Положительный дискомфорт: почему хотя бы иногда нужно отвечать на неприятные вопросы

По последней статистике, треть россиян старшего возраста уверены, что выходить из зоны комфорта на самом деле полезно для психики. Однако большая часть молодых людей предпочитает оставаться «в домике». Дело в том, что молодежь не любит, когда ей «мешают жить». Сегодня мы постараемся понять, от каких вызовов «извне» бегут молодые люди, что с этим делать и как грамотно разобраться в ситуации.

Каждый из нас живет по своему сценарию. Иногда он известен окружающим, иногда — нет, наши непознанные друг другом миры соприкасаются, иногда проникают друг в друга, но в целом остаются закрытыми для других людей. Существование в собственном мире — наша зона комфорта, выход из которой для человека сопряжен с рядом личных неудобств, но по одним теориям — очень полезен для каждого, по другим — вреден, поскольку ведет к дополнительным стрессам.

Именно поэтому вышибить человека из зоны комфорта для многих специалистов — сверхзадача. Да, человек перестает ощущать себя расслабленно и комфортно, но выход на «открытое пространство» и стресс могут повлечь за собой толчок к его развитию, сообщить энергию для шага в ином направлении. Но кто из нас любит неприятные, неудобные вопросы, которые ему задают? Никто. А развиваться при этом хочется? Да. Как же быть с этим диссонансом? Попробуем разобраться вместе с психологом Владимиром Ковалевым.

Благими намерениями...

— Попытка задавать людям тревожащие их вопросы — это всегда вход в зону конфликта, — считает Владимир Ковалев. — Людей, которые задают такие вопросы, мы обычно делим на два «лагеря». Одними они воспринимаются как враги, ибо они тревожат наше уютно отдыхающее «эго», другими — как друзья, поскольку только настоящие друзья могут поступать с нами искренне и высказывать даже неприятное для нас мнение по тому или иному поводу.

Друг, озабоченный вашим состоянием, близко к сердцу воспринимает вашу печаль или безделье, перепады вашего настроения, депрессию. На то он и друг, считает Ковалев.

— Он может задать вопрос: «Почему ты не снижаешь свой вес?», и это прозвучит неприятно, но за этим стоит забота о вашем здоровье, — объясняет психолог. — Он не будет ублажать вас в вашей зоне комфорта, рассказывая вам о том, как вы очаровательны в образе булочки со своими лишними двадцатью килограммами. Он скажет, что пора брать себя в руки, потому что ожирение неминуемо ведет к проблемам со здоровьем. Понравится вам такое замечание? Нет. Как на него отреагировать? Можно, конечно, «никак» — просто пропустить мимо ушей. А можно — задуматься и изменить свою жизнь. В этом смысле неприятные и неудобные вопросы играют, безусловно, положительную роль, служат двигателем развития и самосовершенствования.

Однако в большинстве случаев, уверен Ковалев, мы реагируем на неудобные для нас вопросы не так. Они ведь неприятные, раздражающие. И поэтому задающий их человек нам становится остро неприятен.

— Как журналист вы наверняка сталкивались с тем, что во время интервью люди не любят острых вопросов. Им гораздо приятнее отвечать, почему они так прекрасны, говорить о том, что у них удалось, так ведь? Нелюбовь к неудобным вопросам в какой-то момент убила саму суть интервью как жанра. Зачем строителям отвечать на вопрос о долгострое, когда можно показать сданный вовремя объект? Зачем показывать внутренний захламленный двор, когда можно осмотреть фасад? Все это — разновидности неудобных вопросов, от которых мы бежим как на частном, так и на общественном уровне.

Правда, если такие вопросы в частном порядке задает кто-то из не входящих в ближний круг человека, его можно, безусловно, счесть бестактным, рассказывает Владимир Александрович. Но это может быть бестактность, а может — по сути, наставническая заинтересованность в том, чтобы человек изменился, стал лучше. Если «вопрошающий» — человек для вас предельно далекий, его можно корректно осадить: в конце концов, право задавать неприятные вопросы и правда есть не у всех. Если это человек близкий — скорее всего, от неприятного разговора уйти не получится. И хотя мы привычно оттягиваем неприятные обсуждения, оставляем их на некий возможный «удобный момент», отвечать все равно придется.

