не из-за того, что забыла завести будильник.

— Дело в принципах.

— Давно ли ты стал придерживаться принципов? — усмехнулась Грейс, стоя на своем.

— Тогда я хочу пять бранных слов в день, — пошел на попятный Бэнкрофт.

— Ни в коем случае. Нам нужно расширять штат, и ты сам это знаешь. А откуда взяться новой Тине при таком окладе?

— Я могу попросить вернуться старую Тину, — пожал плечами Бэнкрофт.

— Но она же… — Грейс обернулась к остальным. — Как это называется?

— Боднула, — подсказал Реджи.

— Спасибо, — кивнула она и вернула внимание упрямому начальнику. — Она тебя боднула.

— Не так уж и сильно, — нахмурился тот, не желая уступать. 

— Ладно, четыре слова, — нехотя согласилась Грейс.

— И я хочу обратно свое ружье.

— Но у меня его нет.

— Зато ты можешь позвонить и вежливо попросить его вернуть. Люди любят тебя. Ты очень приятная, — последнее слово Бэнкрофт произнес таким тоном, словно говорил о серьезном недостатке.

— Хорошо, — сдалась Грейс, возводя глаза к потолку в безмолвной молитве. — Я попытаюсь.

— Отлично!

— Но никаких гарантий. Насколько я знаю, полицейские обычно забирают оружие, а не возвращают его.

— Понимаю. Политкорректность, доведенная до абсурда, — Бэнкрофт снова посмотрел на Ханну. — Ладно, настоящая домохозяйка, ты на испытательном сроке.

— Ясно, — нервно кивнула она.

— Так что с тобой приключилось?

— Я бы предпочла об этом не распространяться.

— А я бы предпочел работать в другом месте, — пожал плечами Бэнкрофт. — Не все желания сбываются. Давай рассказывай.

Все сотрудники газеты с любопытством уставились на Ханну.

— Если вам так уж интересно, я живу в квартире у подруги. Ее муж…

— Вы подрались?

— Нет!

— Тогда пропускай эту часть, — Бэнкрофт взмахнул рукой.

— Я села не на тот автобус и…

— Попыталась его угнать?

— Нет!

— Тогда и это пропускай, — снова махнул Бэнкрофт, добавляя к жесту еще и ритмичное постукивание здоровой ногой по полу.

— Хорошо, но…

— Дальше, дальше, дальше.

— Да поняла! Итак, я уже опаздывала и решила срезать дорогу через парк. Навстречу попалась женщина, которая выгуливала шесть собак. Вы когда-нибудь видели у кого-то такое количество питомцев?

— Пропускай…

— Но это последняя часть, — с негодованием топнула Ханна.

— И что потом?

— Я попыталась обойти эту женщину, но запуталась в одном из поводков и… В итоге все закончилось дракой с собаками и их хозяйкой. Она была… Они были…

— Черт побери! — восхищенно покачал головой Бэнкрофт. — Да с нами работает второй инспектор Клузо*.

— Позволь напомнить, что ты выстрелил себе в ногу, — сказала Грейс.

— Да, но то было вчера. Перейдем к совещанию. Нам еще забытую богом газетенку выпускать.

— Раз.

— Проклятие! — Дав время Ханне занять место рядом с Грейс, Бэнкрофт откашлялся и продолжил: — Итак, да начнется парад неадекватности, — он указал костылем на Окса. — Первым слушаю китайца, потом вступает толстяк.

— Прошу прощения, — прервала Ханна. — Но вы не вправе так выражаться.

— Кто дал опоздавшей слово? — язвительно процедил Бэнкрофт, стряхивая сигаретный пепел на пол.

— Но это некорректно, — не отступала девушка. Грейс, которая открыла блокнот, чтобы вести протокол, приподняла брови, услышав решительный тон новой сотрудницы. — Я знаю, что вы со всеми здесь отвратительно обращаетесь, но нельзя называть кого-то китайцем. Это же проявление расизма.

— С какой стати? — нахмурился Бэнкрофт и повернулся к Оксу. — Ты же китаец?

— Да, — кивнул тот и недоуменно посмотрел на Ханну. — Самый что ни на есть чистокровный.

— Поняла? Так что спасибо за информацию, мисс Праведное Возмущение, но у нас здесь своя система. А после твоих комментариев меня так и тянет отпустить гендерную шуточку.

— Ну так и отпустите, что она вам сделала? — в том же тоне отозвалась Ханна и уже спокойнее добавила: — Разве вы не можете называть всех по именам?

— Могу, — кивнул Бэнкрофт, — но боюсь, что вызванный этим прилив уверенности в себе приведет сотрудников к ложному выводу о собственной компетентности. Если кто-то хоть в чем-то проявит себя, я обязательно это отмечу. Пока этого не происходило, но уверяю, что меня не оставляет надежда увидеть хоть намек на добросовестный труд. Теперь же, если наш местный Малкольм Икс** не стремится больше отстаивать права угнетенного рабочего класса, то нам нужно заняться выпуском газеты. Пятница уже на носу, а у нас пока имеется лишь несколько депрессивных объявлений о поиске второй половины, три жалобы и фотография японской козы, которая похожа на Кайли Миноуг. Редколлегия, жду предложений!

_____________________________

*Инспектор Жак Клузо — персонаж фильмов о «Розовой пантере», известный своей неуклюжестью
**Малкольм Икс — американский активист, борец за права афроамериканцев.

Оформить предзаказ на книгу можно по ссылке