Возмущению все возрасты покорны

Нелюбовь к неудобным вопросам присуща людям практически всех возрастов. Спокойнее всего к ним относятся маленькие дети, еще не научившиеся «крутиться». Впрочем, они довольно быстро обучаются хитрости и лет с четырех уже вполне осознанно искажают действительность, ловко и на интуитивном уровне отводя вектор неудобного вопроса по направлению «от себя». «Это кто разбил бабушкину чашку?» «А приходил какой-то мальчик, бросил ее и убежал!» — ничтоже сумняшеся сочиняет «детективную историю» семейный любимчик, четырехлетний херувим. Люди средних лет могут парировать неприятные вопросы или технично уходить от них, а иногда бравируют тем, что принимают этот «вызов» и вступают в «дуэль». Люди в годах, исходя из приобретенного с годами ощущения внутренней свободы, любят задавать неудобные вопросы и, как правило, кичатся тем, что сами способны ответить на любой из аналогичных. Острее же всех воспринимает неудобные вопросы молодежь — не без основания полагая, что это внедрение в их частное, личностное пространство.

— Молодежь в большинстве своем демонстрирует открытость, но на деле замкнута, — полагает Владимир Ковалев. — Она способна выдавать бурную реакцию на нарушение личностных границ не только потому, что не терпит нарушения своей зоны комфорта, но и потому, что воспринимает это как попирание неких свобод. Наиболее продвинутые из них, читавшие Конституцию, могут с вызовом сослаться на ее 51-ю статью, которая гласит, что человек не обязан свидетельствовать против себя. Иными словами, в ответ на любой неудобный вопрос вы вполне можете услышать: имею право не отвечать! Но поскольку курс обществознания, на котором изучается Основной Закон государства, плотно проходят не все, скорее вы услышите далекое от Конституции «а вам какое дело». И это будет не их победой, но вашим поражением, ибо это уже — неприятный вопрос, обращенный к вам, на который вы, возможно, ответить не сможете.

Пара слов о некорректности

Однако, подчеркивает эксперт, есть вопросы неудобные, а есть — недопустимые.

— Недопустимость того или иного вопроса сопрягается с понятием об этике, — поясняет Владимир Ковалев. — Той самой этике, с которой у нас дела обстоят далеко не благополучно.

Допустимо ли работодателю спросить у работника, состоящего в разводе, но являющегося отцом одного или нескольких детей, оказывает он им положенную по закону (алименты) или договоренности между супругами помощь или нет? Да, поскольку работодатель должен иметь представление и о моральных качествах нового работника, и о тех возможных неприятностях, с которыми может столкнуться организация, взявшая на работу злостного неплательщика алиментов, ведь это как минимум бьет по ее репутации. Допустим ли вопрос о том, почему у взрослой женщины нет детей? От лица врача — да. Ему важно знать максимально много о ее здоровье. От лица начальника — нет. Это вопрос из, скажем так, интимной сферы. Но если на работу берут молодую незамужнюю или недавно вышедшую замуж женщину, нет ничего некорректного в том, если будет проявлен интерес к ее планам на деторождение, ведь это повлечет за собой декретный отпуск, во время которого работника нужно будет замещать.

— Круг некорректных вопросов к другим людям очерчивается каждым участником диалога в соответствии с его представлениями об этике, нормах поведения в обществе, — поясняет Владимир Александрович. — И очень непросто складывается ситуация, если эти представления у участников беседы не совпадают. Тогда для всех участников разговора о нем вряд ли останутся хорошие воспоминания.

Но неприятие молодыми неприятных вопросов связано не в последнюю очередь с тем, что они впитали в себя культивируемый ныне дух индивидуализма. Психологи уверены, кстати, что она насаждается неслучайно.

— Эта общественная заданность, а также ошибки в воспитании заставляют ребят вступать во взрослую жизнь с позицией «любите меня таким, какой я есть». Отсюда — болезненные реакции на любые замечания, касаемые как поведения, так и профессиональных качеств, — рассказывает Ковалев.

Недавно, рассказывает психолог, у него случился просто анекдотичный случай: мама привела к нему на прием выпускника вуза прошлого года, устроившегося на работу и почти сразу изгнанного с нее. Изначально примечателен факт — молодого человека, выпускника, привела мама! Ну а далее — просто гоголевская история. Пока юноша был за дверью кабинета, мама рассказала психологу страшную историю о том, как плохие взрослые заклевали молодого специалиста-айтишника за его «индивидуальность». Талантливый выпускник испытывал, по ее словам, трудности и в институте, потому что он, гений, с материнской точки зрения, лет с восемнадцати начал «искать себя», за что и поплатился. «К нему цеплялись в институте, а потом на работе, где они придумали какой-то дресс-код…» Анекдот анекдотом, но суть конфликта обрисовалась, когда юноша появился в дверях. Оказывается, при устройстве на работу его предупредили, что в данной фирме существует дресс-код, предполагающий не форму одежды для сотрудников, но строгое соблюдение цветовой гаммы: черный низ, белый верх. Подписав документы, рассказывает Владимир Александрович, юное дарование явилось на работу так, как привыкло — в спортивной одежде люминесцентных цветов и неснимаемой кепке.

— Уже молчу о том, что у него была отпущена жиденькая бородка длиной ниже пояса. Поскольку в фирме предполагалась рассадка людей в одном зале, юноше деликатно объяснили: в таком виде работать можно только удаленно, — вспоминает Ковалев. — Но он счел это нарушением своих гражданских прав, поскольку к тому же не мог работать дома по семейным обстоятельствам. На вопрос же, почему он сам не соблюдал подписанные им же требования, последовал ответ: «Они же бредовые».

На приеме у психолога несостоявшийся молодой компьютерный гуру появился с мамой потому, что «после увольнения впал в депрессию».

— Однако его состояние депрессией не было, оно больше походило на обиду заболевшего ребенка на весь мир, притом что деньги на мороженое он стащил сам, и съел его тоже сам, без спросу. Я посоветовал ему поискать работу в других компаниях, а к тому же прислушиваться к правилам человеческого общежития, особенно если под ними подразумевается соблюдение установленных в конкретном месте норм, — разводит руками Ковалев. — Визитом ко мне оба остались недовольны, поскольку я оказался как бы по другую сторону баррикад. Я задал ему один неудобный вопрос: на каком основании он считает, что окружающие, исполняющие установленные предписания, должны идти на уступки именно ему? Ответа не было.

И так бывает

Часто на неудобные вопросы нас провоцируют люди, которые вызывают необъяснимое раздражение. Причин у этого раздражения может быть несколько. По мнению многих психологов, едва ли не чаще других это «отзеркаленность»: как напряжение по отношению к кому-то, так и восторженное отношение к другому человеку всегда декорирует некий сигнал, скрывающий информацию о самом себе.

Для человека характерно иметь некий идеальный образ себя, образ, лишенный недостатков. И чем больше нам самим в себе что-то не нравится, тем больше мы отказываем себе в этом качестве. Например, человек понимает в глубине души, что часто несправедлив, и он с определенной долей вероятности будет доказывать окружающим свою справедливость. Если в другом человеке вас что-то раздражает, это повод покопаться в себе и понять: может быть, вас раздражает его искренность — в то время как вы не раз ловили себя на неискренности? Или его доброта, поскольку ваша доброта находится под большим вопросом? Или вы видите, как он амбициозен, но это качество характерно и для вас? Все это — декор самообмана, занимаясь которым, человек способен наделять другого человека теми отрицательными качествами, которые характерны для него самого. Жадный подметит скаредность другого, сплетник обвинит в длинном языке болтливого коллегу… Мы практически бессознательно проецируем наше бессознательное на других, поскольку на других гораздо проще раздражаться и злиться, нежели на себя самого. В этой ситуации адресованные кому-либо неприятные вопросы вполне могут быть скрытой формой недовольства самим собой. В такой ситуации все усложняется в разы: задающий вопросы человек может услышать в ответ не то, что хочет, и войти в открытый конфликт с отвечающим.

Поколенческая «бойня»

Но самые острые конфликты возникают сегодня межпоколенчески, уверен Ковалев.

— Молодым, взращенным в обстоятельствах изменяющейся ментальности, в индивидуалистических шорах, одно лишь допущение их небезгрешности или «нетаковости» со стороны старшего поколения кажется вызовом.

Человек затачивается сейчас, поясняет Ковалев, на максимальную крутость во всем — он должен иметь все самое лучшее, самое крутое, и в обстоятельствах распространенной повсюду конкурентности, убивающей солидарность, он воспринимает любые вопросы, хотя бы на секунду лишающие его ощущения своей безапелляционной правоты и крутости, не просто в штыки, а как резкое посягательство на свои свободы и достижения. Между тем понятие индивидуализма сегодня устаревает, и на смену ему приходит куда более глубокий культ «самости», то есть себя самого, но уже в квадрате.

...Подведем итоги. Неудобные вопросы — неприятны, раздражающи. Если отбросить вопросы некорректные, то эти вопросы позволяют бороться с колоссальным искажением, которое было навязано нашему времени: попыткой убедить людей в том, что главное, ради чего они живут, — это зона комфорта, и смысл жизни — лишь в том, чтобы ее достигнуть. На самом же деле это не так. И одна из составляющих жизненного успеха — это как можно более частые «вылазки» из этой зоны. Неудобные вопросы — одна из дверей, которая открывается перед тем, кто решается ее покинуть. Почему ты — такой? Почему не делаешь того-то или того-то? Почему позволяешь себе то, что не позволяют другие, нарушаешь нормы, не считаешься ни с кем? И отчего не хочешь пересмотреть свои взгляды или ответить самому себе, всего ли ты достиг? Может быть, надо не бояться их, а учиться задавать их себе самому…

ЦИТАТА

СОКРАТ (470-399 ГГ.ДО Н.Э.), ФИЛОСОФ:

— Тебе кажется, что все люди такие же, как ты, — они мыслят и выглядят точно, как ты. Но попробуй пойти по следам незнакомца, и тогда ты поймешь, что сумел научиться чему-то новому.

 РЕПЛИКА

Вопрос или агрессия

Ольга Маховская, психолог:

— Когда человек воспринимает вопрос как агрессию, он мог быть жертвой насилия, и травма настолько глубока, что любое дуновение ветра оживляет боль. Насилие может быть психологическим, когда принуждали делать что-то неприятное, символическим, когда обзывали, обесценивали усилия, физическим, когда били.

Из травматичного опыта человек вышел с убеждением, что лучше держаться подальше от людей, минимизировать контакты. А вопрос открывает дискуссию, большую и опасную коммуникацию.

Но за отказом общаться может скрываться и банальная лень, привычка отказываться от любых усилий. Что его ни спроси, один ответ: «Ну вот, началось!» По сути, это проявление эмансипации, но выглядит как хамство, потому что воспитанные люди должны с вниманием относиться к желаниям и чувствам других людей. Просто вежливо отвечать на вопросы. А потом мы сталкиваемся с работниками в сервисе, которые должны отвечать на вопросы по долгу службы, но в ответ только хамят, пытаются переадресовать агрессию со стороны начальства на клиентов, посетителей, покупателей.

Низкая контактность — примета времени, когда социальные и физические контакты скомпрометированы, несут угрозу заражения. Никто не заинтересован в сцепке с другими, мы привыкаем держаться друг от друга подальше. Представления о допустимых границах меняются. Эпоха психологического просвещения закончилась тем, что оспаривать личные границы, говорить «нет» другому, защищаться стало прилично. Но жесткость сопротивления приводит к тому, что человек становится эмоционально тупым, непроницаемым для всего нового, необычного, а следовательно, существенно снижается шанс на развитие и счастье, которое всегда — разделенная с другими радость.